Чтение 2–й страницы книги ~Девять миллиардов имен~

человеческий завершит то, ради чего был сотворен, и можно будет
поставить точку. Мне вся эта идея кажется богохульством.

- И что же они ждут от нас? Что мы покончим жизнь
самоубийством?

- В этом нет нужды. Как только список будет готов, Бог сам
вмешается и подведет черту. Амба!

- Понял: как только мы закончим нашу работу, наступит конец
света.

Чак нервно усмехнулся.

- То же самое я сказал верховному. И знаешь, что было? Он
поглядел на меня так, словно я сморозил величайшую глупость, и
сказал: "Какие пустяки вас заботят".

Джордж призадумался.

- Ничего не скажешь, широкий взгляд на вещи, - произнес он
наконец. - Но что мы-то можем тут поделать? Твое открытие
ничего не меняет. Будто мы и без того не знали, что они
помешанные.

- Верно, но неужели ты не понимаешь, чем это может
кончиться? Мы выполним программу, а судный день не наступит.
Они возьмут, да нас обвинят. Машина-то наша. Нет, не нравится
мне все это.

- Дошло, - медленно сказал Джордж. - Пожалуй, ты прав. Но
ведь это не ново, такое и раньше случалось. Помню, в детстве у
нас в Луизиане объявился свихнувшийся проповедник, твердил, что
в следующее воскресенье наступит конец света. Сотни людей
поверили ему, некоторые даже продали свои дома. А когда ничего
не произошло, они не стали возмущаться, не думай. Просто
решили, что он ошибся в своих расчетах, и продолжали веровать.
Не удивлюсь, что некоторые из них до сих пор ждут конца света.

- Позволь напомнить, мы не в Луизиане. И нас двое, а этих
лам несколько сот. Они славные люди, и жаль старика, если
рухнет дело всей его жизни. Н я все-таки предпочел бы быть
где-нибудь в другом месте.

- Я об этом давно мечтаю. Но мы ничего не можем поделать,
пока не выполним контракт, и за нами не прилетят.

- А что, если подстроить что-нибудь?

- Черта с два! Только хуже будет.

- Не торопись, послушай. При нынешнем темпе работы -
двадцать часов в сутки - машина закончит все в четыре дня.
Самолет прилетит через неделю. Значит, нужно только во время
очередной наладки найти какую-нибудь деталь, требующую замены.
Так, чтобы оттянуть программу денька на два, не больше.
Исправим, не торопясь. И если сумеем все верно расчитать, мы
будем на аэродроме в тот миг, когда машина выдаст последнее
имя. Тогда им уже нас не перехватить.

- Не нравится мне твой замысел, - ответил Джордж. - Не было
случая, чтобы я не довел до конца начатую работу. Не говоря уже
о том, что они сразу заподозрят неладное. Нет уж, лучше дотяну
до конца, будь что будет.

- Я и теперь не одобряю нашего побега, - сказал он семь дней
спустя, когда они верхом на крепких горных лошадках ехали вниз
по извилистой дорге. - И не подумай, что я удираю, потому что
боюсь. Просто мне жаль этих бедняг, не хочется видеть их
огорчения, когда они убедятся, что опростоволосились.
Интересно, как верховный это примет?..

- Странно, - отозвался Чак, - когда я прощался с ним, мне
показалось, что он нас раскусил и отнесся к этому совершенно
спокойно. Все равно машина работает исправно, и задание скоро
будет выполнено. А потом, впрочем, в его представлении никакого
"потом" не будет.

Джордж повернулся в седле и поглядел вверх. С этого места в
последний раз открывался вид на монастырь. Приземистые
угловатые здания четко вырисовывались на фоне закатного неба;
тут и там, точно иллюминаторы океанского лайнера, светились
огни. Электрические, разумеется, питающиеся от того же
источника, что и "Модель пять". "Сколько еще продлится это
сосуществование? " - спросил себя Джордж. Разочарованные монахи
способны сгоряча разбить вдребезги вычислительную машину. Или
они преспокойно начнут все свои расчеты сначала?..

Он ясно представлял себе, что в этот миг происходит на горе.
Верховный лама, и его помощники сидят в своих шелковых халатах,
изучая листки, которые рядовые монахи собирают в книги. Никто
не произносит ни слова. Единственный звук - нескончаемая дробь,
как от вечного ливня: стучат по бумаге рычаги пишущего
устройства. Сама "Модель пять" выполняет свои тысячу вычисений
в секунду бесшумно. "Три месяца... - подумал Джордж. - Да тут
кто угодно свихнется! "

- Вот он! - воскликнул Чак, показывая вниз, в долину. -
Правда, хорош?

"Правда", - мысленно согласился Джордж. Старый, видавший
виды самолет серебряным крестиком распластался в начале
дорожки. Через два часа он понесет их к свободе и разуму. Эту
мысль хотелось смаковать, как рюмку хорошего ликера. Джордж
упивался ею, покачиваясь в седле.

Гималайская ночь почти настигла их. К счастью, дорога
хорошая, как и все местные дороги. И у них есть фонарики.
Никакой опасности, только холод досаждает. В удивительно ясном
небе сверкали знакомые звезды. "Во всяком случае, подумал
Джордж, - из-за погоды не застрянем". Единственное, что его еще
тревожило.

Он запел, но вскоре смолк. Могучие, величавые горы с белыми
шапками вершин не располагали к бурному проявлению чувств.
Джордж посмотрел на часы.

- Еще час, и будем на аэродроме, - сообщил он через плечо
Чаку. И добавил чуть погодя: - Интересно, как там машина - уже
закончила? По времени - как раз.

Чак не ответил, и Джордж повернулся к нему. Он с трудом
различил лицо друга - обращенное к нему белое пятно.

- Смотри, - прошептал Чак, и Джордж тоже обратил взгляд к
небесам. (Все когда-нибудь происходит в последний раз. )

Высоко над ними, тихо, без шума одна за другой гасли звезды.
Last-modified: Mon, 29-Dec-97 14:18:18 GMT