Терри ПРЭТЧЕТТ

УГОНЩИКИ

Анонс

Первая книга фантастической трилогии современного английского писателя
Терри Прэтчетта "Угонщики" рассказывает о маленьких существах - номах,
ростом не более десяти сантиметров, которые живут рядом с людьми в мусорных
контейнерах, старых ящиках из-под гамбургеров, под полом универсального
магазина. Это умные, веселые и предприимчивые существа, которые умеют
постоять за себя пережив множество приключений, они научились управлять
грузовиком и вовремя спасаются из сносимого магазина. Сталкиваясь с миром
людей, номы находят в нем удивительно много смешного и странного. Как лучший
писатель 1991 года, автор получил премию Английской Критики.

НОМЫ И ВРЕМЯ

Номы - совсем маленькие существа. И, как все маленькие создания, живут
они очень недолго. Но, может быть, они просто живут очень быстро?

Я бы объяснил это так.

Среди всех существ, населяющих планету Земля, самая короткая жизнь у
взрослой бабочки-поденки. Ей отпущен всего один день. Самая долгая жизнь у
дерева кандори - оно продолжает расти, когда ему уже исполнилось четыре
тысячи семьсот лет.

Кажется, что бабочке-поденке выпала очень жестокая участь. Но ведь важно
вовсе не то, сколь долгая жизнь нам дана, а то, сколь долгой она при этом
кажется.

Может, для поденки час длится не меньше, чем для нас - столетие. И старые
поденки собираются вместе и жалуются друг другу, что жизнь в последние
минуты не идет ни в какое сравнение со старыми добрыми мгновениями, когда
мир был гораздо моложе, солнце ярче и молодые личинки куда уважительнее
относились к старикам. И, может быть, деревьям, которые известны своей
медлительностью, отпущено ровно столько времени, чтобы они могли увидеть
сияние звезд прежде, чем корни их иссохнут, а ствол разрушит жук-древоточец.

Все относительно, все зависит от того, как на это смотреть. Чем быстрей
вы живете, тем больше растягивается время. И для нома год тянется столько
же, сколько для человека - десятилетия. Помните об этом. И не переживайте за
номов. Они не нуждаются в сочувствии. Они даже не ведают о том, что им можно
посочувствовать.

ВНАЧАЛЕ...

I. Была Пустошь.

II. И Арнольд (осн.1905) носился по Пустоши и увидел, что она хороша.

III. Ибо была она на Хай-стрит.

IV. И ходили мимо автобусы.

V. И сказал Арнольд (осн.1905): Да будет там Универсальный Магазин, и да
будет это Универсальный Магазин, какого еще не видывал Мир.

VI. Да будет простираться он от Пальмер-стрит до Рыбного рынка и от
Хай-стрит до самой Аизраэли-роуд.

VII. И да будет он высотою в пять этажей, и будет в нем цокольный этаж. И
да украсится он лифтами, и да будет Вечное Пламя бойлерной во чреве его, и
да обретут клиенты в том Магазине все, что душа их алчет.

VIII. И да прославится через то Арнольд (осн. 1905), ибо у него все
собрано под одной крышей. И да зовется это отныне и во веки веков
"Универсальный магазин братьев Арнольд" (осн.1905).

IX. И стало так.

X. И разделил Арнольд Универсальный Магазин на отделы: отдел Скобяных
Товаров и отдел Дамского Белья и прочие по роду и подобию их, и сотворил
Людей, и наполнил ими Универсальный Магазин, сказав: "Вот - все здесь". И
сказал Арнольд (осн. 1905): Да будут грузовики, и да будут они выкрашены в
цвета красный и золотой, и да поедут они по земле благовестить, что Арнольд
(осн.1905) продает Все.

XI. И да будут по череде их Рождественские ярмарки и Зимние распродажи,
Сезонные снижения цен и Продажи товаров к школе.

XII. И явились тогда в Универсальный Магазин номы, чтобы стал он их
обиталищем во веки веков.

Из "Книги номов". Основание, Ст. I - XII

Глава 1

Это история Возвращения Домой. Это история Опасного Пути. Это история
Грузовика, что несется с рычанием через спящий город, сворачивает на
пригородную аллею, вихляет из стороны в сторону, задевая стекла витрин, -
пока полицейская машина не прижимает его наконец к обочине. А когда сбитые с
толку полицейские возвращаются к своему автомобилю, чтобы доложить по рации:
"Вы слышите, там? В кабине никого нет!" - тогда начинается история
Грузовика, срывающегося с места, объезжающего растерянных служителей порядка
и исчезающего в ночи. Но здесь эта история не кончается. Как не здесь берет
она и свое начало.

