специалиста по системам жизнеобеспечения. На первый раз он не собирался
уходить далеко от корабля. И выводить сразу многих было незачем: если вдруг
возникнут осложнения, это вряд ли поможет. Впрочем, предосторожности ради"
два других члена экипажа, заранее надев скафандры, дежурили возле выходного
люка.
пять-десять граммов; рассчитывать приходилось лишь на ранцевые двигатели.
Нортон решил, что при первой же возможности натянет между кораблем и
ближайшим возвышением страховочную сетку, чтобы не было нужды тратить на
каждый шаг топливо.
Нортон первым делом проверил, не причинила ли посадка вреда "Индевору". Но
нет - хоть корпус и прижимало к поверхности с силой в несколько тонн,
нагрузка распределялась равномерно, У капитана отлегло от сердца и он
пустился в путь вокруг "коробочки", пытаясь разгадать ее предназначение.
вероятно" металлической стене. Сначала ему подумалось что это какое-то
диковинное украшение, - казалось., оно не служит никакой разумной, цели.
Шесть радиальных борозд, вернее пазов, глубоко врезанных в металл, а в них
шесть перекрещивающихся планок, словно спицы колеса без обода, и небольшая
ступица в центре. Но каким же образом повернуть это колесо, если оно
утоплено в стене?
специальные углубления, будто созданные для того, чтобы захватить их рукой
(а может, клешней или щупальцем?). Если встать вот так, опершись о стену, и
потянуть за спину вот так...
Нортона - в душе он был уверен, что любые движущиеся части здесь, в вакууме,
давным-давно сплавились, - у него в руках оказался самый настоящий штурвал.
Он мог бы вообразить себя капитаном старинного парусника, замершим на
мостике у руля.
следить за выражением его лица.
первую ошибку: быть может, где-то внутри Рамы уже звучат тревожные сирены;
быть может, его бездумный поступок привел в действие какой-нибудь
непостижимый механизм?
чувствительные приборы по-прежнему не улавливали ничего, кроме
микрорасширения материалов и движений самого "Индевора".
ему инструкции: "Поступайте по своему усмотрению, но соблюдайте
осторожность". Если каждый пустяк согласовывать с Центром, они не стронутся
с места до скончания веков.
аварийная система на случай отказа электропривода, Надо думать, даже самая
совершенная техника не может отказаться от предосторожностей такого рода...
добавил Нортон про себя. - Ею можно воспользоваться, только если это не
опасно для Рамы в целом..." Он взялся за две противоположные спицы, уперся
попрочнее ногами и попробовал повернуть колесо.
спице, но, даже напрягая все силы, они не стронули штурвал ни на волос.
ту же сторону, что и на Земле?
полный круг, затем нагрузка постепенно стала возрастать.
разверзлась, будто чья-то черная пасть. Вырвавшаяся изнутри струйка воздуха
вынесла частички пыли, которые заискрились в солнечных лучах, словно алмазы.
Глава 6
КОМИТЕТ
Организации Объединенных Планет на Луне, совершили серьезную ошибку. Это
неизбежно привело к тому, что делегаты-земляне стремились господствовать на
заседаниях, подобно тому как сама Земля господствовала над окружающим
ландшафтом. Если уж обосновываться именно на Луне, то следовало бы
предпочесть ее обратную сторону, куда не достигает гипнотическое свечение
земного диска.
альтернативу он мог бы предложить? Нравится это дальним колониям или нет, но
Земля и в культурном, и в экономическом отношениях останется сюзереном
Солнечной системы на многие грядущие столетия...
тридцатилетнем возрасте и полагал, что способен рассматривать политическую
ситуацию совершенно беспристрастно. Он знал, что ему больше не суждено
вернуться на родную планету, хотя отсюда до нее лишь пять часов на ракетном
пароме. В свои 115 лет Боуз отличался завидным здоровьем, однако
реадаптироваться к силе тяжести втрое большей, чем та, к которой он привык
на Марсе, уже не мог. Он был осужден на вечную разлуку с планетой-матерью;
впрочем, это его не слишком удручало - Боуз не был сентиментален.
