чем в предыдущем. При первых признаках опасности я взлечу по этой лестнице
обратно со скоростью, достойной кандидата на Лунные Олимпийские... - Он
ожидал дальнейших возражений, но их не последовало, хотя вид у Карла был
совершенно несчастный, Нортон пожалел его и добавил мягко:
тобой вместе идти не можем. Наш профессор, сержант Майрон, тоже не годится:
Лаура утверждает, что в нем до сих пор два кило лишнего весу. Ему даже усы
сбрили - и то не помогло...
коэффициент годности окажется у нее самой, тогда придется заподозрить
неладное...
Нортон ощутил мимолетный укол зависти. Почти все в команде - восемьдесят
пять процентов ее, по самой скромной оценке - нашли на борту корабля выход
своим чувствам и привязанностям. Он знавал капитанов, которые поступали
точно так же, но не считал возможным подражать им. Хотя дисциплина на
"Индеворе" основывалась прежде всего на взаимном уважении умных,
высококвалифицированных специалистов - мужчин и женщин, командир занимал
особое положение и должен был как-то подчеркнуть это. Ответственность,
возложенная на него, была настолько велика, что требовала определенного
отчуждения от всех, даже от ближайших друзей. Выдели он кого-нибудь - и
моральному состоянию экипажа был бы нанесен серьезный урон: почти наверняка
его обвинили бы в пристрастии. По этой-то причине на флоте резко
неодобрительно относились к связям между людьми, разделенными более чем
двумя ступеньками служебной лестницы; не считая этого неписаного закона,
существовало лишь одно правило, регулирующее личную жизнь космонавтов: "Не
выясняйте отношений в коридорах - не пугайте шимпанзе".
подобное наименование было неточным - с научной точки зрения обезьяний
экипаж корабля не имел с шимпанзе ничего общего. В условиях невесомости
хватательный хвост представлял собой неоценимое преимущество, а все попытки
снабдить подобным приспособлением людей не увенчались успехом. Опыты с
человекообразными обезьянами оказались столь же неудовлетворительными, и
тогда компания, успевшая присвоить себе наименование "Супершимпанзе
корпорейшн", обратила свои взоры к их низшим собратьям.
смышленым обезьянкам Старого и Нового Света, и к генам многих видов были еще
добавлены искусственные, никогда не существовавшие в природе. Вырастить их и
обучить стоило, наверное, не меньше, чем подготовить среднего космонавта, но
они того заслуживали. Каждая весила менее тридцати килограммов и потребляла
кислорода и пищи вдвое меньше человека, но при уборке помещений,
приготовлении простых блюд, переноске инструментов и на других элементарных
работах заменяла практически трех членов команды.
бесчисленных хронометрических наблюдений. Цифра ошеломляла, ее нередко
оспаривали, но, судя по, всему, она была верна: суперобезьяны с радостью
трудились по пятнадцать часов в сутки, не отказываясь от самой грязной,
самой нудной работы. А людям оставались дела, воистину достойные человека;
на космическом корабле это приобретало жизненно важное значение.
"Индевору", были понятливы, послушны и нелюбопытны. Выведенные искусственным
путем, они отличались также бесполостью, что само по себе снимало множество
проблем. Их воспитали убежденными вегетарианцами, приучили к опрятности, они
не издавали никаких запахов; из них получились бы замечательные комнатные
зверушки, если бы обзавестись таким любимцем оказалось кому-нибудь по
карману.
трудности. Пришлось выделить им отдельное помещение, которое не замедлили
окрестить "обезьянником". Маленькая их каютка блистала чистотой; в
распоряжение "суперов" предоставили телевизор, игры, программированные
обучающие машины. Во избежание инцидентов им было категорически воспрещено
переступать порог технических служб корабля; соответствующие двери выкрасили
в красный цвет, а у шимпанзе выработали условный рефлекс - преодолеть
цветовой барьер стало для них психологически невозможным.
интеллектуальности, у "суперов" достигал примерно 60, они понимали несколько
сотен английских слов, но говорить не могли. Дать обезьянам - как
человекообразным, так и низким - действующие голосовые связки оказалось
задачей невыполнимой, и они были навеки обречены изъясняться на языке
жестов. Основные жесты легко запоминались, и каждый на борту умел обменяться
с "суперами" двумя-тремя простыми фразами. Но в совершенстве владел
обезьяньим "языком" лишь один человек - их попечитель, старший стюард
Макэндрюс.
