полюса. Четверть часа неторопливой ходьбы - и они, достигнув края Прямой
долины, задумчиво уставились в ее глубины. Боковые склоны устремлялись вниз
под углом шестьдесят градусов, и нигде не видно было ни ступенек, ни
какой-либо другой опоры для ног. Дно долины представляло собой зеркальный
лист какого-то белого вещества, весьма похожего на лед. Нортон решил добыть
образчик этого вещества, что сразу бы положило конец многим спорам.
Нортон медленно переступал вниз по крутому склону. Капитан приготовился,
коснувшись дна, ощутить подошвами привычную скользкость льда, но ничего
подобного. Трение было много выше, опасность поскользнуться здесь не
угрожала. Вещество два - не то стекло, не то какой-то полупрозрачный
кристалл, - когда он дотронулся до него пальцами, оказалось холодным,
твердым и неподатливым.
попытался всмотреться в кристаллические бездны под ногами - ведь удается же
иногда увидеть что-то сквозь лед замерзшего озера. Но на этот раз ничего не
вышло; не помог и узкий луч шлемового фонаря. Вещество просвечивало, но
все-таки было непрозрачным. Если это какая-то застывшая жидкость, то тает
она при температуре много более высокой, чем вода.
глухим немузыкальным звуком. Стукнув порезче, - вновь безрезультатно, -
Нортон уже собирался ударить в полную силу, но, повинуясь неожиданному
импульсу, отвел руку.
все-таки удастся? Не будет ли это поступком дикаря, разбившего вдребезги
исполинскую зеркальную витрину? Случай добыть образцы еще представится, а
сейчас он по крайней мере получил ценную информацию.
конца. Если здесь когда-либо текла жидкость, то где пятна, где натеки от
засохших брызг? Все чистенькое, новенькое, словно строители ушли отсюда
только вчера...
больше уклоняться от нее.
стал бы капитаном, если бы позволял себе необузданные взлеты фантазии.
очень странное это место, где вещи, насчитывающие миллионы лет, выглядят как
с иголочки...
выпуская из рук веревки, привязанной к его поясу, двигались следом по краю
обрыва. Нортон не ждал от своей прогулки новых открытий, просто ему нужно
было время, чтобы определиться. Дело было не только в необъяснимой новизне
Рамы: его тревожило что-то совсем, совсем другое...
знакомой планете подобное ощущение не из приятных, хотя и не такое уж
редкое. Большинство людей время от времени испытывали это чувство,
испытывали и отгоняли: виновата, мол, какая-нибудь позабытая фотография или
просто совпадение; меньшинство, склонное к мистике, искало объяснения в
телепатии или даже истолковывало такие мгновения как озарение.
душа, - это было уж слишком! Секунд десять капитан Нортон стоял как
пригвожденный к гладкой кристаллической поверхности дна, стараясь собраться
с мыслями. Казалось, все его доселе упорядоченные воззрения полетели вверх
тормашками, будто он бросил взгляд в головокружительную пропасть на границе
познания, которую благополучно игнорировал большую часть своей жизни.
Тревожное чувство, что это он уже видел, улетучилось, уступив место
подлинному и достаточно четкому воспоминанию юности.
склонами, глядя, как они сливаются в бесконечной дали. Но те склоны
покрывала аккуратная стриженая травка, а под ногами был не гладкий кристалл,
а щебень.
образом под влиянием своей приятельницы-студентки /он ясно помнил ее лицо,
но начисто забыл имя/ Нортон записался на занятия по индустриальной
археологии, очень популярной в те времена среди начинающих ученых и
инженеров. Они обследовали заброшенные угольные шахты и ткацкие фабрики,
карабкались по остовам разрушенных домен и паровых машин, таращили глаза на
примитивные /и все еще опасные/ ядерные реакторы, водили нелепые рыдваны с
турбинными двигателями по реставрированным автострадам.
веках - ведь человек почти не заботится о сохранности предметов своего
повседневного быта. Но когда возникла нужда воссоздать что-то в копии, это
делалось с неизменной любовью и тщательностью.
