Артур КЛАРК

СВИДАНИЕ С РАМОЙ

РАМА I

Посвящаю острову Шри Ланка, где я взошел по Лестнице богов.

Глава 1
КОСМИЧЕСКИЙ ПАТРУЛЬ

Рано или поздно это должно было случиться, 30 июня 1908 года, задержись
Тунгусский метеорит на три часа или приземлись он на четыре тысячи
километров западнее, - величины ничтожно малые в масштабах Вселенной, -
могла бы пострадать Москва. 12 февраля 1947 года на волоске от гибели
оказался другой русский город: второй великий метеорит XX века взорвался
менее чем в четырехстах километрах от Владивостока, и этот взрыв по силе мог
бы соперничать с только что изобретенной атомной бомбой.

Только у человечества просто не было средств оградить себя от космической
бомбардировки, от выстрелов вслепую, некогда изувечивших поверхность Луны.
Метеориты 1908 и 1947 годов упали на безлюдные, дикие места. Но к концу XXI
столетия на Земле не осталось районов, которые можно было бы без опаски
использовать как полигоны для небесной артиллерии. Человек расселился от
полюса до полюса. И произошло неизбежное...

Лето 2077 года выдалось исключительно теплым и ласковым. Утром 11
сентября, в 9 часов 46 минут по Гринвичу, жители Европы поневоле обратили
внимание на ослепительный огненный шар, появившийся на восточном небосклоне.
За считанные секунды он затмил своим сиянием Солнце и, бесшумно перечеркнув
небо, оставил за собой клубящийся дымный след.

Где-то над Австралией шар начал распадаться, и на Землю обрушились волны
чудовищного грома. Более миллиона человек до конца своих дней не услышали
уже ни звука - но им еще повезло.

Со скоростью пятьдесят километров в секунду тысячи тонн железа и камня
рухнули на равнины Северной Италии, уничтожив за несколько огненных
мгновений труд тысячелетий. Города Падуя и Верона были стерты с лица земли,
и последние из красот Венеции навеки ушли на дно морское - воды Адриатики с
ревом хлынули в гигантскую вмятину.

Погибло шестьсот тысяч человек, общий материальный ущерб превысил
триллион долларов. Но чем измерить невосполнимые потери, которые понесли
искусство, история, наука и вообще весь род человеческий! За
одно-единственное утро люди словно бы начали и проиграли страшную войну,
лишь немногим послужили утешением изумительной красоты восходы и закаты,
которые дала пыль катастрофы, - ничего подобного никто не видел с 1883 года,
с извержения Кракатау.

Едва прошел первый шок, человечество ответило на несчастье с
решительностью и сплоченностью, немыслимыми в иные, более ранние эпохи.
Разумеется, катастрофа таких масштабов могла и не повториться или
повториться через тысячи лет, но кто бы поручился, что завтра она не
разразится вновь... Бедствия в следующий раз могли оказаться еще ужаснее.

И было решено, что "следующего раза" не будет.

Ведь еще столетием раньше, когда мир был куда беднее, а его ресурсы
ограниченнее, народы не посчитались с затратами, стремясь уничтожить запасы
оружия, достигшие самоубийственных размеров. Замысел этот тогда не увенчался
полным успехом, был накоплен определенный опыт. И теперь его использовали
для еще более благородной цели, использовали с грандиозным размахом. Ни один
метеорит, достаточно большой, чтобы стать опасным, впредь никогда не должен
был пробить оборонительные рубежи землян.

Так зародилась система "Космический патруль". Спустя полвека она
полностью оправдала себя. Оправдала весьма неожиданным образом, не
предусмотренным конструктором.

Глава 2
ПРИШЕЛЕЦ

К 2130 году было открыто множество мелких астероидов: локаторы,
базирующиеся на Марсе, засекали их буквально по десятку в день. Компьютеры
Космического патруля автоматически вычисляли их орбиты и копили эти сведения
в своей необъятной памяти на тот нечастый случай, если какой-нибудь
фанатик-астроном поинтересуется итоговой статистикой. Статистика выглядела
очень впечатляюще.

Самый крупный из астероидов, Церера, был обнаружен в первый день XIX
века, и понадобилось больше ста двадцати лет, чтобы довести счет карликовых
планет до тысячи. Сотни их открывали, тут же теряли, а затем находили
заново; астероиды роились так густо, что один сердитый астроном обозвал их
"паразитами небес". Его, наверное, потрясло бы, что Космический патруль
ухитряется следить за каждым из полумиллиона астероидов.

Среди них только пять гигантов - Церера, Паллада, Юнона, Эвномия и Веста
- превышали в поперечнике двести километров; подавляющее большинство
астероидов составляли, в сущности, валуны-переростки, вполне уместные в
каком-нибудь живописном парке. Почти все они двигались по орбитам, лежащим
между Марсом и Юпитером; внимание Космического патруля привлекали лишь те,
которые подходили намного ближе к Солнцу и, следовательно, представляли
собой потенциальную опасность. Но и среди таких едва ли один из тысячи хоть
однажды за всю историю Солнечной системы приближался к Земле на расстояние
меньше миллиона километров.

