Какую из предыдущих посадок ни припомнить, Нортон всегда знал, что его
ожидает; конечно, оставалась вероятность несчастного случая, но и только.
Здесь, на Раме, несомненным было лишь одно - полнейшая неизвестность.
над центром вращающегося диска. Этот полюс выбрали потому, что он был
освещен солнцем; по металлической плоскости, что без устали кружилась под
ними, размеренно бежали тени от невысоких загадочных сооружений вблизи оси.
Северная поверхность Рамы выглядела, как исполинские солнечные часы,
отмеряющие его стремительные четырехминутные дни.
диска - эта задача капитана, в сущности, не смущала. Она не отличалась от
посадки на оси большой космической станции. Вспомогательные двигатели уже
раскрутили "Индевор" со скоростью, в точности соответствующей скорости
вращения Рамы, и у Нортона были все основания верить, что лейтенант Джо
Колверт посадит корабль мягко, как снежинку. Посадит независимо от того,
поможет ему бортовой компьютер или нет.
панорамы, - мы узнаем, не состоит ли Рама из антиматерии...
усмехнулся. Непохоже, чтобы эти чудовищные гипотезы имели под собой почву,
но если имеют, то через три минуты в Солнечной системе грянет взрыв, равного
которому не было с самого ее формирования. Полная аннигиляция десяти тысяч
тонн массы на мгновение дала бы планетам второе солнце.
маловероятная, возможность: с безопасной дистанции в тысячу километров
"Индевор" выстрелил в сторону Рамы реактивной струей. И ничего не произошло
- цели достигло лишь разреженное облачко газов, а ведь даже миллиграммы
материи, соединившись с антиматерией, вызвали бы внушительный фейерверк.
вглядывался в северную плоскость Рамы, выбирая точку посадки. По зрелом
размышлении он решил отказаться от соблазна опуститься в самом центре, точно
по оси. Там, на полюсе, располагалась ясно видимая круглая конструкция ста
метров в диаметре, и у Нортона возникло сильное подозрение, что это внешний
замок грандиозного входного шлюза. Должны же были существа, построившие этот
пустотелый мир, каким-то образом проникать вместе со своим снаряжением
внутрь. Для главного входа было бы наиболее логично избрать полюс, и крайне
неразумно - заблокировать парадную дверь собственным кораблем.
отклониться от оси хотя бы на десяток метров - и быстрое вращение Рамы
потащит "Индевор" прочь от полюса. Поначалу центробежная сила будет очень и
очень мала, зато действовать она будет беспрерывно и неотвратимо. И капитану
Нортону вовсе не улыбалось, что его корабль станет скользить по своей
"посадочной площадке", минута за минутой набирая скорость, пока не достигнет
края диска и не вылетит в космос, словно из пращи, со скоростью тысяча
километров в час.
одной тысячной земного - все-таки удержит корабль на месте. Притяжение
прижмет "Индевор" к поверхности с силой в несколько тонн, и, если эта
поверхность шероховата, ничего не случится. Однако Нортон что-то не ощущал
желания испытывать на себе гипотетическую силу трения; можно было полагаться
лишь на вполне достоверную центробежную силу.
равном расстоянии от оси были расположены три приплюснутых коробчатых
возвышения, каждое метров по десять в поперечнике. Отсюда следовало, что
"Индевор" надо посадить между этими возвышениями - и та же центробежная сила
придавит его к ним и удержит, как на привязи, словно судно, прибитое к пирсу
морским приливом.
не терял надежды, что трогать их не придется. Капитан Нортон сознавал
величие момента: с той, отдаленной от них полутора столетиями секунды, когда
человек впервые достиг Луны, это, несомненно, была самая важная космическая
посадка.
вверх. Прощальный свист ракетных дюз, едва уловимый толчок.
скажет в этот знаменательный миг. Но когда миг настал, история распорядилась
за него, и он произнес почти автоматически, не отдавая себе отчета в том,
что его слова прозвучали эхом из прошлого:
июля 1969 года в момент, когда лунная кабина "Аполлона-11" коснулась
поверхности Луны.