Небо было скрыто пеленой дождя. Дождь шел и шел, наводя тоску, наводя
уныние. Это был не милый привычный дождик, а промозглый дождище, срывающийся
с неба крупными каплями. Они сливались в сплошной поток, образуя настоящее
вздыбленное море, и лишь иногда выпадали редкие просветы.

Дождь барабанил по старым ящикам из-под гамбургеров, по бумажным пакетам
из-под чипсов - всему этому хламу, сваленному в решетчатый контейнер,
ставший сейчас временным приютом для Масклина.

Вот он, посмотрите на него. Вымокший до нитки. Продрогший. Страшно
обеспокоенный. А ростом - четыре дюйма <Приблизительно десять сантиметров>.

Даже зимой пустые мусорные контейнеры были славным местом для охоты. В
выброшенных пакетах из-под чипсов часто оставалось немного остывшего
картофеля, а порой - и целая куриная косточка. Иногда ему удавалось поймать
шнырявших здесь крыс. Последний раз это была настоящая удача: крысы хватило
им на целую неделю. Плохо лишь то, что на третий день крысиное мясо уже
совершенно не лезет в горло. Три дня - и тебе приходится признать, что с
крысами дело обстоит именно так.

Все внимание Масклина сосредоточилось сейчас на стоянке для грузовиков. И
- вот оно! Грузовик пришел минута в минуту. Поднимая тучу брызг из-под
колес, машина пересекла лужу и остановилась, скрипнув тормозами. За
появлениями этого грузовика Масклин следил уже четыре недели. Машина
приезжала каждый вторник и четверг, и всегда - утром. Теперь Масклин точно
знал, сколько времени стоит грузовик.

У них было ровно три минуты. Для существа ростом с нома это более
получаса.

Он выскользнул из-под кучи промасленной бумаги, перевалился через край
мусорного контейнера и опрометью бросился к кустам на краю парка, где его
ждали Гримма и старики.

- Грузовик приехал! - выпалил он, задыхаясь. - Пошли!

Со стоном и ворчанием они поднялись на ноги. Сколько раз он уже проводил
их через это и прекрасно знал, что радостных возгласов не будет. Они лишь
помрачнели и насупились, а потом принялись ворчать. Они ворчали всегда: они
ворчали, что чипсы холодные, хотя Гримма и подогревала их, что крысятина им
надоела. Он всерьез подумывал о том, чтобы бросить их и начать жить одному,
но так и не смог на это решиться. Они ведь нуждались в нем. Им был нужен
кто-то, на кого можно ворчать. Но до чего же они медлительны и
неповоротливы!

Масклин чувствовал: еще немного - и он разрыдается.

Но вместо этого он обернулся к Гримме:

- Да поторопи же их, слышишь! - Голос его срывался от напряжения. -
Сделай что-нибудь, а то они вовек не сдвинутся с места. Она похлопала его по
руке.

- Они же боятся. Иди. Я беру их на себя.

Спорить было некогда. Масклин бросился обратно через парк, увязая в
раскисшей от дождя грязи. На ходу он разматывал веревку, к концу которой был
привязан разлапистый крюк. (Он потратил целую неделю, чтобы сделать этот
крюк из куска проволоки, выломанной из какой-то изгороди; еще несколько дней
у него ушло на тренировки.) Подбегая к колесам грузовика, Масклин лихо
раскручивал над головой свой метательный снаряд.

Со второй попытки крюк впился в брезент наверху кузова. Раз-другой
Масклин подергал веревку, желая убедиться, что она не подведет, и вот уже
его ноги нащупывают опору на скользкой поверхности шины, и он карабкается
вверх - выше и выше.

Он уже проделывал это прежде. О, ему приходилось заниматься этим три или
четыре раза. Вот он протиснулся под тяжелый брезентовый полог, за которым
притаилась темнота, вытащил еще один шнур и крепко-накрепко привязал его к
какой-то веревке в кузове - последняя была толщиной с его руку.

Затем он скользнул обратно, к борту грузовика. Слава Богу, старики,
ведомые Гриммой, уже пересекали гравийную дорожку. До него доносились их
жалобы: они ворчали, что приходится ступать прямо по лужам.

Масклин даже подпрыгивал от нетерпения.

Казалось, этому не будет конца. Миллионы раз он повторял им, что и как
нужно делать, но в детстве они никогда не забирались в кузов грузовика и
сейчас не могли взять в толк, чего же от них хотят. Так, старая Гранни Морки
требовала, чтобы все мужчины отвернулись, пока она будет карабкаться на
машину: а то они еще, чего доброго, увидят ее нижние юбки, а Торрит так
распричитался, когда его тянули наверх, что пришлось спустить старика
обратно, и Гримма завязала ему глаза. После того как Мае клин втащил в кузов
несколько человек, стало полегче: теперь веревку тянули все вместе, но
время, время... Сколько они его уже потеряли!