Чтение 3–й страницы книги ~Фонтаны рая~

оставляли равнодушным Раджасинху, а ведь он видел эту программу десятки раз.
Смотрели ее все, кто попадал на Утес, хотя знатоки, вроде профессора Сарата,
недовольно ворчали, что это всего лишь "поп-история" для туристов. Однако
"поп-история" лучше, чем никакая...

Небольшой амфитеатр располагался напротив западного склона Яккагалы.
Было уже так темно, что Утес терялся во мраке, огромной тенью закрывая
ранние звезды. И вот из темноты донесся приглушенный рокот барабана, а затем
спокойный, бесстрастный голос:

"Эта история повествует о царе, который умертвил своего отца и сам был
убит братом. В кровавой истории человечества это неново. Но этот царь
оставил сохранившийся до наших дней памятник и легенду, пережившую века..."

Раджасинха кинул украдкой взгляд на Ванневара Моргана, сидящего в
темноте справа от него. Тот уже попал под чары медленного повествования. Два
других гостя - старые друзья по дипломатической службе, - сидящие слева,
были также заворожены.

"Звали его Калидаса. Он родился через сто лет после начала нашей эры в
Ранапуре, Золотом Городе, который много веков подряд был столицей Тапробани.
Но рождение его было омрачено..."

Музыка стала громче и тревожнее, к барабану присоединились флейты и
струнные инструменты. На отвесном склоне Утеса зажглась светлая точка, вот
она увеличилась... и внезапно перед зрителями словно распахнулось волшебное
окно в прошлое, открыв мир, более живой и яркий, чем в реальной жизни...

"Великолепная инсценировка", - подумал Морган, радуясь, что позволил на
этот раз вежливости победить желание работать. Он видел радость царя
Параваны, когда любимая младшая жена родила ему первенца, и понимал его
чувства, когда всего лишь через сутки сама царица произвела на свет сына,
имевшего больше прав. Хотя родился Калидаса первым, наследовать отцу он мог
лишь вторым. Так были приготовлены декорации для трагедии.

"Однако в раннем детстве Калидаса и его сводный брат Малгара были
закадычными друзьями. Мальчики росли вместе, не подозревая, что они
соперники, не догадываясь об интригах, которые плелись вокруг. Причина их
раздора не имела никакого отношения к случайностям рождения.

Ко двору короля Параваны приезжали послы с дарами из разных стран - с
шелком из Китая, золотом из Индустана, оружием из Римской империи. Однажды
простой охотник из джунглей осмелился прийти в столицу с подарком, который,
как он надеялся, понравится королевской семье..."

Морган услышал вокруг хор восхищенных возгласов. Крошечная снежно-белая
обезьянка, доверчиво умостившаяся на руках у принца Калидасы, была
удивительно мила. Два огромных глаза глядели на Моргана через столетия... и
через таинственную, однако не совсем непреодолимую пропасть между человеком
и животным.

"Согласно хроникам никто раньше не видел такой обезьянки, ее шерсть
была белая, как молоко, глаза - розовые, как рубины. Некоторые считали, что
это дурное предзнаменование, потому что белый цвет - цвет смерти и траура. И
страх их, увы, имел под собой основания.

Принц Калидаса обожал своего любимца, которого он назвал Хануман в
честь легендарного обезьяньего бога. Королевский ювелир сделал для обезьянки
золотую колясочку, в которой она восседала с торжественным видом, когда ее
везли по двору к удовольствию всех, кто там был.

Хануман, в свою очередь, любил Калидасу и не разрешал никому другому
трогать себя. Особенно неприязненно он относился к принцу Малгаре, словно
догадываясь о будущем соперничестве. И вот в один злосчастный день он укусил
наследника трона.

Укус был пустяковый, но последствия огромны. Через несколько дней
Ханумана отравили... без сомнения, по приказу царицы. Так кончилось детство
Калидасы. Говорят, с этих пор он перестал любить людей и никому больше не
верил. А симпатия к Малгаре сменилась враждебностью.

Но это было не единственной неприятностью, проистекшей из смерти
маленькой обезьянки. По повелению царя для Ханумана построили особую
гробницу в форме полусферы - традиционная форма усыпальниц-дагоб. Такого
никто никогда не делал, и это вызвало ярость монахов, ибо в дагобах хоронили
только мощи Будды, и поступок царя выглядел кощунством.

Вполне возможно, что его намерение было именно таково, ибо царь
Паравана постепенно отходил от буддизма. Хотя принц Калидаса был слишком юн,
чтобы участвовать в конфликте, ненависть монахов обратилась и против него.
Так началась вражда, в дальнейшем расколовшая царство.

В течение почти двух тысяч лет у нас не было доказательств того, что
эта история не является всего лишь прекрасной легендой. Но в 2015 году
археологи обнаружили на территории Старого Дворца в Ранапуре фундамент
небольшой усыпальницы. Сама усыпальница была разрушена. Ее ограбили много
веков назад. Но у ученых были инструменты, о которых и мечтать не могли
охотники за сокровищами прежних времен. С помощью нейтринного просвечивания
они обнаружили вторую погребальную камеру, находившуюся куда глубже первой.
Верхняя камера была всего лишь кенотафом - ложным погребением. В нижней
камере все еще находился сосуд любви и ненависти, который она сохраняла в
течение многих веков, пока он не попал в место своего последнего упокоения -
Музей Ранапуры".

