Чтение 14–й страницы книги ~Десять поверженных~

Одноглазый и Гоблин отмечали это событие в своей собственной манере.
Они обменивались насмешками и шпильками устами лежавших на земле трупов.

Внезапно Гоблин застыл на месте. Его глаза закатились. С губ сорвался
жалобный стон. Гоблин согнулся почти пополам.

Одноглазый подбежал к нему, опередив меня на пару шагов, и начал бить
Гоблина по щекам. Его обычная враждебность испарилась.

-- Пропусти-ка меня! -- недовольно сказал я. Я успел только проверить
пульс, а Гоблин уже очухался.

-- Ловец Душ, -- прошептал он, -- я вступил с ним в контакт.

В тот момент я поблагодарил судьбу за то, что не обладаю способностями
Гоблина. Пустить себе в мозги

одного из Поверженных -- это еще хуже, чем изнасилование.

-- Капитан, -- позвал я, -- Ловец Душ. Капитан подбежал. Он никогда не
бегает, если только мы не начинаем отлынивать от работы.

-- В чем дело? Гоблин вздохнул. Открыл глаза.

-- Уже исчез.

Кожа и волосы у него были мокрыми от пота. Лицо побледнело. Его начало
колотить.

-- Исчез? -- спросил Капитан. -- Что происходит, черт возьми?

Мы помогли Гоблину успокоиться.

-- Хромой пошел к Леди вместо того, чтобы во всеоружии двинуться к нам.
Он враждует с Ловцом Душ. И он подумал, что мы пришли сюда, чтобы устроить
ему какую-нибудь пакость. Он попытался спутать карты, но Ловец Душ -- на
коне с тех пор, как прибыл из Берилла, а Хромой -- в опале из-за своих
просчетов. Леди приказала ему оставить нас в покое. Ловец Душ не добился,
чтобы Хромого убрали, но считает, что выиграл этот раунд.

Гоблин замолчал. Одноглазый подал ему флягу с остатками воды. Гоблин
мгновенно ее осушил.

-- Он хочет, чтобы мы не переходили Хромому дорогу, а то он может
попытаться как-нибудь нас подставить. Или даже натравить на нас повстанцев.
Ловец Душ хочет, чтобы мы захватили крепость в Диле. Это спутает карты и
повстанцам, и Хромому.

-- Ему нужна показуха. Почему бы ему не приказать нам переловить Круг
Восемнадцати? -- пробормотал Элмо.

Круг -- это высшее командование повстанцев. Восемнадцать колдунов,
которые думают, что обладают чем-то таким, что дает им возможность
противостоять Леди и Поверженным. Кочерга, несущий Хромому возмездие в
Форсберге, тоже входил в Круг. У Капитана был задумчивый вид.

-- Думаешь, здесь замешана политика? -- спросил он Ворона.

-- Гвардия -- это только инструмент в руках Ловца Душ. И это
общеизвестно. Загадка в. том, как он собирается использовать этот
инструмент.

-- У меня еще в Опале появилось такое чувство. Политика. Империя Леди
претендует на то, чтобы быть единой и неделимой. Десять, Которые Были
Повержены, затрачивают на это огромные усилия. И еще больше сил тратят на
ссоры друг с другом. Как маленькие дети, дерущиеся из-за игрушек или
добивающиеся мамочкиной ласки.

-- Это все? -- угрюмо спросил Капитан Гоблина.

-- Все. Он будет держать связь.

И мы пошли и сделали это. Глухой и темной ночью мы взяли эту крепость,
она стояла совсем недалеко от Весла. Говорили, что Кочерга и Хромой просто
впали в --безумство. Представляю себе восторг Ловца Душ.

ГЛАВА 5

Одноглазый сбросил карту.

-- Кто-то меня подсаживает. Гоблин подцепил эту карту и открыл четыре
валета. Снес даму. Он угрюмо усмехнулся. Стало ясно, что на следующем круге
он проиграет, не имея на руках ничего приличнее двойки. Одноглазый хлопнул
по столу и зашипел. За всю игру он не выиграл ни одного кона.

-- Спокойнее, ребята, -- сказал Элмо, не обращая внимания на те карты,
что снес Гоблин. Наконец он потянул одну из колоды, посмотрел на все, что у
него было, держа карты на расстоянии всего нескольких дюймов от лица. Элмо
открыл три четверки и снес двойку. Похлопывая по столу оставшейся парой
карт, он кисло улыбнулся Гоблину:

-- Лучше бы это был туз, толстячок. Шалун, напоровшись на двойку,
открыл четыре одной масти и снес тройку. Он уставился на Гоблина совиным
взглядом, мечтая, чтобы Гоблин спасовал. Стало ясно, что даже туз не спас бы
его.

Хотелось бы мне, чтобы Ворон тоже был здесь. В его присутствии
Одноглазый слишком нервничает, чтобы мошенничать. Но Ворон был в морковном
патруле, как мы называли еженедельные походы в Весло за продовольствием. И
сейчас на его месте сидел Шалун.

Шалун был нашим интендантом. Обычно он ходил в морковный патруль. Но на
этот раз из-за расстройства желудка Шалун отмазался.

