Чтение 26–й страницы книги ~Рама I~

воображением. Квадраты размером приблизительно километр на километр,
всевозможных цветов и структур, были, как правило, гладкими, но твердыми ли?
Джимми решил повременить с выбором до последней минуты - если, конечно, у
него останется хоть какой-нибудь выбор.

На высоте порядка трехсот метров он послал друзьям прощальный привет.

- Все еще сохраняю минимальную устойчивость.., сяду через полминуты,
потом вызову вас снова.

Оптимизм его был наигранным, и все это знали.

Но он категорически не мог произнести: "Прощайте", он хотел, чтобы
товарищи слышали: Джимми не поддался страху, он борется до конца.

И действительно, он почти не чувствовал страха, чему немало удивлялся сам
- он никогда не считал себя особенным храбрецом. Словно он со стороны
наблюдал за поступками совершенно незнакомого человека и лично в них никак
не участвовал. Вернее, словно ему предложили хитрую задачу из области
аэродинамики, и он решал ее, подставляя различные параметры и
экспериментально проверяя, что получается. Единственным сохранившимся
чувством было смутное сожаление об утраченных надеждах - и о главной из них,
о предстоящих Лунных Олимпийских играх. При любом исходе борьбы одно было
несомненным: никогда уже "Стрекозе" не показать свою прыть на Луне.

Осталось сто метров, посадочная скорость казалась приемлемой, но не
слишком ли быстро он снижается? Ему повезло - участок попался абсолютно
ровный. Теперь вложить все силы в финальный рывок.., внимание.., пошел!..

Правое крыло, исполнив свой долг, наконец отлегло у самого основания.
"Стрекоза" начала опрокидываться, и он попытался удержать ее в равновесии,
бросив тело в противоположную сторону. Его глаза были устремлены на вогнутый
свод ландшафта в шестнадцати километрах над головой, когда путешествие
окончилось.

Невероятно и несправедливо, но небесный свод оказался на поверку твердым,
как камень.

Глава 29
ПЕРВЫЙ КОНТАКТ

Первое, что он ощутил, приходя в себя, - жестокую головную боль. Он почти
обрадовался ей: по крайней мере она доказывала, что он еще жив.

Затем он попробовал шевельнуться и убедился, что болит буквально все -
болевые ощущения поражали своим разнообразием. Но, насколько он мог судить,
явных переломов не было.

Наконец, он рискнул открыть глаза и тут же зажмурился снова: выяснилось,
что он уставился прямехонько на полосу света, перечеркивающую потолок. Вряд
ли подобное зрелище можно было рекомендовать как лекарство от головной боли.

Он все еще лежал, восстанавливая силы и размышляя, не пора ли вновь
взглянуть на окружающий мир, когда услышал где-то совсем неподалеку громкий
хруст. Он медленно-медленно повернул голову к источнику звука, посмотрел - и
едва снова не впал в беспамятство.

В каких-то пяти метрах от него огромный зверь, похожий на краба, с
аппетитом пожирал останки бедной "Стрекозы". Когда Джимми слегка оправился
от шока, он неторопливо и бесшумно откатился подальше от чудовища, поневоле
ожидая, что оно вот-вот унюхает более лакомую пищу и запустит в него свои
когти. Однако краб почему-то не удостоил человека вниманием, и, увеличив
дистанцию до десяти метров. Джимми осторожно приподнялся и сел.

С такого расстояния зверь уже не казался порождением кошмара. Длинное
плоское тело двухметровой длины и метровой ширины покоилось на шести
суставчатых лапах по три сочленения в каждой. Джимми ошибся, сочтя, что
чудовище решило пообедать "Стрекозой", - пристальный осмотр не обнаруживал
даже подобия пасти. В действительности оно старательно разрезало аэропед на
части, используя когти как ножницы. А манипуляторы, мучительно похожие на
крохотные человеческие руки, непрерывно собирали обрезки и складывали у
зверя на спине - там их уже накопилась целая куча.

Но полноте, зверь ли это? Первое впечатление было именно таково, а теперь
Джимми стал теряться в догадках. В движениях краба чувствовалась
целеустремленность, свидетельствующая о довольно высоком уровне интеллекта,
да и зачем животное, руководимое слепым инстинктом, стало бы собирать
измельченные части аэропеда - разве что для своего логовища?

Не в силах отвести взгляд от краба, который по-прежнему совершенно его
игнорировал, Джимми с трудом поднялся на ноги. Сделав несколько неуверенных
шагов, он убедился, что может ходить, но отнюдь не был уверен, что обгонит
шестиногое диво. Затем он включил рацию, даже не задав себе вопроса, будет
ли она работать. Если катастрофа не расплющила его самого, то электронные
печатные схемы такой катастрофы вообще не заметили.

- Группа наблюдения, - тихо позвал он. - Слышите?

- Слава богу! Ты жив?

- Жив, хотя меня и тряхнуло. Взгляните-ка на эту картинку... Он направил
телекамеру на краба - как раз вовремя, чтобы снять того за уничтожением
"Стрекозы".

- Это что за дьявольщина?

- Хотел бы я знать) Со "Стрекозой" оно уже покончило. Я, пожалуй, отойду
- а вдруг оно захочет взяться за меня...