Объект, внесенный в каталоги первоначально под номером 31/439 - год
открытия плюс порядковый номер, - локаторы засекли еще за орбитой Юпитера. В
самом его местонахождении не было ничего необычного: немало астероидов,
прежде чем вернуться к своему повелителю - Солнцу, отдаляется от него до
Сатурна и даже за Сатурн. А Туле-II, самый дальний из всех, настолько близко
подлетает к Урану, что, похоже, некогда являлся его луной.

Но засечь астероид на таком расстоянии до сих пор не удавалось; очевидно,
номер 31/439 отличался огромными размерами. По силе отраженного сигнала
компьютеры определили, что диаметр астероида составляет не менее сорока
километров. Такого великана не открывали, наверное, добрую сотню лет, и
оставалось только недоумевать, почему же никто не обнаружил его намного
раньше.

Когда вычислили элементы орбиты нового астероида, загадка вроде бы
разрешилась, однако на смену ей пришла другая, более существенная. Номер
31/439 вовсе не был обыкновенным астероидом, бегущим по эллиптической орбите
и повторяющим ее с точностью часового механизма каждые несколько лет. Он
оказался одиноким межзвездным скитальцем, посетившим Солнечную систему в
первый и последний раз, и двигался так стремительно, что даже гравитационное
поле Солнца не способно было взять его в плен. Пронзив орбиты Юпитера,
Марса, Земли, Венеры и Меркурия и непрерывно набирая скорость, он должен был
в конце концов обогнуть Солнце и вновь уйти в неведомое.

Тогда-то, закончив вычисления, компьютеры послали людям сигналы:
"Внимание! Мы откопали для вас кое-что интересное", - и номер 31/439 впервые
привлек внимание человечества. Легкий шквал возбуждения в штабе Космического
патруля - и межзвездного бродягу вместо заурядного номера удостоили имени
собственного. Астрономы давно уже исчерпали как греческую, так и римскую
мифологию и теперь принялись за индуистский пантеон. Номер 31/439 нарекли
именем Рама.

Средства массовой информации подняли было ooi вокруг небесного гостя, но
через два-три дня вынужденно утихли - кричать оказалось не о чем. Все данные
о Раме исчерпывались двумя параметрами - необычной орбитой и удивительными
размерами. Но и размеры, вычисленные по силе отраженного радиосигнала, еще
нельзя было считать окончательно установленными. В телескоп Рама по-прежнему
казался слабенькой звездочкой пятнадцатой величины, о видимом диске не могло
быть еще и речи. Но по мере того как он продвигался к центру Солнечной
системы, величина и яркость должны были постепенно возрастать: прежде чем
Рама скроется навсегда, орбитальные обсерватории сумеют составить более
точное представление о его форме и размерах. А может статься, - времени
впереди еще достаточно, - какой-нибудь космический корабль, не отклоняясь от
маршрута, приблизится к пришельцу настолько, чтобы сделать четкие
фотографии. Специальное свидание с Рамой представлялось в высшей степени
невероятным - слишком велики оказались бы энергетические затраты, ведь
объект исследования пересекал орбиты планет со скоростью более ста тысяч
километров в час.

И мир благополучно забыл о Раме - мир, но не астрономы. Напротив, их
интерес к нему неуклонно обострялся; необычный астероид задавал им все новые
загадки.

Прежде всего возник вопрос: почему яркость Рамы остается постоянной?

Всем известным астероидам, всем без исключения, свойственны определенные
колебания яркости, то нарастающей, то слабеющей с периодом в несколько
часов. Давным-давно было установлено, что эти колебания - неизбежное
следствие вращения астероидов и их неправильной формы. Они кувыркаются по
своим орбитам, и отражающие поверхности, обращенные к Солнцу, непрерывно
сменяют друг друга, соответственно изменяется и яркость.

Яркость Рамы оставалась постоянной. То ли этот астероид вообще не
вращался, то ли имел идеально правильную форму. Оба эти объяснения выглядели
одинаково неправдоподобно.

Разгадки пришлось ждать многие месяцы: большие, вынесенные в космос
телескопы без устали всматривались в дальние глубины Вселенной и не могли
отвлекаться на подобные пустяки. Орбитальная астрономия - удовольствие
дорогое, время на крупных инструментах расписано по минутам, и каждая минута
оценивается примерно в тысячу долларов. Доктор Уильям Стентон никогда не
получил бы в свое распоряжение двухсотметровый рефлектор на обратной стороне
Луны, если бы другая, много более важная программа не сорвалась из-за отказа
какого-то грошового конденсатора. Беда, постигшая коллегу, обернулась для
Стентона редкостной удачей.

Он, разумеется, и не догадывался о ней, пока на следующий день не