Глен КУК

ИГРА ТЕНЕЙ

ЧЕРНЫЙ ОТРЯД IV

Глава 1
РАСПУТЬЕ

Нас осталось семеро на распутье, наблюдающих за пылью, клубящейся по
восточной дороге. Неразрешимость проблемы потрясла почти на час даже
неугомонных Одноглазого с Гоблином. Лошадь Масло заржала. Успокаивая
животину, он прикрыл ее ноздри ладонью и другой рукой потрепал по холке.
Настало время раздумий, последняя эмоциональная веха эпохи.

Но вот и пыль исчезла из виду. Они ушли. Запели птицы - только это
заставило вспомнить, что мы-то все же остались. Я вынул из седельной сумы
старую тетрадь, уложил ее на дороге: Дрожащей рукой написал: "Пришел конец.
Мы разделились. Молчун, Душечка и братья Крученые держат путь к Лордам.
Черного Отряда более нет.

Однако я стану продолжать летопись - хотя бы потому, что привык к этому
за двадцать пять лет, и ломать такие привычки тяжело. И потом, как знать?
Те, кого я обязан вести за собой, могут найти мой отчет интересным Хоть
сердце и остановилось, тело еще ковыляет вперед. Фактически Отряд мертв, но
имя живо.

А уж мы-то, о жестокосердные боги, на собственной шкуре испытали
могущество имен..." Я убрал книгу в седельную суму.

- Н-ну, значица, так... - Отряхнув пыль со штанов, я бросил взгляд на
нашу собственную дорогу в завтра Ряд зеленых холмов выглядел как живая
изгородь, над которой переплетались курчавые кроны деревьев. - Наш поиск
начался. Пора уж покрыть первую дюжину миль.

Нас осталось лишь семеро из восьми тысяч.

Я оглядел моих товарищей. Одноглазый - колдун, сморщенный и черный, будто
пыльная сушеная слива - был старше всех на добрые сто лет. Он носил повязку
на глазу и мягкую сплющенную шляпу из черного фетра. Шляпа, судя по виду,
претерпела в жизни все мыслимые невзгоды, однако стойко вынесла все
унижения.

Так же, как и Масло, самый обычный человек. Тысячу раз был ранен, однако
остался жив и уже почти уверился в особом благоволении богов к собственной
персоне.

Обок с Масло находился Ведьмак, еще одна ничем особо не примечательная
личность. И еще один потрясающий пример живучести... Надо же, слезы
навернулись на глаза... Далее - Гоблин. Что вам такого сказать о Гоблине?
Гоблин - он и есть Гоблин, прозвищем сказано все и в то же время ничего. Наш
второй колдун, маленький, безобразный, постоянно в контрах с Одноглазым, без
вражды с ним он тут же умрет в страшных конвульсиях. Видели когда-нибудь
улыбку фасона "рот до ушей". Это он ее изобрел.

Мы, пятеро, уже вместе двадцать с лишком лет, вместе состарились и,
пожалуй, знаем друг друга, даже слишком хорошо. Мы - конечности умирающего
организма. Последние из могучих, великолепных, легендарных... Боюсь, сейчас,
с нашим разбойничьим обликом, совсем недопустимым для лучших в мире солдат,
мы здорово пятнаем память Черного-, Отряда. И еще двое. Двадцативосьмилетний
Мурген, которого Одноглазый порой зовет Щенком. Наш младшенький.
Присоединился к Отряду во время бегства из Империи. Многопечальный тихоня,
неразговорчив, нет у него в жизни ничего и никого, кроме Отряда, но даже от
нас он отстранен и одинок.

Как и все мы. Как и каждый из нас.

И, наконец. Госпожа, настоящая госпожа. Заблудшая Госпожа, прекрасная
Госпожа, плод моего воображения, мучение мое. Еще молчаливее Мургена, но тут
случай другой - отчаяние. Когда-то она владела всем. И проиграла. И теперь у
нее нет ничего.

Ничего действительно стоящего.

Холодный бриз развеял пыль на дороге к Лордам. Несколько любимых
товарищей моих покинули мою жизнь навсегда.

Торчать здесь нет никакого резона.

- Проверить сбрую! - С этими словами я, подавая пример, подтянул ремни на
вьючных животных. - Одноглазый, на-конь! Пойдешь направляющим.

Наконец-то хоть намек на оживление в рядах - Гоблин тут же окрысился:

- Чтобы мне глотать пыль от этого?! Если Одноглазый идет первым, значит,
Гоблин - замыкающий. Колдуны наши, в общем, всадники никакие, но - весьма
полезны. Если один из них прикрывает фронт, а другой - тыл, я себя чувствую
куда спокойнее.

- Да вроде бы очередь-то его, а? - Такие дела, как это, не нуждаются в
соблюдении очередности.

Гоблин хотел было выдавить смешок, но хватило его только на усмешку -
эдакое жалкое подобие своеобразной улыбки жабы во весь рот.

