Шорох прибоя
и есть. Очевидно, монотонный шум, холодные, проникающие всюду брызги,
влажный воздух, насыщенный электричеством, подавляют человеческую психику.
Навязывают необычные поступки. Не знаю. Уверен только в одном: затормозив
перед развилкой, я свернул вправо именно из-за дождя. Хотя это
противоречило нормальной логике, поскольку влево тянулась ровная лента
нового шоссе, вправо же уходила разбитая старая дорога, которая в дождь
становилась попросту опасной. И все же я повернул вправо...
в противовес дождю успокаивало, притупляло внимание, почти убаюкивало. Но
тревога, рожденная во мне неведомыми силами, принесенными на землю дождем,
не уходила.
знак, оповещающий о крутом повороте, и все пытался понять, кой черт понес
меня на эту дорогу. Поворот был достаточно коварен. В этом месте дорога,
до сих пор идущая по самой кромке обрыва, спускалась вниз на дно глубокого
оврага. В плохую погоду, когда ветер с моря нагонял волну, здесь вообще
нельзя было проехать. Но сегодня ветер дул с берега. Я осторожно
развернулся у знака и сразу же начал спуск.
колеса на крутом спуске проскальзывали. Обиженный рев перегруженного
мотора наполнил балку, но вопреки моим опасениям машина благополучно
прошла спуск, и я с облегчением перевел дух.
увидел море. Оно лежало под дождем совершенно неподвижно, словно
нарисованное на плохой картине, и казалось ненастоящим. Я переключил
скорость, развернулся и приготовился штурмовать подъем на противоположном
склоне балки. И тут меня что-то остановило. Может быть, чувство
неуверенности? Страх перед скользким и чрезмерно крутым подъемом?
воспользовавшись моим отсутствием, заглох, и сразу же ровный шум дождя
заполнил собой все пространство, а я вместо того, чтобы выяснить, что
случилось с мотором, неподвижно стоял под дождем и слушал его мощный
однообразный гул.
с обеих сторон. И в этот момент сзади меня кто-то прошел по дороге. Я
отчетливо услышал шаги и резко обернулся. Прямо от машины вверх по дороге
шла девушка. Я увидел ее спину. Легкое, не защищенное от дождя платье,
вообще слишком легкое и слишком яркое для этой погоды поздней осени,
промокло насквозь и прилипало к ее ногам при каждом шаге. Она шла не
спеша, не оборачиваясь. В ее походке чувствовалась неуверенность или,
может быть, нерешительность. Я готов был поклясться, что несколько секунд
назад, когда я выходил из машины, в балке никого не было. Здесь нет ни
единого места, где можно было бы затаиться, спрятаться хотя бы от дождя.
Совершенно голые склоны, дорога, идущая сначала вниз, а потом круто вверх.
Больше не было ничего. Поэтому меня так поразило ее появление. Я стоял
неподвижно и смотрел, как она медленно, с трудом поднимается на крутой
обрыв. Отойдя шагов на пять, она остановилась и обернулась. С такого
расстояния было трудно рассмотреть ее лицо. Постояв неподвижно; наверно, с
минуту, она вдруг пошла обратно к машине. Подойдя вплотную, обошла меня
так, словно я был неодушевленным предметом, открыла дверцу и села в
кабину. Поскольку я продолжал неподвижно стоять под дождем, она обернулась
и почти сердито спросила:
словно мы были знакомы много лет, словно она только минуту назад вышла из
моей машины и вот теперь вернулась обратно. Ни обычных в таких случаях
слов благодарности, просьбы подвезти или хотя бы вопроса, куда я еду. Она
просто села, отряхнула свои длинные черные волосы, странно сухие и
пушистые после такого проливного дождя. Точно таким жестом, войдя в
помещение, отряхивается кошка или собака. В кабине сразу же возник тонкий,
едва уловимый аромат, странный тем, что он был чужеродным, неуместным в
тесной металлической коробке машины, в которой сидело теперь два человека,
и в то же время этот запах показался мне знакомым.
Впечатление было такое, словно меня окатила холодная серая волна, такими
огромными, печальными были ее глаза. Я растерялся и от этого разозлился.
Не хватало только, чтобы мною командовали в моей собственной машине.
взялись?! - Я не смог скрыть невольной резкости тона.
мучительно раздумывает.
я сейчас уйду.
она выйдет из машины под проливной дождь, зачем вообще тогда было
садиться? Но она вышла. Вышла, ни на секунду не задумавшись, резко
повернулась и пошла обратно к морю. Ее почти сразу же скрыло облако
водяных брызг. Мне ничего не оставалось, как выскочить вслед за ней из
машины.
даже зонта нет!
убедило. Скорее всего мое предложение спокойно во всем разобраться. Мы
вернулись в машину, и я включил отопитель, чтобы хоть немного обсохнуть. Я
старался не смотреть в ее сторону. Промокшее летнее платьице стало почти
прозрачным, но она, по-моему, этого даже не замечала.
недалеко отсюда проходил рейсовый автобус на Камену. Вы, наверно, ехали на
нем?
объяснить.
лежала не раскисшая глина, а сухой асфальт. Не успел я этому удивиться,
как мы были уже наверху. Отсюда до города оставалось километров десять, не
больше. Девушка молчала. Я заметил глубокую складку у нее между бровями.
Казалось, она совсем забыла о моем присутствии. Что все это значило? Кого
она здесь ждала? Почему села в мою машину, что означала эта незаконченная
фраза: "...Простите, мне показалось, что именно вы..."?
на свою жизнь со стороны. У нее было именно такое лицо. Я представил, как
минут через десять-двадцать она встанет, поблагодарит за небольшую услугу
безликого для нее водителя и, плотно закрыв за собой дверцу, навсегда
уйдет из моей жизни. А я останусь, развернусь, подъеду к дому номер
семнадцать. Стоянка во дворе, как всегда, окажется занятой, придется
приткнуть машину у самого тротуара на улице и потом весь вечер
беспокоиться, что ее борт обдерет проезжающий грузовик, так уже было
однажды.
полнеют, котлеты на ночь вредно. - Разговоров особых не будет - все уже
переговорено за пятнадцать лет супружеской жизни. Может быть, я закончу
статью о биоценозе. Хотя вряд ли, настроение сегодня не то. Возможно,
вместе с женой мы посмотрим телевизор или почитаем. Наш единственный
ребенок так и не родился на свет, других не будет, и вообще ничего не
будет. Ничего неожиданного, волнующего, вредного для здоровья. Нас считают
очень удачной и вполне благополучной парой. У моей жены золотой характер.
Мои друзья завидуют мне и говорят, что в семейной лотерее я вытянул
счастливый билет. Наверно, все это так и есть.
ртутных ламп словно бросали вызов дождю своим химическим светом.
словно не сразу решилась назвать адрес. - Улица Ганопа. Мой дом напротив
газетного киоска сразу за углом.
не раз останавливался около него, чтобы купить газеты. Но месяца три назад
его снесли, и теперь на всей улице не было газетных киосков. Ни одного.
подъезда. Кажется, мое приключение окончилось. Я чувствовал легкое
сожаление и разочарование. "Чего она медлит? Все равно ведь сейчас
уйдет..." Спросить у нее номер телефона почему-то казалось мне почти
неприличным.
подъезд соседнего дома, и вдруг вновь я заметил на ее лице то самое
выражение совершенно непонятного страха, которое мелькнуло в ее глазах
впервые еще там, в балке...
Провела рукой по притолоке, достала маленький плоский ключ, с видимым