Чтение 23–й страницы книги ~Десять поверженных~

нам надо отдохнуть от его присутствия. Гоблин явно был прав насчет площади.

-- Ну и что? -- спросил я. Одноглазый усмехнулся.

-- Эй,~ты, Молчун! Начинай свои игры! -- вскричал я.

-- Сегодня? -- спросил Гоблин.

-- Если это старое привидение прикажет действовать, -- кивнул
Одноглазый.

-- Вы меня обижаете, -- объявил я. -- Что происходит? Вы, клоуны,
только и делаете, что играете в карты да смотрите, как Ворон точит свои
ножи.

Это продолжалось часами. Звуки скользящей по точильному камню стали
вызывали дрожь у меня в позвоночнике. Это был дурной знак. Ворон никогда не
занимался этим, если не ожидал неприятностей. Одноглазый издал каркающий
звук.

В полночь мы выкатили фургон. Хозяин конюшни назвал нас сумасшедшими.
Одноглазый улыбнулся ему своей знаменитой улыбкой. Он управлял повозкой.
Остальные шли пешком, окружив фургон.

Что-то изменилось. Вернее, появилось кое-что новое. Кто-то высек на
камне письмена. Вероятно, Одноглазый во время одной из своих необъяснимых
отлучек.

К камню прибавились объемистые кожаные мешки и массивный стол из досок.
Похоже, стол мог выдержать камень. Ножки были сделаны из черного
полированного дерева, на них были нанесены черные и серебряные знаки. Очень
сложные. Какие-то таинственные иероглифы.

-- Откуда у вас этот стол? -- спросил я. Гоблин пискнул, засмеялся.

-- Да почему, черт вас подери, вы не можете мне сейчас-то рассказать?
-- взревел я.

-- Ладно, -- сказал Одноглазый и мерзко захихикал. -- Мы его сделали.

-- Зачем?

-- Чтобы установить на нем нашу глыбу.

-- Даты же ничего мне не рассказываешь.

-- Терпение, Каркун. Всему свое время.

Ублюдок.

Была одна странность в нашей площади. Там стоял туман. Ни в каком
другом месте тумана не было. Одноглазый поставил фургон в центре площади.

-- Вынимайте стол, ребята.

-- Сам вынимай, -- огрызнулся Гоблин. -- Думаешь, тебе и сейчас удастся
отмазаться? -- он развернулся к Элмо. -- Этот старый чертов калека всегда
ищет оправдание.

-- Он прав, Одноглазый. Одноглазый запротестовал.

-- Давай, спускай сюда свою задницу, -- резко сказал Элмо. Одноглазый
свирепо уставился на Гоблина.

-- Ну, я до тебя доберусь когда-нибудь, Толстяк. Заклятие импотенции.
Нравится? Гоблина это не тронуло.

-- Я бы наложил на тебя заклятие глупости, если бы за меня уже не
постаралась природа.

-- Вынимайте этот чертов стол, -- прикрикнул Элмо.

-- Нервничаешь? -- спросил я. Их ссоры его никогда не раздражали. Он
смотрел на них как на развлечение.

-- Ну. Вы с Вороном забирайтесь наверх и толкайте его.

Этот стол был тяжелее, чем казался на вид. Нам пришлось всем налечь на
него, чтобы снять с повозки. Притворное мычание, хрюканье и жалобы не
помогли Одноглазому. Я спросил его, как же он взваливал этот стол на телегу.

-- Там и строили, болван, -- сказал он и начал суетиться, пытаясь
подвинуть его на полдюйма то туда, то сюда.

-- Быстрее, -- сказал Ловец Душ, -- у нас мало времени.

Его недовольство возымело прекрасный результат.^ Ни Гоблин, ни
Одноглазый больше не проронили ни) слова. 1

Мы поставили камень на стол. Я отступил на шаг, вытирая с лица пот. Я
весь взмок. Посреди зимы. Эта глыба излучала тепло.

-- Мешки, -- сказал Ловец Душ. Это был голос женщины, с которой я бы с
удовольствием встретился.

Я схватил один из мешков, крякнув. Он был тяжелый.

-- Ого, это деньги.

Одноглазый прыснул. Я бросил мешок в кучу под столом. Бывает же. Я
никогда еще не видел столько сразу, это точно!

-- Разрежьте их, -- приказал Ловец Душ, -- побыстрее!

Ворон полоснул по мешкам ножом. На мостовую потекли сокровища. Мы
уставились на это, сгорая от вожделения.

Ловец Душ поймал за плечо Одноглазого и взял за руку Гоблина. Оба
колдуна как-то съежились. Они стояли перед камнем лицом к лицу.

-- Откатите фургон, -- сказал Ловец Душ. Я до сих пор еще не видел той
надписи, что они высекли на камне. Впившись в него взглядом, я прочитал:

ПУСТЬ ТОТ, КТО ХОЧЕТ ОБРЕСТИ ЭТО БОГАТСТВО, УСТАНОВИТ ГОЛОВУ ТВАРИ ПО
ИМЕНИ КОЧЕРГА

НА ЭТОТ КАМЕННЫЙ ПОСТАМЕНТ.

