Чтение 35–й страницы книги ~Ночи кровавого железа~

суровая действительность сразила его наповал.

- О Дикси я уже слышал в "Человеке в маске". Эта девушка непростая.
Конфетка, наоборот, совсем бесхитростная девчонка. Думаю, будет нетрудно
выяснить, кто она на самом деле. Мне кажется, она даже не заметит, если
я прослежу, где она живет.

"А что с этой Дикси?"

- Я уже знаю, кто она. Это Эмма Сетниз. Ее отец и дед работали на
мясоконсервном заводе и изобрели новый способ упаковки сосисок,
продлевающий срок их годности. Они сколотили состояние на военных
поставках.

"А о прежних преступлениях ты не узнал ничего полезного?"

- Туп не допускает меня к официальным документам. И, насколько я могу
судить, он тоже не проявляет усердия. Что бы он ни говорил. Он слишком
занят тем, что зарабатывает политический капитал и распространяет свое
влияние на всю Стражу.

"Надеюсь, он изменит свое отношение". Я готов был биться об заклад:
Покойник что-то знает, но не хочет говорить.

И вот наступил рассвет, когда дождь перестал. Дин так разволновался,
что разбудил меня. Я ругался и угрожал ему, но он победил. Он меня
заинтриговал. Мне стало любопытно, как выглядит мир без дождя. Тело ныло
и сопротивлялось, но я вылез из кровати и потащился завтракать.

На кухне Дин распахнул шторы и открыл окно.

- Здесь нужно проветрить.

Возможно. Я пожал плечами и стал пить чай.

- На улицах будет столпотворение. Дин кивнул:

- Я должен выйти в магазин Я кивнул в ответ:

- Если дождя не будет. Брешущий Пес устроит новое представление. Я не
могу его пропустить.

Каждый горожанин найдет предлог, чтобы выйти на улицу, хотя знает,
что все остальные тоже найдут предлог и тоже выйдут.

- По крайней мере город станет чистым, - заметил Дин.

- Да уж. Дождь шел достаточно долго, чтобы все промыть.

- Только бы снова не замусорили. Он поставил на стол тарелку с сухим
печеньем, горячим, только из духовки. У меня по-текли слюнки, и я
предоставил говорить ему одному.

Я не слышал, что он болтает, потому что отвлекся. Это случалось все
чаще и чаще, по мере того как все больше и больше дам моего сердца
становились дамами моего воображения. Подняв голову, я увидел, что
старик пропал. Я в недоумении приподнялся на стуле. И тут услышал, как
он идет по коридору и с кем-то разговаривает. Он открыл дверь. И кого-то
впустил.

Надо с Дином поговорить как следует. "Кто-то" просто должен был
оказаться капитаном Тупом.

- Опять? - пробормотал я, но получилось довольно громко.

Дин поставил второй прибор и налил чай. Туп уселся и стал намазывать
печенье медом. Я не обращал на него внимания.

- Я не уверен, Гаррет, - набив рот печеньем, сказал он. - Но может,
опять случиться беда.

- Меня это не волнует. И не будет волновать. Меня волнуют только
злостные неплательщики.

Туп вдруг по-настоящему разгорячился. Он решил, что мы пытаемся
нажиться на его несчастье. Он прав. Но он сам определял условия.

И, учитывая его положение, я считаю, что он еще дешево отделался.

Перед тем как раскрыть рот, он постарался успокоиться:

- Гаррет, вы помните ножи из дома леди Гамильтон?

- Эти штуки для ритуальных жертвоприношений? Что с ними сделалось?

- Они исчезли. Мы забрали их, когда обыскивали жилище Мота.

Мот был проклятый бродяга, которого нашли в заброшенной пивоварне.

- А дальше?

- Мы их заперли в арсенале при казармах. У меня там есть место для
хранения улик. Позавчера я их там видел. Вчера вечером они пропали.

- Ну и что?

- Этой ночью убийца нанесет следующий удар.

- Фюйть! Правильно.

Я принял насмешливый тон, будто меня поразило, что полицейский
оказался таким сообразительным.

- Капрал Элвис Уинчелл, который участвовал в облаве, вчера исчез. У
него был доступ к складу оружия. Уинчелл и рядовой Прайс Рипли минут
семь оставались одни с трупом убийцы, перед тем как он пошел в печь.

- И вы боитесь, что Уинчелл...

- Да. Мне снова нужна ваша помощь, Гаррет.

- Приятно, когда тебя ценят. Действительно приятно. Но вы обратились
не по адресу. Разговаривайте с моим бухгалтером.

- С кем?

Он не понял.

- С Покойником. Но он тоже вас видеть не может. Я из-за денег, а он
из-за того, что вы скрываете информацию.

