Роджер Желязны.

Концерт для серотонина с хором сирен

Сидя в заведении итальянца Вито, в самой темной из длинного -- вдоль
всей стены -- ряда отдельных кабинок, он коротал время, поглощая очередную
порцию лингвини. Местечко, выбранное для трапезы, представлялось ему
достаточно укромным; лишь наметанный взгляд завсегдатая мог подметить
необычное оживление среди официантов, бьющихся об заклад, какая по счету
порция -- а едок уплетал уже седьмую -- станет последней. Горка на тарелке
таяла со сказочной быстротой, столь же споро понижался и уровень вина в
оплетенной бутыли, и, когда в зал ввалился широченный, словно трехдверный
шкаф, верзила, того и другого оставалось ровно на донышке. Покачивая
увесистыми гирями кулаков, пришелец неторопливо прошелся вдоль ряда кабинок
и остановился вплотную к столику, не сводя с едока пристального взгляда
налитых кровью глаз.

Шкаф молча пялился на сидящего за столиком, пока тот не обратил на
здоровяка вопрошающий взгляд -- из-под темных напомаженных непослушных
вихров блеснули черные зеркальные линзы.

-- Ты, что ли, тот самый, кого я ищу? -- прорезался у шкафа сиплый бас.

-- Вполне может статься, -- откладывая вилку в сторону, отозвался
обладатель зеркальных очков. -- Если речь о деньгах и определенных
специальных навыках.

Верзила неожиданно расплылся в улыбке. Затем поднял и уронил правую
гирю -- угол столика с треском надломился и рухнул, увлекая за собой останки
изодранной скатерти. Хотя обедающий и отпрянул, тарелка с пестрыми следами
итальянской кухни полетела ему на одежду. Зеркальные очки съехали набок,
открыв свету выпуклые и ярко мерцающие фасеточные глаза.

-- Туше! -- объявил он негромко, но отчетливо, взметнув вытянутые
пальцы ко второму гиреподобному придатку.

-- Сукин сын! -- взревел гигант, отдернув руку. -- Чего жжешься, твою
мать?

-- А чего хулиганишь? -- парировал собеседник. -- Благодари Бога, что
не изжарил тебя целиком! Безобразие! Пришел, нагрубил. Зачем хороший столик
сломал?

-- Так, значит, это не ты, что ли, нанимаешь тузов гребанных? В гробу
тогда я тебя видал!

-- Нет, не я. Я решил было, что вербовщик ты -- судя по замашкам.

-- Чтоб ты сдох, ублюдок пучеглазый! Собеседник мигом вернул очки на
место.

-- Ив самом деле, что за наказание, -- возвестил он ядовито, --
лицезреть такую ослиную задницу, как ты, двести шестнадцать раз кряду!

-- Я покажу тебе сейчас ослиную задницу! -- снова заревел гигант,
вздымая увесистый кулак.

-- Поосторожнее! -- объявил очкастый. Меж его расставленных ладоней
внезапно разразился настоящий электрический ураган.

Верзила в ужасе отшатнулся. Очкарик расслабился и лениво опустил руки.

-- Когда б не соус на одежде, все это могло быть даже забавным, --
сказал он чуть погодя. -- Присаживайся, что ли. Будем ждать вместе.

-- Забавным? Что именно?

-- Ну, ты пока пораскинь мозгами, поразмысли, а я схожу приведу себя в
порядок. -- Уже поднявшись, он добавил: -- Меня, кстати, зовут Кройд.

-- Кройд Кренсон?

-- Точно. А ты, полагаю, Дробила?

-- Угадал. А все же что ты забавного здесь нашел?

-- Да я имел в виду один старый анекдот -- про двух парней, которые
принимают друг дружку за кого-то еще, -- примирительно ответил Кройд. -- Не
слыхал разве?

Дробила сдвинул на несколько мгновений мохнатые брови, затем губы его
сложились в неуверенную улыбку, а из пасти вырвался сиплый отрывистый смех,
весьма схожий с собачьим кашлем.

-- Действительно, чертовски забавно! -- выдавил он и зашелся снова.

Продолжая шумно радоваться жизни, верзила рухнул на скамью. Кройд тем
временем отправился приводить в порядок свой гардероб. Примчавшийся на шум
официант маленько прибрался в кабинке и принял у Дробилы заказ -- большой
кувшин пива. Спустя минуту в зале появился, выйдя из кухни, хмурый тип в
черном. Он постоял посреди, засунув пальцы обеих рук за пояс, меланхолически
жуя зубочистку и покачиваясь на носках, затем неторопливо приблизился.

-- Что-то мне фото твое вроде бы знакомо, -- буркнул он, заходя в
кабинку по-хозяйски, без приглашения.

-- Дробила, -- осклабился здоровяк, приподняв над столом чугунный
кулак.

-- Крис Мазучелли. Да, слыхал я кое-что о тебе. Говорят, стены
пробиваешь этими своими кувалдами.

