Чтение 22–й страницы книги ~Рама I~

хотя и в несколько другом смысле... По-моему, Нью-Йорк - завод,
изготовляющий раман.

Кто-то хихикнул, но тут же прикусил язык и предпочел не называть себя.

- Знаешь, - сказал капитан, помолчав, - твоя теория достаточно безумна,
чтобы оказаться правильной, И я, пожалуй, не хотел бы, чтобы она
подтвердилась.., по крайней мере до тех пор, пока мы не переберемся обратно
на "большую землю".

В ширину небесный Нью-Йорк был почти таким же, как остров Манхэттен, но
по планировке не имел с ним ничего общего. Прямолинейные артерии встречались
редко, их заменяла путаница коротких концентрических дуг, соединенных между
собой радиальными спицами. К счастью, заблудиться внутри Рамы было
практически нельзя: один взгляд на небо - и направление оси на север - юг
определялось с полной непреложностью.

Чуть ли не на каждом перекрестке они останавливались, чтобы выполнить
очередную панорамную съемку. Разложи эти сотни панорам по порядку - и будет
несложно, хотя, пожалуй, и скучновато, воссоздать точную модель города в
любом масштабе. И что получится? Нортон сильно подозревал, что, над этой
головоломкой ученые будут корпеть столетиями.

Над Нью-Йорком висела тишина, и вынести ее здесь, казалось, еще труднее,
чем на равнине. Город-машина обязан был издавать хоть какие-то шумы, и тем
не менее - ни намека на гудение электрических проводов, ни шороха,
сопровождающего механическое движение. Несколько раз Нортон приникал ухом к
мостовой или к стене здания и сосредоточенно вслушивался. Но не мог
различить ничего, кроме стука собственного сердца.

Машины спали - не работали на холостом ходу, а именно спали. Проснутся ли
они когда-нибудь - и если да, то зачем? Как и везде, все здесь содержалось в
полном порядке, И верилось, что достаточно замкнуть одну-единственную цепь в
каком-нибудь потаенном многотерпеливом компьютере, как весь этот лабиринт
заново пробудится к жизни. Когда они наконец вышли к дальнейшей границе
города, то опять поднялись наверх круговой дамбы и увидели южный пролив.
Нортон долго не мог отвести взгляд от пятисотметрового утеса, который
отсекал от них почти половину Рамы - и, судя по данным телескопической
разведки, более вычурную и разнородную ее половину. Под таким углом утес
выглядел зловеще, угрожающе черным - напрашивалось сравнение с тюремной
стеной, оцепившей целый континент. И нигде по всей ее окружности не видно
было ни лестницы, ни какого-либо иного пути наверх.

"Ну а как сами рамане, - подумал он, - как они добирались из Нью-Йорка до
своего Южного материка?" Допустим, по системе тоннелей подо дном моря, но у
них наверняка существовали воздушные суда - в городе немало открытых
пространств, которые можно использовать как посадочные площадки. Найти хоть
бы один раманский экипаж - это стало бы огромным достижением, особенно если
удалось бы научиться управлять им. /Однако мыслимо ли, чтобы мотор заработал
после простоя, длившегося сотни тысяч лет?/ Многие сооружения вокруг
выглядят как ангары или как гаражи, но все они гладкостенные, без окон,
будто облитые непрозрачным пластиком. "Рано или поздно , - добавил Нортон
про себя в мрачной решимости, - Рама вынудит нас применить взрывчатку или
лазеры..." Но он давно уже знал, что не отдаст такого приказа, пока не
исчерпает все другие возможности.

Упорное нежелание прибегнуть к грубой силе было продиктовано отчасти
самолюбием, а отчасти страхом. Нортону никак не хотелось прослыть
техническим варваром, который попросту сокрушил то, чего не понял. В конце
концов, он пришел в этот мир незваным гостем и должен вести себя
соответственно.

Что же касается страха - выражение, пожалуй, было слишком крепким, слово
"осторожность" нравилось капитану гораздо больше. Ведь рамане, кажется,
предусмотрели все, и он отнюдь не жаждал выяснить, какие меры они приняли,
чтобы оградить свою собственность от посягательств. Но на "большую землю"
сегодня придется вернуться с пустыми руками.

Глава 24
"СТРЕКОЗА"

Лейтенант Джеймс Пэк был самым младшим из всех офицеров "Индевора" и
вышел в дальний космический рейс лишь в четвертый раз в жизни. Он был
честолюбив и ожидал повышения, в то же время он допустил серьезное нарушение
устава. Не удивительно, что ему понадобилось определенное время на то, чтобы
собраться с духом.

Обстоятельства вынуждали Пэка сыграть ва-банк - проигрыш означал для него
большие неприятности.

- Ну, Джимми, выкладывай, что у тебя?

- У меня идея, командир. Я придумал, как добраться до Южного континента,
даже до Южного полюса.

- Слушаю. Так как же?

- Мм.., по воздуху.

И ты мог бы пролететь вдоль оси от Северного до Южного полюса и обратно.