Морган пропустил часть последующей истории, когда он вытер глаза,
прошло лет десять, сложная семейная ссора была в самом разгаре, и он не
совсем понял, кто кого убивал. Когда замолк лязг оружия на поле брани,
коронный принц Малгара и царица-мать бежали в Индию, а Калидаса захватил
престол и заточил отца в тюрьму.

То, что узурпатор не лишил Паравану жизни, объяснялось не сыновними
чувствами, а верой в то, что у старого царя спрятаны где-то сокровища,
предназначенные для Малгары. Но Паравана в конце концов устал от обмана.

- Я покажу тебе мое богатство, - сказал он сыну. - Дай мне колесницу, и
я отвезу тебя к нему.

В отличие от Ханумана старый король отправился в свой последний путь на
ветхой телеге, запряженной волом. Хроники отмечают, что одно колесо было
сломано и всю дорогу скрипело. К удивлению Калидасы, отец приказал отвезти
его к огромному искусственному озеру, воды которого орошали все центральное
царство; Паравана отдал этому водоему почти всю свою жизнь. Он шел по краю
огромной дамбы и глядел на собственную трехметровую статую, стоявшую лицом к
воде.

- Прощай, старый друг, - сказал он, обращаясь к каменной фигуре,
державшей в руках каменную карту внутреннего моря. - Охраняй мое наследство,

Он спустился по ступеням водослива, зашел в озеро по пояс, зачерпнул
горстью воду и кинул ее через голову. Затем обернулся к Калидасе с гордым и
торжествующим видом.

- Здесь, сын мой, - вскричал он, указывая рукой на живительную влагу,
разлившуюся на многие лиги, - здесь... здесь все мое богатство!

- Убейте его! - вне себя от ярости и разочарования приказал Калидаса.

Солдаты повиновались.

Первые несколько лет Калидаса жил со своим двором в Ранапуре. Затем он
переехал на одинокий утес Яккагала, возвышавшийся над джунглями в сорока
километрах от Ранапуры. Некоторые утверждали, что он искал неприступную
крепость - укрыться от мести брата. Однако под конец Калидаса пренебрег ее
защитой. К тому же, если Яккагала всего-навсего цитадель, то зачем он
окружил утес необъятными Райскими Садами, создание которых потребовало не
меньше труда, чем постройка вала и рва? И зачем тут фрески?

Когда рассказчик задал этот вопрос, западная стена утеса выступила из
темноты... но в том виде, как две тысячи лет назад. По всей ширине утеса, в
ста метрах от его подножия, протянулась ровная и оштукатуренная полоса,
расписанная множеством поясных женских изображений в натуральную величину.
Все они были прекрасны и выполнены в одном стиле.

С золотистой кожей и пышногрудые, они были облачены в одеяния из
прозрачной ткани, а то и вовсе украшены одними драгоценными камнями. У одних
были высокие сложные прически, у других, по-видимому, короны. Многие держали
в руках цветы.

"Некогда этих фигур было не менее двухсот. Но ветры и дожди многих
столетий уничтожили все, кроме двадцати, укрытых нависающим горным
уступом..."

Изображение увеличилось. Под мелодию "Танца Анитры" одна за другой
уцелевшие девы Калидасы выплывали из темноты. Хотя и пострадавшие от
непогоды, времени и рук вандалов, они пронесли свою красоту через века.
Краски все еще были яркими, так и не выгорев под солнцем, более полумиллиона
раз обливавшего их закатными лучами. Богини или смертные, они не дали
умереть легенде Яккагалы.

"Никто не знает, кто они и почему нарисованы в таком недоступном месте.
Наибольшей популярностью пользуется гипотеза, состоящая в том, что они
небожительницы, что Калидаса стремился создать Земной Рай и поселить там
богинь. Возможно, он считал себя божеством, как египетские фараоны,
возможно, именно поэтому он по примеру египтян поставил огромного сфинкса
сторожить вход в свой дворец".

Изображение сместилось, теперь перед зрителями было небольшое озеро, в
котором отражался утес. Вода покрылась рябью, очертания Яккагалы дрогнули и
расплылись. Когда они вновь возникли, утес был увенчан зубчатыми стенами с
бойницами, бастионами и шпилями. Разглядеть их как следует было невозможно,
они все время оставались не в фокусе. Никто никогда не узнает, как на самом
деле выглядел воздушный дворец Калидасы до того, как пришли те, кто
стремился самое имя царя стереть в памяти людей.

"И здесь он жил почти двадцать лет, ожидая уготованного ему рокового
конца. С вершины Утеса Калидаса увидел, как с севера наступают войска
Малгары. Возможно, он и считал свою крепость неприступной, но не стал
подвергать это проверке. Он спустился навстречу брату на нейтральную полосу
между двумя армиями. Содержание их беседы неизвестно. Говорят, перед
расставанием они обнялись, возможно, это и правда.

Затем армии хлынули одна на другую. Калидаса сражался на своей
территории, его воины хорошо знали местность, и казалось, победа будет за
ним. Но вмешался один из тех случаев, которые определяют судьбы народов.