-- ^ Похоже, не везет только мне, -- сказал я и еще раз пристально
посмотрел на свой безнадежный расклад. Пара семерок, пара восьмерок и
девятка, которая бы пошла к восьмерке, но не той масти. Почти все, что могло
бы мне пригодиться, лежало в колоде. Я потянул карту. Дерьмо. Опять девятка,
но теперь у меня есть три карты одной масти. Я открыл их, выбросил ненужную
семерку и стал молиться. Только это и могло мне помочь.

Одноглазый даже не взглянул на мою семерку. Он потянул из колоды.

-- Черт! -- он бросил шестерку на мой стрит и еще одну шестерку снес.
-- Момент истины, Свиная Отбивная, -- сказал он Гоблину. -- Испытай Шалуна,
-- и патом, -- эти форсбергцы просто ненормальные. Никогда ничего подобного
не видел.

В крепости, мы уже сидели месяц. Она была немного великовата для нас,
но мне она нравилась.

-- Они бы могли мне понравиться, -- сказал я, -- если б только
научились меня любить, -- мы отбили уже четыре контратаки... Делай дела или
слезай с горшка, Гоблин. Ты ведь уже перебил и меня, и Элмо.

Шалун щелкнул ногтем большого пальца по углу карты и посмотрел на
Гоблина.

-- У них тут целая своя мифология, у этих повстанцев. Пророки и
лжепророки. Вещие сны. Послания богов. Говорят даже, что здесь есть какой-то
ребенок, в которого перевоплотилась Белая Роза, -- сказал он.

-- Если есть такой ребенок, почему же он не сражается сейчас с нами? --
спросил Элмо.

-- Они еще его не нашли. Или ее. Но целая толпа народу только этим и
занимается.

Гоблии струхнул. Он вытянул карту, сплюнул, сбросил короля. Элмо тоже
потянул из колоды и снес еще одного. Шалун посмотрел на Гоблина. Едва
заметно улыбаясь, он взял карту, не потрудившись даже

взглянуть на нее. Па мой стрит он добавил еще пятерку и снес то, что
вытянул из колоды.

-- Пятерка? -- пискнул Гоблин. -- У тебя была пятерка? Я не верю. У
него -- пятерка, -- он с треском шлепнул своего туза на стол. -- У него была
проклятая пятерка.

-- Спокойнее, спокойнее, -- начал увещевать его Элмо. -- Вспомни,
парень, ты же все время советуешь Одноглазому остыть.

-- Он сблефовал с этой чертовой пятеркой! У Шалуна на лице была та
улыбка, которая всегда сопровождала его выигрыши. Он был доволен собой. Ему
удалось хорошо сблефовать. Я и сам был уверен, что он держал туза.
Одноглазый толкнул карты к Гоблину.

-- Сдавай.

-- Ну, чего ты? У него оказалась пятерка, и карты сдавать тоже мне?

-- Твоя очередь. Заткнись и работай.

-- Где ты слышал про это перевоплощение? -- спросил я Шалуна.

-- От Щелчка.

Щелчок был тем стариком, которого спас Ворон. Хотя старик и сильно
упирался, Шалун все-таки сумел его расколоть.

Девочку звали Душечка. И для Ворона она была сияющей звездочкой.
Девчушка постоянно вертелась вокруг него и часто просто не давала нам покоя.
Я был рад, что Ворон ушел в город. Можно отдохнуть от Душечки, пока он не
вернется.

Гоблин сдал. Я посмотрел на свои карты. Ничего хорошего я там не
увидел.

Гоблин взглянул на свои. Его глаза широко открылись. Он шлепнул карты
на стол, открыв их.

-- Тонк! Чертов тонк! Пятьдесят! Он сам себе сдал пять дам и королей.
Это автоматический выигрыш, требующий выплаты двойного банка.

-- Он выигрывает только одним способом: когда сдает сам себе карты, --
раздраженно прокомментировал Одноглазый.

-- А ты не выигрываешь, даже когда сдаешь, Болтливый Язык, -- смеялся
Гоблин. Элмо принялся тасовать карты. Следующая партия длилась долго. Между
конами Шалун кормил нас подробностями истории о перевоплощении.

Мимо пробрела Душечка. На ее круглом веснушчатом лице застыло выражение
полнейшего безразличия, а глаза были пусты. Я попытался представить ее в
роли Белой Розы. Нет. Она не подходит.

Шалун сдал карты. Элмо попытался отойти с восемнадцатью. Одноглазый
спалил его. У него было семнадцать после того, как он вытащил карту из
колоды. Я сгреб карты и начал тасовать.

-- Ну же, Каркун, -- подгонял Одноглазый. -- Давай не будем валять
дурака. Я попал в струю Сдай же мне тузов и двоек.

Пятнадцать и меньше -- это тоже автоматический выигрыш, так же, как
сорок девять и пятьдесят.

-- О, извиняюсь. Я что-то сильно задумался про этих повстанцев и их
суеверия.

-- Откуда появилась эта бессмыслица -- понятно. Все это подпитывается
заманчивым призраком надежды, -- заявил Шалун.

Я неодобрительно на него посмотрел. Его улыбка была почти насмешливой.