Вряд ли эта шутка могла восприниматься как оскорбление - "суперы" с их
короткой, чуть подцвеченной шерстью и грациозными движениями были просто
красивы. Мало того, они были еще и ласковы, и у каждого из членов экипажа
была своя любимица; симпатии капитана Нортона принадлежали Голди. Однако
легкость, с которой супершимпанзе привязывались к человеку, а человек - к
шимпанзе, порождала еще одну проблему, и ее частенько использовали как
серьезный аргумент против посылки "суперов" в космос. Поскольку их
предназначали лишь для нудного, неквалифицированного труда, то в
обстоятельствах чрезвычайных они только приумножали опасность. Еще ни одного
"супера" не удалось научить пользоваться космическим скафандром: необходимые
навыки и представления лежали далеко за границами их понимания.
делать, если в корпусе случится пробоина или если придет приказ покинуть
корабль.
предписания инструкции более чем тщательно. Его нашли возле своих питомцев -
он отравился тем же самым ядом. С тех пор задача усыпить шимпанзе в случае
крайней необходимости возлагалась на старшего корабельного врача -
считалось, что он способен на большую бесстрастность. Нортон был признателен
начальству за то, что хоть эта обязанность не легла на плечи капитана.
Глава 12
ЛЕСТНИЦА БОГОВ
невидим. Но в трех километрах от центральной оси на ступени исполинской
лестницы лег стометровый овал света. Сверкающий оазис среди окрестной тьмы,
он медленно перемещался к вогнутой равнине, расстилавшейся еще в пяти
километрах ниже, а в центре овала, отбрасывая перед собой длинные тени,
двигались три маленькие фигурки.
то ни было неожиданностей. На первой площадке они сделали короткую
остановку, и Нортон совершил небольшую прогулку по узкому кольцевому уступу,
затем по перилам соскользнул на следующий уровень, Здесь они сбросили
кислородные приборы и предались непривычной роскоши - дышать без каких бы то
ни было механических устройств" Теперь, избавившись от величайшей из
опасностей, подстерегающих человека в пространстве, и перестав тревожиться о
герметичности костюма и запасах кислорода, они могли продолжать исследования
в самых благоприятных условиях.
последний пролет, притяжение возросло почти до половины земного. Скорость
вращения Рамы наконец-то дала о себе знать в полной мере; они вынужденно
подчинялись неумолимой силе, которая правит планетами, а подчас взимает
беспощадно высокую плату за малейшую ошибку. Спускаться было по-прежнему
легко, но в сознание уже закрадывалась мысль о возвращении - тысячи ступеней
вверх, а следом - новые тысячи...
постепенно выравнивалась до горизонтали. Уклон составлял теперь лишь 1:5, а
ведь вначале был 5:1. Стало вполне возможно - и физически, и психологически
- идти самым нормальным шагом; если бы не пониженная гравитация, они могли
бы вообразить, что спускаются по какой-то грандиозной лестнице на Земле.
Нортону однажды случилось осматривать развалины ацтекского храма - здесь к
нему вернулись те же чувства, что он испытал тогда, но умноженные во сто
крат. Благоговение, тайна и печаль, печаль по прошлому, сгинувшему
безвозвратно. Однако здесь масштабы были настолько больше, - и во времени и
в пространстве, - что мозг отказывался оценить их по достоинству, а потом и
просто перестал воспринимать.
само собой разумеющимся?.." Положительно, все земные ассоциации рушились, не
успев возникнуть. Рама был в сотни раз старше любого сооружения, уцелевшего
на Земле, в сотни раз древнее Великой пирамиды. Но в то же время все, чего
касался взгляд, выглядело как с иголочки, без малейших признаков старения.
объяснение. В конце концов, то, что они видели до сих пор, составляло лишь
вспомогательную, аварийную систему, которой фактически почти никогда не
пользовались.
невероятной лестнице, а равно по двум другим, сплетающимся в невидимый
трилистник где-то высоко-высоко над головой? Разве что они были фанатиками
физических упражнений - впрочем, на Земле таких не слишком мало...
Белогорский Евгений
Посняков Андрей
Доценко Виктор
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Пехов Алексей