метров. На дне виднелись жерла трех тоннелей, достаточно широких, чтобы
пропустить слона. И все.
одно: дно колодца представляет собой подъемник. Но для кого предназначен
этот подъемник, он наверняка не узнает никогда, хотя нетрудно догадаться,
что "кто-то" очень велик и, похоже, очень опасен.
десяти километров, и клетки шахматной доски начали сливаться в его сознании.
Были квадраты, от края до края накрытые ячеистым проволочным тентом, словно
гигантские вольеры для птиц. Попадались и другие, напоминающие застывшие
озера со вмерзшими в след водоворотами: осторожно потрогав "лед", Джимми
убедился, что он чрезвычайно прочен. А один квадрат был совершенно черным,
черным настолько, что цвет уже не воспринимался глазом и только осязание
доказывало, что пространство заполнено веществом.
за другим, к югу простирались - другого слова не подобрать - поля. Будто
Джимми очутился на какой-то экспериментальной земной ферме: перед ним,
квадрат за квадратом, лежала ровная, хорошо взрыхленная почва, первая, какую
ему довелось увидеть среди металлических пейзажей Рамы.
которого никогда не питали. Джимми искренно удивился: зачем они, ведь не
может же быть, чтобы рамане, достигшие таких высот развития, всерьез
интересовались агротехникой; даже на Земле сельское хозяйство являлось
теперь не более чем хобби да еще служило поставщиком некоторых дорогих
экзотических продуктов. Но он мог поклясться, что это именно фермы, и притом
старательно подготовленные к севу. Никогда и нигде не встречал Джимми почвы
столь чистой на вид: каждый квадрат был накрыт упругой пленкой прозрачного
пластика. Он попытался прорезать пленку и добыть образец почвы, но его нож
лишь оставил на пленке чуть заметный след.
сложные конструкции из прутьев и проволоки, предназначенные, видимо, для
поддержки вьющихся растений. Выглядели эти конструкции унылыми и
заброшенными, как деревья без листьев в середине зимы. И правда, поля
познали действительно долгую и жестокую зиму, и выпавшие им сейчас немногие
недели света и тепла были только краткой передышкой перед новым ее
приходом...
вглядеться в уходящие на юг металлические дебри. Наверное, его мозг
продолжал подсознательно отмечать все, что происходит вокруг; именно мозг
скомандовал "стоп", когда в фантастически враждебном окружении появилось
нечто невозможное.
одинокая цветная искорка. Она была так мала и неприметна, так неразличимо
далека, что на Земле никто не обратил бы на нее внимания. И тем не менее
одной из причин, по которым он вообще заметил эту искорку, было, без
сомнения, то, что она напоминала о Земле...
что не ошибается и не принимает желаемое за действительное, Только когда до
цели остались буквально считанные метры, он наконец поверил, что жизнь -
настоящая, неоспоримая жизнь - все-таки сумела прорваться в бесплодный
асептический мир Рамы. Здесь, на задворках Южного континента, в гордом
одиночестве рос прекрасный цветок.
вкралась нечаянная ошибка. В оболочке, защищавшей квадрат от проникновения
непрошенных форм жизни, образовалась дыра. И сквозь нее пробился зеленый
стебель толщиной с мизинец, обвивший одну из шпалерных стоек. На мертвой
высоте стебель взрывался букетом синеватых листьев, очень похожих на перья.
- Джимми не видел таких ни у одного из знакомых растений. А на уровне глаз
стебель венчало то, что лейтенант поначалу принял за один цветок. Теперь он
рассмотрел без особого удивления, что на самом деле это три цветка, плотно
прильнувших друг к другу.
по пять длиной; в каждом соцветии их насчитывалось не меньше пятидесяти, и
они переливались такой металлической синевой, амарантом и зеленью, что
напоминали скорее уж крылья бабочки, чем подданных растительного царства.
Познания Джимми в ботанике равнялись практически нулю, но и он был озадачен
полным отсутствием чего-либо похожего на тычинки и пестики. Ему даже пришло
в голову, что сходство с земными цветами - не более чем совпадение: может
статься, перед ним дальний родственник колонии полипов. Так или иначе,
строение цветка вроде бы подразумевало существование мелких летающих
насекомых, хотя оставалось неясным, зачем они нужны растению - то ли для
опыления, то ли в качестве пищи.