- А-а. Опять об этом.

- Да, об этом. Это предел. У меня такое чувство, что, если вам
удастся уговорить Покойника, он потребует плату вперед.

Туп не стал спорить. Он не осмеливался. Мы поняли, в каком он
отчаянном положении. Я передал его Покойнику.

Глава 39

Я выскользнул из комнаты, пока они на меня не смотрели. Намечался
долгий, скучный спор. Туп оказался еще недостаточно напуган.

Вести переговоры для Покойника развлечение. У меня более земные,
более грубые вкусы. Может, не такие уж примитивные, но не
интеллектуальные. Мне это всегда помогает в общении с дамами. Особенно
если они не дамы.

Брешущий Пес пришел пораньше и не пустил религиозного маньяка,
который занимал его место в последнее время. Когда я появился, маньяк
стоял тут же. Он был мрачен и что-то бормотал. Амато возился со своими
плакатами и не обращал на него внимания. Брешущий Пес был уверен в себе.
Он хорошо подготовился.

Возвращение Брешущего Пса не прошло незамеченным. Обычно его
зрителями становились чиновники, которые работали в этом районе. Они
поглядывали на него и ждали, когда он начнет бушевать. Заключались пари.
За время отсутствия Амато загорелся новой сумасшедшей идеей. Когда он
объявился снова, лишь одному существу это пришлось не по душе.

В конце концов святой полоумный в ярости удалился.

Брешущий Пес стоял на ступенях Королевской канцелярии. В некотором
смысле место он выбрал правильно. В прежние дни здесь еще заседал Суд
справедливости, но времена изменились. Сейчас тут в основном занимаются
хранением официальных документов, гражданских, герцогских и некоторых
королевских бумаг. Пол-этажа присвоили чиновники, которые осуществляют
набор в армию в этой части Каренты. Много лет назад эти служащие
переехали из Военной канцелярии, их вытеснили конторы, отвечающие за
военные поставки; эти конторы растут как на дрожжах, пока война
разгорается все сильнее.

Здание Канцелярии это все, что осталось от империи, оно строилось в
позднюю эпоху, очевидно, с намерением произвести впечатление. Чтобы
достичь огромной медной двери главного входа, надо одолеть восемьдесят
темных гранитных ступеней, которые тянутся вдоль всего фасада. Каждые
двадцать ступеней заканчиваются ровной площадкой шириной футов десять.
На площадках устроились торговцы и типы вроде Брешущего Пса. На ступенях
Канцелярии вы найдете все, что можно продать с лотка.

Амато занимал место на первой площадке слева. Мимо него проходил
основной поток людей, идущих в здание и обратно, к тому же Брешущий Пес
стоял достаточно высоко, и его было хорошо видно и слышно с улицы.

Я пристроился у каменных перил на следующей площадке и кивнул
Брешущему Псу. И получил в ответ улыбку. Он расставил плакаты. Всего их
было четыре, каждый на палке с подставкой внизу, чтобы не упал.

Направляющиеся в Канцелярию и просто прохожие замедляли шаг и
останавливались в ожидании начала представления. Несколько мелких
служащих жались друг к другу и явно чувствовали себя неловко. Начальники
прислали их сюда, чтобы они не упускали Амато из виду и дали знать,
когда начнется потеха.

Брешущий Пес был не в себе и вел себя, как десяток котов, напившихся
валерьянки, но у него есть свои почитатели.

Плакаты содержали традиционные надписи, которые должны были
понравиться толпе, они повествовали о международном заговоре, в
результате которого Брешущий Пес Амато лишился прав и состояния.

Перед тем как разразиться речью. Брешущий Пес убедился, что слухи о
его возвращении передаются из уст в уста. Он подождал начала рабочего
дня. Затем он заговорил медленно и негромко без мегафона, и пошел
шепоток, что веселье начинается.

Я заметил то, что ускользнуло от моего беглого взгляда в прошлые
разы. Рядом с Брешущим Псом стоял чайник для денежных пожертвований.
Прохожие поражали меня своей щедростью.

Может, Амато не такой дурак, как я думал. Может, этих денег ему
хватает на жизнь. Может, как раз деньги - цель его выступлений... Нет.
Этого не может быть. Он бы жил гораздо лучше.

Он заговорил негромко, медленно и мягко, будто обращался к друзьям.
Беседы с Покойником принесли плоды. Мягкий голос Амато привлекал
публику, заставлял ее прислушаться. Я стоял сзади и не мог расслышать,
что он говорит.

- Чудеса и знамения, - слегка повысив голос, произнес он. - Да!
Чудеса и знамения! Время настает! Оно уже близко! Нечестивцы предстанут