приподнимется.
- это будет все равно, что бодать кирпичную стену. Один бог знает, к
чему это может привести.
поглядел на коммодора, слегка недовольный тем, что тот еще не пришел ему
на помощь. Ханстен спокойно ответил на его взгляд, точно говоря:
Сью была права. Пора стоять на собственных ногах, во всяком случае,
показать другим, что он на это способен.
по меньшей мере еще четыре дня. Нас найдут задолго до этого, срока.
Зачем же идти на риск при ставке миллион против одного? Будь это наш
последний выход, я бы сам сказал - да.
встретился с глазами мисс Морли. Да он и не пытался этого избежать.
Однако ее слова неприятно поразили его.
показывался, да и мисс Уилкинз тоже.
уважающий себя мужчина..."
себя. В первый раз Ханстен по-настоящему показал свой характер. До этой
минуты он все делал незаметно и тихо или предоставлял действовать Пату.
Теперь они услышали голос командира, и он звучал, точно труба на поле
брани. Говорил не отставной космонавт, а коммодор космоса.
может извинить лишь тяжелая обстановка, в которой мы все очутились. Мне
кажется, вы обязаны извиниться перед капитаном.
так. За последние тридцать лет коммодор Ханстен ни разу не выходил из
себя, не собирался срываться и теперь. Но он знал, когда полезно
изобразить гнев; сейчас не худо и притвориться. Он сердился на мисс
Морли, был недоволен и Патом - тот явно подвел его. Факт остается
фактом: Пат и Сью действительно слишком уж долго возились с этим учетом.
Иногда внешняя благопристойность не менее важна, чем безгрешное
поведение. Недаром китайцы говорят: "Не останавливайся завязывать шнурки
на бахче соседа".
произнес он самым грозным голосом, на какой только был способен. - Это
их личное дело и пока они честно выполняют свою работу, мы не вправе
вмешиваться. Может быть, вы хотите сказать, что капитан Харрис не
выполняет свой долг?
трудностей, незачем создавать новые.
неловкости и интереса, с каким большинство людей слушает чужие ссоры.
Впрочем, эта стычка затрагивала всех, так как означала первый вызов
авторитету командира, первый признак того, что дисциплина поколебалась.
До сих пор их маленький отряд представлял собой гармоническое единство;
но вот чей-то голос обратился против старейшин племени.
настойчивая особа. И коммодор с понятным замешательством заметил, что
она собирается дать ему отпор.
В этот самый миг миссис Шастер издала вопль, мощь которого вполне
соответствовала ее комплекции.
предпринять ведь его нервы и мышцы рассчитаны на земное притяжение,
которое в шесть раз больше лунного. Но главный инженер Лоуренс стоял
наклонившись, и расстояние было слишком мало. Он нырнул в лунную пыль и
очутился во мраке.
внутри скафандра. Осторожно, очень осторожно Лоуренс начал водить руками
в разные стороны. Рыхлая среда почти не оказывала сопротивления, но он
тщетно искал какой-нибудь опоры, нельзя было даже понять, где верх, где
низ.
предвещая паническое состояние, когда человеку отказывает рассудок.
Главный инженер не раз видел, как люди превращаются в кричащих,
одержимых ужасом животных, и знал, что сам на пороге такого состояния.
астронома от приступа безумия. Но сейчас некогда размышлять над иронией
судьба. Надо призвать остатки воли - восстановить самообладание,
усмирить стук я груди, который грозит разорвать его на части.
настолько неожиданный, что волны паники перестали захлестывать островок
его сознания. Это был смех и смеялся Том Лоусон.
как вы болтаете ногами.
на Лоусона, но еще больше на самого себя.
воздухом скафандр подобен плывущему на воде пузырю и не может утонуть.
Лоуренс сразу сообразил, как надо действовать. Несколько движений руками
и ногами, центр тяжести переместился - и маска вынырнула из пыли.
Инженер увидел, что погрузился самое большее на десять сантиметров. И
пылекат рядом, даже непонятно, как он не задел его, когда барахтался,
словно выброшенный на мель осьминог!
вскарабкался на платформу. Говорить он пока не решался, неожиданные
упражнения совершенно сбили его с дыхания, и голос мог выдать недавний
страх. К тому же Лоуренс еще сердился. В былые времена, когда главный
постоянно работал на воле, он бы так не оплошал. Засиделся в
канцелярии... Последний раз надевал скафандр, когда проходил ежегодную
комиссию, да и то в воздушном шлюзе.
улетучились последние остатки гнева и страха, и главный инженер
задумался. Хотел он того или нет, но то, что произошло за эти полчаса,
перебросило мостик между ним и Лоусоном. Правда, астроном рассмеялся,
когда он барахтался в пыли, но зрелище, наверное, и впрямь было смешное.
И ведь Лоусон извинился. А давно ли казалось, что он одинаково не
способен ни смеяться, ни извиняться...
во что-то твердое на глубине пятнадцати метров.
Глава 14
было: "Господи, только еще истерики не хватало". А через полсекунды он
сам лишь величайшим напряжением воли удержался от крика.
и вот... Ну, конечно, что-то металлическое скребет по корпусу!
трудом коммодору Ханстену удалось перекричать ликующий хор.
знают. Надо что-то сделать, помочь им. Пат, попробуйте включить
передатчик. А мы будем сигналить ударами по корпусу судна. Напоминаю
сигнал настройки в азбуке Морзе: буква "ж" - ти-ти-ти-та! Ну, все
вместе!
установился правильный ритм.
Внимание!..
кабине было слышно только биение двадцати двух сердец.
напряжением в корпусе самой "Селены"? Или спасатели, если это были они,
уже прошли дальше по пустынной поверхности Моря?
остановил новый взрыв энтузиазма.
Несколько секунд длился скребущий звук. И снова - томительное безмолвие.
Кто-то сказал негромко, разряжая напряжение:
особенно на такой глубине. Скорее, это щуп.
- спасатели. Постучим еще. Ну-ка... все разом...
которые сто лет назад летели в эфире над оккупированной Европой, голос
рока, открывающий Пятую симфонию Бетховена.
Херберт Фрэнк
Плотников Александр
Шилова Юлия
Муркок Майкл
Круз Андрей