двухсотлетним патриархом, а на деле был моложе Билла; он яростно швырял в
топку драгоценный уголь, а паровоз катился вперед с развеселой скоростью сто
километров в час. Впрочем, тридцатикилометровый отрезок Великой Западной
железной дороги, по которому они ехали, был самым настоящим, хотя его и
пришлось, прежде чем вернуть к жизни, в буквальном смысле слова выкопать
из-под земли.
сквозь дымную, озаренную искрами тьму. Прошли удивительно долгие минуты, и
наконец они вырвались из тоннеля в глубокую и совершенно прямую выемку с
крутыми, заросшими травой откосами. Эта давно забытая перспектива и была
почти идентична той, которая открывалась перед ним здесь.
что-нибудь интересное?
несомненно, тайна, но человек должен и способен ее понять. Он получил урок,
пусть и не такой, каким хочется тут же поделиться с другими. Чего бы это ни
стоило, нельзя позволить Раме ошеломить себя. Случись такое - и неизбежен
провал, а может статься, и безумие.
направляемся прямо в Париж.
Глава 14
ШТОРМОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ
тем, что доктор Перера хочет сообщить нам нечто чрезвычайно важное. Он
настаивает, чтобы мы немедленно связались с капитаном Нортоном, используя то
самое внеочередное право, которого, смею заметить, нам удалось добиться с
таким трудом. Однако заявление доктора Переры носит довольно специфический
характер, и, прежде чем мы предоставим ему слово, я предлагаю заслушать
отчет о проделанной работе, который подготовила доктор Прайс, Да, вот еще
что - отсутствующие просили передать свои извинения. Сэр Льюис Сэндс не
может быть с нами, так как в настоящий момент председательствует на научной
конференции, и доктор Тейлор также просил извинить его...
потерял к Раме всякий интерес, едва стало ясно, что лично ему широкого поля
деятельности не представится. Как и многие другие, он испытал горькое
разочарование, узнав, что движущийся мирок мертв; теперь, конечно, нечего и
ждать ни материала для сенсационных книг, ни видеопередач, посвященных
ритуалам и обычаям раман. Пусть кто хочет выкапывает скелеты и
классифицирует находки - такого рода вещи Конрада Тейлора не привлекали.
Единственное, что еще, пожалуй, могло бы заставить его вернуться в комитет,
- это какие-нибудь оставленные раманами выдающиеся произведения искусства,
подобные, например, знаменитым фрескам Теры и Помпеи.
зрения. Она предпочитала раскопки и руины, свободные от обитателей, которые
только создают суматоху, несовместимую с бесстрастными научными
исследованиями. Дно Средиземного моря в этом смысле было идеальной зоной -
по крайней мере до тех пор, пока под ногами не стали путаться проектировщики
городов и художники по ландшафту. Рама был бы еще ближе к идеалу, если бы не
доводящая до бешенства мысль, что он находится за сто миллионов километров и
она никогда не сможет наведаться туда собственной персоной.
экспедицию протяженностью почти тридцать километров, не встретив никаких
серьезных трудностей, Он обследовал своеобразную траншею, обозначенную на
ваших картах как Прямая долина; назначение ее по-прежнему неясно, хотя
очевидно, что она играет важную роль, ибо, как и две аналогичные долины,
тянется во всю длину Рамы и прерывается лишь в районе Цилиндрического моря.
Северному полюсу, - и достигла Парижа. Как видно на этой фотографии, снятой
телескопической камерой от оси, Париж представляет собой несколько сотен
строений, разделенных широкими улицами.
месте. Если Париж действительно город, то город очень странный. Обратите
внимание - ни в одном из строений нет ни окон, ни дверей! Это гладкостенные
прямоугольные сооружения одинаковой тридцатипятиметровой высоты. И кажется,
что они так и отштампованы вместе с корпусом - ни швов, ни стыков, -
взгляните, что стены плавно смыкаются с основанием...
склады или гаражи, В поддержку моей гипотезы говорит, к примеру, вот эта
фотография... Такие прорези или желобки, сантиметров по пять шириной, бегут
буквально по всем улицам, более того, подходят к каждому строению и
упираются в глухую стену. Они поразительно напоминают трамвайные пути начала
XX века и, очевидно, являются частью какой-то транспортной системы. Мы
Жюль Верн
Корнев Павел
Маккарти Кормак
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Якубенко Николай