отправиться на Луну, хотя далеко еще не осмотрели Землю? У вас были
какие-нибудь веские причины для столь нелогичного поведения?
Баррет постарался ответить убедительно.
выраженным английским произношением, таким же редким, как очки. - Жил в
гостинице "Эверест", побывал на обоих полюсах, даже спускался на дно
впадины Калипсо. Словом, немало повидал, и родная планета уже не могла
меня ничем удивить. А в каких-нибудь сутках пути - Луна, все новое,
совсем другой мир. Новизна меня и привлекла.
Пока говорил Баррет, он мог без помех изучать остальных. Коммодор успел
уже составить себе представление о команде и пассажирах, определил, на
кого можно положиться, от кого ждать подвоха, если дело обернется худо.
людей этого склада, он часто встречал их в космосе, но еще чаще в
учебных центрах, например в Астротехе. (Когда Ханстен выступал там с
лекциями, перед ним всегда сидели подтянутые, аккуратно выбритые Паты
Харрисы.) Пат толковый молодой человек со склонностью к технике, но
лишенный честолюбия, нашел себе работу как раз по плечу в таком месте,
где от него требовались только осмотрительность и учтивость. (Ханстен не
сомневался, что миловидные пассажирки особенно ценили в нем второе
качество.) Он добросовестен, дисциплинирован, суховат, будет честно
выполнять свой долг и - в отличие от многих более одаренных людей -
умрет мужественно, без жалоб. Это может оказаться особенно ценным здесь
на пылеходе, если их не выручат через пять дней.
Уилкинз. Это не стандартный тип космической стюардессы: пресное обаяние
и застывшая улыбка. Ханстен успел определить, что мисс Уилкинз девушка с
характером и образованная. Впрочем, то же самое можно было сказать и о
многих девушках ее профессии.
незаурядные люди, иначе они вообще не оказались бы на Луне. В кабине
"Селены" собрано изрядно ума и талантов, но в том-то вся нелепость
положения, что ни ум, ни дарование их не выручат. Здесь важен характер,
сила духа - попросту говоря, мужество.
рождения и до самой смерти люди ни разу не глядели в глаза опасности.
Пассажиры "Селены" не были подготовлены к таким испытаниям, а на играх
да развлечениях далеко не уедешь.
первая трещина. К тому времени всем станет ясно, что какое-то
препятствие задерживает спасателей, и что эта задержка может оказаться
роковой.
совсем опрятного вида, все они пока остаются разумными и выдержанными
членами общества.
Глава 10
применить древнее правило: "Знать значит простить". Он знал, что на долю
Лоусона выпало приютское детство, без родительской любви и ласки, что
астроном вышел в люди только благодаря своему уму, в ущерб всем прочим
человеческим качествам. Он мог понять Лоусона, и все-таки тот ему не
нравился. "Удивительное невезение, - говорил себе Лоуренс, - на триста
тысяч километров вокруг из всех ученых только у этого типа есть
инфракрасный локатор, и только он знает, как с ним обращаться..."
"Пылека-те-2", заканчивал наладку неказистой на вид, но вполне
работоспособной конструкции. Локатор стоял на треноге, которую укрепили
на крыше пылеката, и мог поворачиваться в любом направлении.
герметическом ангаре, множество всяких источников тепла. Только на Море
можно будет проверить по-настоящему.
сказать несколько слов человеку, который будет работать с локатором.
Одинаково сильные доводы говорят и за, и против, нельзя только
допустить, чтобы повлияли личные чувства. Дело слишком важное.
работ, а это дело инженеров.
инженер, игнорируя шпильку. (Если это вообще шпилька; похоже,
неучтивость астронома объясняется скорее незнанием светских приличий,
чем сознательным пренебрежением ими.) - На пылекате это не так уж
сложно. Будете спокойно сидеть в кресле наблюдателя. Автоматический
регулятор сам следит за кислородом, температурой и прочим. Одно только
меня смущает...
всем статьям, однако он подозревал - и не зря, - что некоторые
психологические тесты прошел еле-еле. Конечно, он не ярко выраженный
клаустрофоб, тогда его просто не допустили бы на борт космического
корабля. Но одно дело корабль, совсем другое - скафандр.
чтобы вы пошли с нами, но выжимать из вас ложный героизм я не хочу. Все,
о чем я вас прошу: принять решение, прежде чем мы покинем ангар. Потом,
в двадцати километрах от берега, поздно будет передумывать.
на таком хрупком сооружении нестись по этому адову пылевому морю,
казалась ему безумием. Но эти люди каждый день туда ходят. И если прибор
вдруг забастует, он хоть попытается исправить его.
его, может быть, это поможет вам решиться.
собраться в складки, застегнул молнию спереди и выпрямился. Он еще не
надел шлема, но уже чувствовал себя неуютно. Пристегнутый к костюму
кислородный баллон казался ему очень уж маленьким. Лоуренс перехватил
озабоченный взгляд астронома.
Он вам не понадобится. Главные баллоны стоят на пылекате. А теперь
осторожно... Поберегите нос, как бы не прищемило шлемом.
Пока шлем не надет, ты еще частица человечества; потом ты уже один в
маленьком механическом мире. И пусть лишь несколько сантиметров отделяет
тебя от других людей, но ты видишь их через толстый пластик,
разговариваешь с ними по радио, не можешь прикоснуться к ним иначе, как
через двойной слой искусственной "кожи". Кто-то некогда писал, что
смерть в космическом скафандре - это смерть в одиночестве. Впервые Том
подумал, что автор этих слов, пожалуй, прав...
инженера.
справа. Обычно вы соединены с водителем. Эта цепь включена все время,
пока вы оба находитесь на пылекате, можете разговаривать сколько угодно.
А когда она разомкнется, вы переходите на радиосвязь - как сейчас,
слушая меня. Нажмите, пожалуйста, кнопку "Передача" и отвечайте.
команду главного инженера.
приводной маяк, который будет слать сигналы в эфир, пока вас не разыщут.
Не трогайте ничего без нашего указания, особенно красную кнопку.
ни с лунным тяготением, он прошагал к "Пылекату-2" и сел в кресло
наблюдателя. Тонкий шланг - своего рода пуповина, включаемая в гнездо на
правом бедре, - соединил костюм с кислородными баллонами, интеркомом и
электросетью. В крайнем случае, это устройство позволит ему протянуть,
пусть без особого комфорта, дня три-четыре...
несколько минут выкачали из него весь воздух. Скафандр сразу стал
заметно тверже, и Тома вдруг охватил приступ страха. Главный инженер и
оба водителя глядели на него. Они не увидят его испуга, он не доставит
им этого удовольствия. А вообще-то, кого не возьмет оторопь при первой в
жизни встрече с вакуумом!
ангара вырвались наружу остатки воздуха. И перед ними, до самого
горизонта, пустынная серая гладь Моря Жажды.
космоса? (Интересно, кто сейчас смотрит в стосантиметровый телескоп? Кто
из его коллег в эту минуту несет вахту на посту высоко-высоко над
Луной?) Это уже не картинка, нарисованная на экране крылатыми
электронами, а то самое недоброе аморфное вещество, которое бесследно
поглотило двадцать два человека. По этой глади он, Том Лоусон, должен
Акунин Борис
Роллинс Джеймс
Панов Вадим
Херберт Фрэнк
Лондон Джек
Каргалов Вадим