-- Запросто, твою мать! -- радостно закивал гигант. Губы Мазучелли,
продолжая плотно сжимать зубочистку, сложились в некое бесцветное подобие
улыбки; он уселся на место Кройда.

-- А про меня слыхал что-нибудь? -- поинтересовался итальянец.

-- Да, чтоб мне с места не сойти! -- кивнул верзила. -- Тебя среди
своих кличут Пауком.

-- Верно. Думаю, прослышал и о моих неприятностях? Из-за которых я и
вербую особенных парней?

-- Если тебе нужны настоящие гребанные потрошители, то я в самый раз,
-- заверил Дробила. -- Черепушки крошить приходилось.

-- Звонишь красиво, -- заметил Мазучелли и сунул руку в карман. На стол
шлепнулся пухлый конверт. -- Это задаток.

Дробила открыл конверт, медленно и неуверенно -- шевеля губами --
пересчитал купюры. Закончив непривычно тяжкий труд -- или же только сделав
вид, что закончил, -- объявил:

-- Все правильно, чтоб мне сдохнуть! А теперь?..

-- Там, в конверте, адресок. Придешь сегодня к восьми, получишь
распоряжения. Не опаздывай. Договорились?

-- Можешь на меня положиться. -- Дробила поднялся, схватил со стола
кувшин с пивом, осушил в несколько глотков и звучно рыгнул.

-- А кто тут еще был с тобой -- какой-нибудь новичок. салага?

-- Нет, дьявол его раздери! Наш, один из лучших, -- ответил Дробила. --
Кройд Кренсон. Парень, каких лучше не задирать, но зато с большим чувством
юмора.

Мазучелли вяло кивнул:

-- Желаю приятно провести время? Дробила ответил энергичным взмахом
ручищи, еще разок рыгнул на прощанье и отчалил.

Обнаружив по возвращении из уборной на своем месте постороннего, Кройд
промешкал лишь мгновение, не более. Подойдя к столику, воздел два пальца в
шутовском салюте и представился:

-- Меня зовут Кройд. А ты, наверное, тот самый Паук, что спешно вербует
рекрутов?

Мазучелли окинул Кроила пристальным .немигающим взглядом; его внимание
привлекло влажное пятно на брюках.

-- Никак с нами что-то случилось? -- спросил итальянец бесцветным
голосом.

-- Да нет, ничего, просто по пути в сортир оценил прелести итальянской
кухни, -- ответил Кройд. -- Так это ты ищешь таланты или нет?

-- А чем особенным можешь похвастать? Кройд дотянулся до абажура на
соседнем столике и неспешно, без суеты выкрутил из него лампочку. Вытянул
руку над столом -- лампа засветилась, сперва как бы нехотя, затем
ослепительно, наконец коротко вспыхнула и погасла, уже навсегда.

-- Оп-ля! -- прокомментировал Кройд. -- Немного переборщил с
напряжением.

-- Такое удовольствие в магазине обойдется мне в полтора бакса, --
заметил Мазучелли. -- И купить можно на каждом углу. Фонарик называется --
может, слыхал?

-- Да включи же свое воображение! -- слегка обиделся Кройд. -- Я могу
точно так же разделаться с любой системой сигнализации, с компьютерами,
телефонами. Стоит ли уж говорить о простых рукопожатиях? Но если это тебя не
интересует, извини -- голодная смерть пока мне не грозит.

И он решительно поднялся с места.

-- Да садись же, садись! -- спохватился Мазучелли. -- А мне еще
говорили, что у тебя потрясающее чувство юмора. Вот я и пошутил. Мне по душе
твой талант, думаю, применение ему найти -- раз плюнуть. И мне действительно
срочно нужны парни вроде тебя.

-- Никак с нами что-то случилось? -- поинтересовался Кройд, усаживаясь
на скамью, еще недавно занятую Дробилой. -- Заметив, что собеседник
нахмурился, Кройд широко ухмыльнулся. -- Шутка такая, -- пояснил он. --
Один-один. И какая же предстоит работенка?

-- Кренсон, -- объявил итальянец. -- Таково твое последнее имя. Как
видишь, кое-что мне известно. Более того, известно не так уж и мало. Моим
парням пришлось, правда, как следует за тобой побегать... Шутка такая. Не
обижайся.. Знаю-знаю, ты парень крутой и обычно справляешься с поручениями,
справляешься неплохо. Но прежде чем перейти непосредственно к делу,
поговорим малость о другом. Разумеешь, о чем я?

-- Пока не очень, -- ответил Кройд, -- но ушки держу на макушке.

-- Тебе что-нибудь заказать на время беседы?

-- Съел бы еще порцию лингвини, -- сказал Кройд, -- ну, и чтоб запить
-- бутылочку кьянти.

Мазучелли махнул рукой, щелкнул пальцами. Мгновенно подскочил официант.

-- Linguini, e una bottiglia, -- сказал Мазучелли. -- Chianti. Официант
исчез. Итальянец потер ладони одна о дру гую, слегка похрустев при этом
тонкими пальцами.

-- Тот парень, что недавно свалил отсюда... -- произнес он с ленцой. --