- Вот именно. Полет в одну сторону занял бы часа три, если без остановки.
Но, разумеется, можно и отдыхать, если захочется, - достаточно держаться
вблизи оси...

- Идея великолепная, поздравляю. Жаль, что аэропеды не входят в состав
стандартного космического снаряжения.

Казалось, у Джимми начисто вылетели из головы все слова. Он опять
несколько раз подряд открывал рот, но безрезультатно.

- Ладно уж, Джимми. Прости мне нездоровое любопытство, и не для
протокола, - как ты ухитрился протащить эту штуку на борт?

- Мм, по статье "Грузы для отдыха экипажа".

- "Стрекоза", Хорошее название. Теперь рассказывай, как применить ее
здесь. Тогда мне легче будет решить, представить ли тебя на повышение или
отдать под суд. А может, и то и другое.

Глава 25
ПРОБНЫЙ ПОЛЕТ

"Стрекоза" - название было действительно подходящее. Длинные,
суживающиеся к концам крылья оставались почти невидимыми, пока свет не падал
на них под строго определенным углом. Словно мыльный пузырь обернули вокруг
изящного узора несущих поверхностей - маленький летательный аппарат окружала
органическая пленка толщиной лишь в четыре-пять молекул, но достаточно
прочная для того, чтобы контролировать и направлять воздушные потоки на
скоростях до пятидесяти километров в час.

Пилот - он же силовая установка - сидел слегка откинувшись.

Это для того, чтобы уменьшить сопротивление воздуха, на крохотном
сиденьице, установленном в центре тяжести аппарата, Управление
осуществлялось при помощи одной-единственной ручки, которую можно было
двигать вперед и назад, вправо и влево, а единственным "прибором" в
распоряжении летчика была тесемка с гирькой, закрепленная на передней кромке
крыла и указывающая примерное направление ветра.

Как только аэропед доставили внутрь Рамы и собрали, Джимми Пэк стал на
страже, не позволяя никому прикоснуться к своему детищу. Неуклюжее движение
могло бы оборвать любую из тоненьких тяг, связывающих конструкцию воедино, а
блистающие крылышки притягивали к себе любопытные пальцы точно магнитом.
Слишком трудно было поверить, что они в самом деле вещественны...

Наблюдая за Джимми, влезающим на сиденьице своей машины, капитан Нортон
поневоле усомнился в успехе всего предприятия. Достаточно хотя бы одной
проволочной тяге лопнуть, когда "Стрекоза" окажется по ту сторону
Цилиндрического моря, и Джимми никогда не вернется назад, даже если сумеет
благополучно совершить посадку. Они нарушают едва ли не самый священный
завет исследователей космоса: человек отправляется в неизведанный мир в
полном одиночестве, и случись что-нибудь, никто не сможет ему помочь.
Оставалось лишь искать утешения в том, что Джимми все время будет у них на
виду и на двусторонней связи, и, если он попадет в беду, они точно узнают,
когда и в какую.

И тем не менее шанс был слишком драгоценным, чтобы его упустить: верь
капитан в бога или в судьбу, он мог бы сказать, что не хочет прогневить их,
отказавшись от уникальной возможности достичь дальней стороны Рамы,
присмотреться вблизи к тайнам Южного полюса. А Джимми - Джимми знал, на что
идет, лучше, чем кто бы то ни было из экипажа. Да, риск существовал, но
встречаются обстоятельства, когда не рисковать просто нельзя, таковы уж
правила игры.

- Слушайте меня внимательно, Джимми, - обратилась к пилоту Лаура Эрнст. -
Важнее всего для вас не допустить переутомления. Помните, кислорода вблизи
оси все еще маловато. Если собьетесь с дыхания, немедленно стоп. И сразу
несколько глубоких-глубоких вдохов - и так полминуты, но не дольше...

Джимми рассеянно кивал, проверяя рули. Смонтированные в едином блоке на
конце пятиметровой стрелы позади кабины-недомерка, они послушно шевельнулись
на шарнирах; щитки элеронов, врезанных в середину крыльев, задвигались
попеременно вверх и вниз.

- От винта! - воскликнул Джо Колверт, неспособный отрешиться от
воспоминаний о военных фильмах двухсотлетней давности. - Зажигание!
Контакт!..

Вероятно, никто, кроме Джимми, даже отдаленно не представлял себе, о чем
идет речь, но разрядить напряжение Колверту все же удалось.

Медленно, очень медленно Джимми принялся жать на педали, Широкие и
тонкие, словно папиросная бумага, лопасти винта - как и крылья, блестящая
пленка на хрупком каркасе - приподнялись и повернулись. Сделав несколько
оборотов, лопасти совершенно исчезли - и "Стрекоза" взлетела.

Сначала она шла строго по прямой, постепенно перемещаясь вдоль оси Рамы.
Отдалившись на двести-триста метров, Джимми бросил педали; странно было
видеть аппарат явно аэродинамических форм недвижно висящим в воздухе Такое
случилось, пожалуй, впервые за всю историю авиации, разве что в ограниченных
масштабах тот же эффект наблюдался на самых крупных космических станциях.