научное определение, для Джимми это был просто цветок. Неизъяснимое чудо,
распустившееся вопреки всем ухищрениям раман, цветок напомнил юному пилоту о
том, чего он, вероятно, никогда уже не увидит, и Джимми твердо решил
завладеть им.
метров, и на этих метрах располагалась решетчатая конструкция из тонких
прутьев. Получалась как бы череда полых кубиков со стороной около сорока
сантиметров, а то и меньше. Не будь Джимми худым и гибким, он не летал бы на
аэропедах, и проползти сквозь перекрестья решетки ему удастся. А вот
выбраться назад - другое дело: развернуться в ее тенетах немыслимо, так что
возвращаться придется задним ходом.
его во всех возможных ракурсах. Никто не возразил и когда он сообщил:
"Полезу, сорву". Он и не ожидал возражений: жизнь его теперь всецело
принадлежала ему самому, он был вправе распорядиться ею, как
заблагорассудится. Он снял с себя всю одежду, ухватился за гладкие
металлические прутья и принялся ужом ввинчиваться между ними. Со всех сторон
его сжали тугие тиски, он чувствовал себя словно арестант, протискивающийся
сквозь решетку в оконце камеры. Забравшись в частокол с ногами, он сделал
попытку сдвинуться назад, просто ради того, чтобы проверить, реально ли это.
Да, движение назад было намного сложнее - приходилось не подтягиваться на
вытянутых руках, а отталкиваться ими, - сложнее, однако отнюдь не
невозможно.
самоанализу. Извиваясь в тесном строе прутьев, он не тратил времени на
раздумья о том, что толкнуло его на столь донкихотский поступок. До сих пор
он не интересовался цветами, а сейчас тратил остатки сил в погоне за
одним-единственным цветком.
научную ценность. Но если разобраться, Джимми рвался к нему только потому,
что цветок напоминал о живой природе, о родной планете. Тем не менее, когда
осталось лишь протянуть руку, чтобы коснуться его, Джимми внезапно испытал
приступ неуверенности. Ведь цветок был наверняка единственным во всем
исполинском пространстве Рамы - вправе ли он, Джимми, сорвать его?
сами рамане в своих планах не предусматривали этого цветка. Чистейшая игра
случая, которая совершилась к тому же на тысячелетия позже или на
тысячелетия раньше, чем нужно. Но Джимми не искал оправданий, колебания его
оказались мимолетными. Он протянул руку, сжал стебель и рванул на себя.
медленно пополз сквозь решетку назад. Одна рука у него теперь была занята,
это еще более осложняло задачу, двигаться стало не только трудно, но и
больно, и он вскоре приостановился, чтобы передохнуть, Именно тогда он и
заметил, что листья-перья начали съеживаться, а обезглавленный стебель
медленно раскручивался со шпалер. Не то зачарованный, не то испуганный,
Джимми понял, что растение постепенно уходит в почву, как смертельно
раненная змея, заползающая обратно в нору.
на его собственную жизнь! И сейчас он лишь взял то, что принадлежало ему по
праву.
Глава 31
СКОРОСТЬ РАВНЯЕТСЯ...
потерям. Еще до того, как Джимми вылетел к Южному полюсу, капитан уже
изыскивал пути его спасения в случае аварии, однако задача оказалась столь
трудной, что к ней так и не нашлось ответа. Все, чего удалось добиться, -
это безжалостно забраковать предлагаемые решения.
пониженной гравитации? С соответствующим снаряжением и сноровкой это,
видимо, довольно легко. Но на борту "Индевора" не было альпинистских
скальных пистолетов, и никто не додумался, каким другим способом вогнать в
твердую, зеркально-гладкую поверхность сотни стальных клиньев - а меньшим
числом было не обойтись.
реактивные двигатели, но они предназначались для условий невесомости и
давали слишком слабую тягу. Справиться с притяжением, даже с таким
умеренным, как на Раме, да еще и поднять человека они не могли.
если бы они придумали, из чего соорудить оболочку и как создать не слишком
громоздкий источник тепла.
безумцев Солнечной системы лихорадочно изобретала, как его спасти.
прочитал имя отправителя, увидел приложенные расчеты и поспешно их проверил,
Корнев Павел
Распопов Дмитрий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Акунин Борис