А-а. Ага. Откровенно. Честно. Просто, в нашем духе. Хе.

Я отступил назад, пытаясь оценить величину капиталовложения Ловца Душ.
Среди горы серебра я заметил и золото. Из одного мешка сыпались
необработанные драгоценные камни.

-- Волосы, -- потребовал Ловец Душ. Одноглазый достал прядь. Ловец Душ
растер волосы по стенкам углубления, которое было высечено в камне. Он
отошел и взялся за руки с Одноглазым и Гоблином. Они начали колдовать.

Над сокровищами, столом и камнем возникло золотистое сияние. Наш
главный враг был уже мертвецом. На такой подарок бросилось бы полмира.
Слишком велико сокровище, чтобы можно было сопротивляться. Собственные люди
Кочерги восстанут против него.

Я подумал, что у него есть только один шанс на спасение. Он мог сам
украсть все это богатство. Хотя, конечно, это задача. Ни один из пророков --
повстанцев не смог бы состязаться с Поверженным в колдовстве. Они закончили
свои заклинания.

-- Проверьте кто-нибудь, -- сказал Одноглазый. Ворон кончиком кинжала
коснулся невидимой плоскости, ограниченной ножками стола, и раздался ужасный
треск. Он чертыхнулся и хмуро посмотрел на свое оружие. Элмо сунул туда свой
меч. Опять треск. Конец меча раскалился добела.

-- Отлично, -- сказал Ловец Душ, -- убирайте отсюда фургон.

Элмо приказал одному из наших заняться этим. Остальные скользнули в
комнату, которую снял Гоблин.

Сначала мы толпились у окна, ожидая, что же произойдет. Это быстро
надоело. До рассвета никто в городе не обнаружил ловушку, которую мы
приготовили для Кочерги.

Несколько смельчаков испробовали сотню способов, чтобы добраться до
денег. А толпа пришла просто посмотреть на это. Одна предприимчивая команда
начала ломать мостовую, чтобы сделать подкоп. Полиция их отогнала.

Ловец Душ сел у окна и ни разу не пошевелился.

-- Нужно изменить заклинания. Я не ожидал такой изобретательности, --
произнес он через некоторое время.

Удивленный собственной наглостью, я задал вопрос:

-- А какая она, Леди?

Я только что фантазировал и сделал еще один набросок из этой серии.

Он медленно повернулся и бросил на меня быстрый и внимательный взгляд.

-- Такая, что и сталь прокусит, -- это был голос женщины, хитрой и
злой. Странный ответ. И дальше: -- Надо сделать так, чтобы они не применяли
никакие инструменты.

Тяжеловато оказалось получить рассказ очевидца. Впрочем, мне следовало
это знать. Мы, простые смертные, для Поверженных -- просто неодушевленные
предметы. И наше любопытство их абсолютно не вол нует. Я вернулся в свой
тайный мир, к созданным мною воображаемым образам Леди.

Ночью Ловец Душ изменил свои колдовские заклятья. На следующее утро на
улице уже появились трупы.

На третью ночь меня разбудил Одноглазый.

-- Наш клиент.

-- А?

-- Парень с головой, -- он был доволен. Спотыкаясь, я подошел к окну.
Гоблин и Ворон были уже там. Мы все столпились с одной стороны. Никто не
хотел подходить к Ловцу Душ слишком близко.

Через площадь крался человек. В левой руке у него болталась голова. Он
держал ее за волосы.

-- Я все думал, когда же они наконец это попробуют, -- сказал я.

-- Тихо, -- прошипел Ловец, -- он здесь.

-- Кто?

Он был терпелив. Очень терпелив. Любой другой Поверженный уже прибил бы
меня.

-- Кочерга. Не высовывайтесь. Я не понял, как он узнал. А может быть,
мне этого и не хотелось. Эти дела внушали мне страх.

-- Такой воровской визит -- как раз по нашему сценарию, -- прошептал
Гоблин, попискивая. Как это он умудряется пищать шепотом?

-- Кочерге надо выяснить, с кем он столкнулся. А кроме как здесь ему
этого нигде не узнать, -- казалось, этот толстый маленький человечек был
горд.

Капитан называет человеческую натуру самым сильным нашим оружием.
Любопытство и желание выжить вели Кочергу прямо к нам в котел. Может быть,
он обернет всю эту затею против нас. Хотя у вас и у самих сейчас хватает
проблем.

Неделя шла за неделей. Кочерга приходил снова и снова. Явно чтобы
разнюхать что-нибудь. Ловец Душ приказал оставить его в покое, независимо от
того, что он сам был легкой добычей.

Может, наш наставник делал это ради нас, но у него были и собственные
жестокие цели. Казалось, он хотел помучить Кочергу неопределенностью его