Джимми постепенно отступал, ни на секунду не спуская с краба глаз. Тот
двигался теперь вкруговую, по все расширяющейся спирали, видимо, разыскивая
случайно пропущенные обломки, и впервые предоставил Джимми возможность
осмотреть себя со всех сторон.

Оправившись от первоначального потрясения, лейтенант пришел к выводу, что
столкнулся со зверюгой прямо-таки красивым. Название "краб", которое он дал
ему не думая, было, пожалуй, не вполне точным: не будь эта тварь столь
непомерно велика, ее лучше бы, наверное, именовать жуком. Панцирь у нее
отливал чудесным металлическим блеском - Джимми, в сущности, готов был
поклясться, что это именно металл и ничто другое.

Любопытная идея: а что, если краб - вовсе не зверь, а робот? Он
пристально взглянул на шестиногого с этой новой точки зрения, анализируя в
деталях его строение. На месте рта был набор манипуляторов, живо напомнивший
Джимми большой многоцелевой перочинный нож - мечту всякого уважающего себя
мальчишки: клещи, щупы, напильники и даже нечто похожее на сверло. Но все
это еще ничего не доказывало. Земные насекомые тоже владеют подобными
инструментами - и множеством других. Зверь или робот? Оба предположения
оставались по-прежнему равновероятными.

Глаза, которые могли бы, кажется, разом решить проблему, тем не менее
лишь осложняли ее. Они были так глубоко утоплены под защитными выростами,
что никак не позволяли судить о свойствах их линз - кристаллических либо
студенистых. К тому же они были лишены всякого выражения, хотя светились
поразительно ясной голубизной. Несколько раз они устремлялись прямо на
Джимми, но и тогда в них не мелькало ни искорки интереса. По мнению самого
Джимми, пожалуй, слегка предвзятому, такое поведение отнюдь не
свидетельствовало о могучем уме. Любое создание - животное или робот, -
способное не заметить человека вблизи, нельзя считать чересчур смышленым.

Краб наконец перестал описывать круги и на секунду-другую замер на месте,
будто прислушиваясь к некоему безмолвному голосу. Затем он пустился прочь,
смешной походкой враскачку, примерно в направлении моря. Двигался он по
идеальной прямой с постоянной скоростью 4-5 километров в час и прошел уже
метров двести, прежде чем Джимми, еще не совсем оправившийся от контузии,
сообразил, что негодная тварь уносит с собой все, что осталось от его
возлюбленной "Стрекозы". Сообразил, вознегодовал и бросился в погоню.

Поступок этот не был совершенно бессмысленным. Краб двигался к морю -
спасение, если оно вообще возможно, придет именно с этой стороны. И отнюдь
не безынтересно попутно узнать, как намерено чудовище распорядиться своим
трофеем, - это прольет определенный свет на мотивы его действий и уровень
развития.

Тело все еще болело, ноги не слушались, и понадобилось целых пять минут,
чтобы нагнать целеустремленно вышагивающего краба. Некоторое время Джимми
держался на почтительном расстоянии, пока не удостоверился, что тот не
возражает против преследования. Собственно, именно тогда лейтенант приметил
в куче обломков "Стрекозы" свой пищевой рацион и фляжку с водой - и сразу
почувствовал острый голод и жажду.

Подумать только - от него со скоростью пешехода уносили всю пищу и все
питье, какие имелись налицо в этой половине мира! Не считаясь с риском, он
должен был снова завладеть ими.

Он осмотрительно приблизился к крабу сзади справа. Держась наравне с
"противником", пригляделся к сложному ритму ног, пока не получил точного
представления, где окажется любая из них в каждый следующий момент. Проведя
такую подготовку, Джимми сдавленно пробормотал: "Извините", и молниеносным
броском выхватил свою собственность из кучи. Ему и во сне не снилось, что в
один прекрасный день придется обучаться искусству кражи, и успешное ее
завершение привело его в восторг. Вся операция не заняла и секунды, а краб
даже не замедлил шага.

Джимми отскочил на десяток метров, смочил губы из фляжки и принялся
жевать ломтик мясного концентрата, Одержанная им пусть маленькая, но победа
резко подняла его настроение; теперь он мог позволить себе даже
призадуматься о невеселом будущем.

Пока живу - надеюсь; и тем не менее он не видел путей к собственному
спасению, совсем не видел.

Допустим, его товарищи переплывут море, но он-то как доберется до них,
как преодолеет полукилометровый утес? "Мы что-нибудь придумаем, - обещала
группа наблюдения. - Утес не может тянуться вокруг всего мира, хоть
где-нибудь да есть разрыв..." - "Почему же не может?" - едва не ответил он,
но вовремя прикусил язык.

Одна из самых примечательных особенностей Рамы заключалась в том, что,
куда бы вы ни держали путь, вы всегда ясно видели цель своего назначения.
Изгиб поверхности здесь ничего не прятал, а, напротив, выявлял. И Джимми
довольно скоро понял, куда направляется краб: впереди на склоне - изогнутая
поверхность казалась склоном - виднелась яма поперечником в полкилометра. На