Да и реакция Одноглазого напоминала высохшую тыкву. Он тронулся вперед
без всяких комментариев. Следом, ярдах в пятидесяти позади, ехал Мурген.
Копье его, в двадцать футов длиною, торчало прямо вверх. Некогда на этом
копье развевалось наше знамя. Теперь с древка свисают фута четыре драной
черной тряпки. Сплошная символика на разных смысловых уровнях.

Впрочем, мы и так знаем, кто мы такие. И лучше бы другим этого не знать.
Слишком много врагов у нашего Отряда.

За Мургеном тронулись Ведьмак с Масло, ведя на поводу вьючных. Далее -
Госпожа и я, также с вьючными. Ярдах в семидесяти за нами - Гоблин. Таким
образом мы двигались всегда, воюя со всем белым светом. Разве что местами
менялись.

Не помешали бы, конечно, разъезды и передовые дозоры, однако возможности
у семи человек весьма и весьма ограничены. Ничего, зато колдунов у нас даже
двое. Все мы увесили себя оружием так, что выглядели так же безобидно, как
для лисы - ежик. Восточная дорога скрылась из виду. Я был единственным, кто
оглянулся в надежде, что в сердце Молчуна еще остались незанятые вакансии.
Но надежда оказалась напрасной. И я прекрасно знал это. Говоря языком чувств
и ощущений, пути мои и Молчуна с Душечкой разошлись еще много месяцев назад,
на залитом кровью, пропитанном ненавистью ноле битвы в Курганье. Там мы
спасли весь белый свет, но столько было потеряно чего-то иного. По поводу
точного соотношения цены с приобретением можно гадать всю оставшуюся жизнь.
У разных сердец и пути разные...

- Костоправ! Похоже, дождь, - сказала Госпожа. Ее замечание изумило меня.
Нет, оно в точности соответствовало истине - на дождь и вправду было очень
похоже. Это было первое высказанное ею собственное наблюдение с того самого
ужасного дня в северных краях. Может, наконец-то оживать начинает?

Глава 2
ДОРОГА НА ЮГ

Чем дальше идем, тем больше на весну похоже, - заметил Одноглазый. Он был
в добром расположении духа.

Чуть позже и в глазах Гоблина блеснула озорная искорка. Скоро эта парочка
отыщет повод возобновить старинную свою вражду. Тут-то и полетят колдовские
искры! Если не более этого, то пусть. Хоть остальные развлекутся...

Даже у Госпожи улучшилось настроение. Она была разговорчива как никогда.

- Конец привалу, - сказал я. - Масло, гаси костер. Гоблин, ты -
направляющим.

Я взглянул на дорогу. Еще недельки две - и мы будем совсем недалеко от
Чар. Я еще не разъяснил товарищам, чем мы там будем заниматься.

Вдали над дорогой кружили канюки. Мертвечина, значит, там, впереди...

Знамений и примет я терпеть не могу. Заставляют беспокоиться. Эти птицы
меня тревожили.

Я указал взглядом вперед. Гоблин кивнул:

- Сейчас пойду разберусь малость.

- Давай.

Мурген увеличил дистанцию еще на пятьдесят ярдов. Масло с Ведьмаком тоже
немного отстали. Но Одноглазый все так же едва не дышал в затылки нам с
Госпожой, привстав в стременах и стараясь не выпускать Гоблина из виду.

- Нехорошие у меня предчувствия. Костоправ, - сказал он. - Ох,
нехорошие...

Хоть Гоблин и не забил тревогу. Одноглазый оказался прав. Стервятники
означали беду.

На обочине, перевернутая вверх колесами, лежала богато украшенная карета.
Две из четырех лошадей, мертвые, лежали в колеях. Умерли, похоже, от ран.
Двух других видно не было.

Вокруг кареты лежали тела шести охранников в униформах, кучер и еще одна
лошадь. В карете находились мужчина, женщина и двое совсем маленьких детей.
Все убиты. Дверца кареты была украшена затейливой работы гербом.

- Ведьмак, - сказал я, - займись следами. Посмотри, что здесь было.
Госпожа! Ты их не узнаешь? Герб тебе не знаком?

- "Сокол Крепостной Стены". Проконсул Империи. Но он не из них. Стар и
жирен. Должно быть, семья.

- Они направлялись на север, - сказал Ведьмак. - Разбойники напали на
них. - Он продемонстрировал клок какой-то грязной одежки. - Но добыча
досталась им нелегко.

Я не ответил, и тогда он попросил более пристального внимания к клочку.

- Серые, значит, - задумчиво протянул я. Серую форму носили в северных
имперских войсках. - Далековато что-то для серых...

- Дезертиры, - сказала Госпожа. - Распад начался.

- Видно, так.

Плохо дело. Я-то надеялся, что Империя продержится и даст нам время
начать жить по-новому.

- Три месяца назад, - заметила Госпожа, - невинная девушка спокойно могла
проехать через всю Империю одна.

Здесь она преувеличила - но лишь самую малость. Перед битвой в Курганье
великие силы, в этой самой битве и полегшие, держали провинции под неусыпным