Корабль шел своим обычным маршрутом, проверяя и устанавливая на астероидах
предупредительные радиобакены, когда получил единственный в своем роде
приказ. Оказалось, что во всей Солнечной системе просто нет другого корабля,
кроме "Индевора", который успел бы нагнать Раму, прежде чем тот развернется
вокруг Солнца и вновь устремится к звездам. Но и "Индевору" пришлось по
дороге буквально ограбить трех разведчиков, приписанных к Службе Солнца, и
те сейчас беспомощно дрейфовали в пространстве в ожидании
танкеров-заправщиков. Нортон побаивался шкиперов "Калипсо", "Бигла" и
"Челенджера".
"Индевор" Джеймс Кук в 1768-1777 годах совершил свое первое кругосветное
путешествие. "Калипсо" - французское океанографическое судно, обслуживавшее
экспедиции Жака Ива Кусто. На корабле "Бигл" путешествовал вокруг света
Чарлз Дарвин, а на пароходе "Челенджер" Джордж Нэрс в 1874 году пытался
проникнуть к Южному полюсу.
трудной: незваный гость уже пересек орбиту Венеры, когда "Индевор" наконец
настиг его. Ни один корабль никогда не сможет повторить этот маневр;
привилегия, дарованная Нортону, была уникальной, и из оставшихся немногих
недель ни единой минуты нельзя было потратить впустую, Тысячи ученых Земли с
восторгом заложили бы собственную душу за право находиться рядом с ним,
однако им оставалось лишь следить за происходящим по телевидению и, кусая
губы, думать о том, насколько лучше они справились бы с этой миссией сами.
Вероятно, они рассуждали правильно, но другого выхода не было. Неумолимые
законы небесной механики продиктовали именно "Индевору" стать первым и
последним пилотируемым кораблем землян, который когда-либо приблизится к
Раме.
снимало с него ответственности. На то, чтобы принять решение, подчас
отпускается лишь доля секунды - и тут рассчитывать было не на кого:
запаздывание радиосообщений из Контрольного центра уже достигло десяти минут
и неуклонно возрастало. Капитан частенько завидовал великим мореплавателям
прошлого, не ведавшим электронной связи; вскрыв запечатанный приказ, они
вольны были толковать его без назойливой опеки со стороны начальства. Если
они ошибались, об этом не знал никто.
решений на плечи Земли. Сейчас, когда орбита "Индевора" совпала с орбитой
Рамы, они неслись к Солнцу как единое целое; через сорок дней, достигнув
перигелия, они оказались бы в двадцати миллионах километров от светила.
Двадцать миллионов - это слишком близко, и задолго до того "Индевору"
придется, использовав оставшееся топливо, перейти на более безопасную
орбиту. На исследования было отпущено от силы три недели, а затем они
расстанутся с Рамой, расстанутся навсегда.
станет фактически беспомощным, а его орбита будет такова, что он в свою
очередь сможет долететь до звезд приблизительно через пятьдесят тысяч лет.
Но Центр заверил, что для беспокойства нет оснований: рано или поздно
"Индевор" дозаправят. Дозаправят, не считаясь с расходами, даже если
понадобится покинуть опорожненные до грамма танкеры на произвол судьбы. Цель
- Рама - оправдывала любые средства, за исключением самоубийства.
иллюзий на этот счет. Впервые за добрую сотню лет в человеческие планы
вторглась полная неопределенность, А это, как известно, вещь непереносимая
ни для политиков, ни для ученых. Если за то, чтобы покончить с нею, надо
платить, то "Индевор" и его экипаж - цена не столь уж высокая...
Глава 5
ПЕРВАЯ ВЫЛАЗКА
Никаких радиосигналов ни на одной из мыслимых частот; никакой вибрации,
заметной для сейсмографов, не считая микроколебаний, вызванных, без
сомнения, действием солнечных лучей; никаких электрических полей; ни следа
радиоактивности. На Раме царило почти зловещее спокойствие - даже на
астероидах, казалось, бывает больше шума.
встречи?.." Он и сам не понимал, разочаровало его это молчание или ободрило.
Инициатива, во всяком случае, была в его руках.
рекогносцировку. Никто из членов экипажа не спал толком в этот первый день;
даже те, кто был свободен от вахты, все свое время проводили у приборов, без
устали разглядывая на обзорных экранах застывший геометрический ландшафт.
Всех мучил один и тот же вопрос: жив этот мир или мертв? Или просто уснул?
капитан-лейтенанта Карла Мерсера, несговорчивого, но изобретательного
Свержин Владимир
Посняков Андрей
Черепнин Владимир
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Майер Стефани