одни и те же до отвращения знакомые лица. Чудеса медицины - вещь
замечательная, и, конечно, он вовсе не желал повернуть колесо истории
вспять, но за этим столом собрались люди, с которыми он работал бок о бок
уже более полувека! Он заведомо знал, кто что скажет и как проголосует по
любому конкретному поводу. А как хотелось бы, чтобы в один прекрасный день
кто-нибудь выкинул хоть какой-нибудь фортель, пусть даже совершенно
безумный!
по отношению к нему, Боузу.
даже поддавался управлению, правда, никто не сомневался, что в самое
ближайшее время с этим упущением будет покончено. Шесть коллег доктора Боуза
- постоянные представители Меркурия, Земли, Луны, Ганимеда, Титана и Тритона
- присутствовали на заседании во плоти. Им и не оставалось ничего другого:
электронная дипломатия на межпланетных расстояниях оказывалась
несостоятельной. Политические деятели постарше, привыкшие к, мгновенной
связи, - на Земле ее давно воспринимали как нечто само собой разумеющееся, -
так и не сумели примириться с фактом, что радиоволнам нужны минуты и даже
часы на то, чтобы пересечь бездны, отделяющие планеты друг от друга.
"Неужели вы не в силах ничего придумать?" - горько упрекали они ученых,
обнаружив, что прямые собеседования между Землей и блудными ее детьми -
колониями - неосуществимы. Исключение составила лишь Луна - к
полуторасекундной задержке радиосигнала еще можно было как-то
приспособиться. Отсюда следовало, что Луна - и только она одна - навеки
обречена оставаться пригородом Земли.
комитет специалистов. Уже знакомый нам профессор Дэвидсон сегодня, казалось,
усмирил свое необузданное "я". Доктор Боуз был не в курсе событий,
предшествовавших запуску "Ситы", но коллеги профессора не могли допустить,
чтобы тот запамятовал свой промах.
телевизионным выступлениям: она прославилась еще пятьдесят лет назад, в
эпоху взрыва археологических открытий, последовавшую за осушением
гигантского подводного музея - бассейна Средиземного моря. Боуз до сих пор
ясно помнил волнения тех дней, когда затерянные сокровища греческой, римской
и десятка других культур оказались доступными для всеобщего обозрения. Это
был один из немногих случаев, когда он пожалел, что живет на Марсе, Вполне
очевидными для всех были кандидатуры экзобиолога Карлайла Перера и Денниса
Соломонса, который занимался историей науки. Но они пока не явились, зато -
и это было не по душе Боузу - на заседании присутствовал Конрад Тейлор,
знаменитый антрополог, который сделал себе имя на трудах, посвященных
удивительным нравам Беверли-Хиллса, фешенебельного пригорода Лос-Анджелеса.
комитета сэра Льюиса Сэндса. Сэр Льюис был человек, чья ученость могла
поспорить разве что с его же учтивостью; говорили, что он теряет
самообладание только тогда, когда его называют Арнольдом Тойнби - английским
исследователем эпохи "промышленной революции" XVIII века - своего времени.
стереоизображение, неотличимое от оригинала, в настоящий момент занимало
кресло по правую руку от доктора Боуза. Но еще забавнее было наблюдать, как
изображения подчас стараются пожать друг другу руку...
начал:
человечества, чтобы обсудить ситуацию, беспрецедентную в его истории.
Указания, данные нам генеральным секретарем Организации, обязывают нас
оценить создавшееся положение и проконсультировать капитана Нортона, если
это окажется необходимым...
Глава 7
ДВЕ ЖЕНЫ
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Корнев Павел
Суворов Виктор
Лукьяненко Сергей