Отчего бывает радуга
ЦВЕТНАЯ КЛЯКСА
Гляжу в окно поверх какой-то широкополой шляпы. В такие-то жаркие дни этот
толстый человек носит фетровую шляпу...
увидел ту самую золотисто-лимонную девушку. И сегодня вся она светилась
неправдоподобно чистым зеленоватым пламенем! До чугунного парапета, вдоль
которого она шла в сторону причала, было метров двести, но я сразу узнал
ее. Конечно же, это она - та, которая вчера вечером, проходя мимо игравших
на пляже волейболистов, так пристально и странно равнодушно глядела на
меня.
выходу. Но звякает одна половинка двери, кто-то там поворачивается,
помогает закрыться другой. Пассажиры слегка удивлены моим неожиданным
рывком.
смеется... Вроде бы намекает, что я в прошлом году не прошел здесь по
конкурсу.
событии, перед которым над деревней прошла гроза с сильнейшим ветром, с
оглушительными раскатами грома. Потом стало тихо, быстро вышло яркое
послеполуденное солнце и осветило мокрый высокий лес за рекой. А над
лесом, перед занавесом темно-лазурной тучи, появилась близкая радуга...
возникло в моем зрении удивительное отклонение, которое никак не
проходило.
машины, облака, камни, то есть все неживое, виделось мне белым, черным и
серым. Как в черно-белом фильме или на обыкновенной фотографии. А вот люди
вместе с их одеждой, деревья, трава, животные и птицы были какого-то
одного и того же цвета, и, что самое поразительное, цвет этот был мне
совершенно неизвестен. Я его никогда в жизни не видел и до сих пор не
знаю, с чем его можно сравнить. Меня преследовало неотвязное желание всем
рассказать об этом безымянном цвете, но в то же время я прекрасно понимал,
что бессилен это сделать. Я мог лишь сказать, что незнаемый тау-цвет (как
я его про себя называл) являлся дополнительным цветом к
фиолетово-сиреневому, образованному крайними цветами солнечного спектра,
один из которых уходит в инфракрасную, а другой в ультрафиолетовую часть.
Загадочный тау-цвет был и не желтым, и не зеленым, и не синим, и не
красным. Просто какая-то чистая и светлая смесь всех цветов неизвестной
мне радуги.
тау-цветом, я начал улавливать пусть и очень слабые оттенки естественных
цветов, как будто тот или иной живой объект был подсвечен невидимым
цветным фонарем или окутан легчайшей дымкой. Но моя радость была
преждевременной. В воскресенье вечером на пляже я, к ужасу своему, увидел
и понял, что это какие-то не те цвета. Что все это значило, пока что я
понятия не имел.
как золотисто-зеленое пламя под серым, безоблачным небом. Она была
единственным зеленовато-лимонным пятном среди тау-цветных деревьев,
множества того же цвета загорающих. Неторопливо шла с кем-то по серому,
рыхлому и глубокому песку, мимо скинутых одежд - черных, белых, серых с
черными полосками, серыми цветочками, белыми квадратиками...
увидел этот золотисто-зеленый горящий силуэт. Проходя мимо, она совершенно
равнодушно, можно сказать, потрясающе равнодушно и в то же время как-то
пристально посмотрела на меня. Ничего не понимая, я глядел на нее. Стало
вдруг темней. Может быть, просто солнце зашло за облако... Нет, было
безоблачно. Я так и стоял с мячом в руках... Все, кто был в игре,
требовали мяч...
она изменилась, повзрослела!..
сандалии. Чем дальше она уходила, тем больше менялся ее цвет. Скоро она
стала золотисто-лимонной и исчезла среди уходящих домой, среди деревьев...
Чем дольше я на нее глядел, тем темнее становилось вокруг, а этот самый
тау-цвет стал прозрачнее, как бы незаметней. После того как я увидел
светящуюся девушку, незнаемый цвет утратил то неопределенное значение,
которое меня тревожило и тяготило, и стал восприниматься как нейтральный
фон.
о своем здоровье: теперь меня меньше всего волновала сама аномалия
цветозрения - за этим скрывалось что-то поважней...
происшествия в деревне. Три дня кое-как проработал, думал, все пройдет. Но
диковинная цветослепота не только не проходила, но приобретала все более
странные формы.
обрушивается именно на колориметриста-тонировщика, на человека, вся
трудовая деятельность которого связана с цветом! Колориметрист, который
различает лишь белое, черное и серое да еще какой-то тау-цвет, - в этом
было что-то трагикомическое.
перейти на другую работу.
две остановки - и конечная. Около фабрики шофер постоит чуть подольше.
Пока пассажиры выходят, шофер, как всегда, по репродуктору объявляет:
закуривает, это я вижу, обходя автобус.
сказать: "Остановка ЭФОТ", потому что ЭФОТ - это значит "Экспериментальная
фабрика особых тканей". И никакого отношения к фотографии, как думают
многие, не имеет. Это название старое. Теперь официально она называется
иначе: "Экспериментальная художественная фабрика праздничных и особых
тканей". Но все привыкли к короткому старому слову, и никого уж не
переучишь.
через проходную. Во дворе фабрики через траншею был перекинут узкий
мостик, сколоченный из свежих серых досок. Недалеко справа, над этой же
глубокой траншеей с выброшенным на стороны темно-серым грунтом, над новыми
водопроводными трубами, был перекинут другой такой же мостик. По одному
люди шли в одну сторону, по другому - обратно.
высокого забора, гремя пустыми флягами, укатил грузовик, я увидел яркое
цветное пятно - одно-единственное во всем, что меня окружало. Нечто
слепящее фиолетово-розовое...
акациями, у кучи выброшенного грунта стояли трое. Двое из них были цвета
тау и почти сливались с такого же цвета деревьями и травой. Я бы на них
никогда и внимания не обратил. А вот третий среди нейтрального,
безразличного для меня тау-цвета, на фоне черно-серого грунта светился
яркой сиренево-фиолетовой кляксой.
выражал недовольство, кто шутил: "Ну, приятель, нашел где досыпать!.."
смогу узнать, кто там из троих и почему такого яркого фиолетового цвета.
Не отрывая от кляксы взгляда, я сошел с мостика и побежал по правой
стороне траншеи. И чем ближе к ним подбегал, тем интенсивней, ярче
становился цвет того человека.
мужчин стояли на краю большой квадратной ямы и не спеша обсуждали какой-то
вопрос, похоже, касающийся прокладки труб, которые из этой ямы расходились
по разным направлениям.
удивлением повернулись ко мне. Один из них был директор фабрики Павел
Иванович. Другой - мой тезка, Костя-автогенщик. Он был в брезентовой робе,
стоял с горелкой в руках, от которой к баллонам тянулись черные шланги.
разлапистой задвижке на краю ямы, был не кто иной, как Ниготков,
замдиректора по хозяйственной части. И не только его длиннущий макинтош
вызывающе переливался розовато-фиолетовыми разводами, но и руки, лицо,
шляпа, туфли - все светилось яркими ядовито-сиреневыми оттенками.
комьев, громко спросил я его. А сам продолжал взбираться по склону серой
глиняной кучи. - Как дела? Как самочувствие?.. Ничего такого, Демид
Велимирович, не чувствуете у себя за спиной? И никакого такого