Виктор Колупаев.

Качели отшельника

"Фиалка", грузопассажирская ракета, обычно ждала трансзвездный лайнер
за орбитой пятой планеты системы Севана. И на этот раз все было как обычно.
Транслайнер "Варшава" материализовался в точно установленном месте, опередив
график выхода в трехмерное пространство на одну минуту. Капитан "Варшавы"
тотчас же послал в эфир свои координаты. Но "Фиалка" с помощью радаров уже
засекла появление лайнера и, набирая скорость, мчалась к нему.

В командирском отсеке "Фиалки" царило оживление. Не так часто корабли
Земли появлялись в окрестностях Севана. Теперь будут новые приборы,
оборудование, которого всегда не хватает физикам, биологам, археологам и
инженерам Отшельника. Будут новые статьи, новая информация. Будут часы,
проведенные в обществе людей, совсем недавно ходивших по Земле.

События этих нескольких часов будут неделями рассказываться там, на
Отшельнике. Экипаж "Фиалки" с трудом будет отбиваться от приглашения на
чашку кофе в каждый коттедж Центральной станции. На каждой из двадцати баз
вдруг срочно для проведения непредвиденных работ потребуется кто-нибудь из
экипажа корабля. А их всего трое. Командир "Фиалки" -- Свен Томсон. Его
помощник -- специалист по кибернетическим устройствам Николай Трайков. И
связист -- Генри Вирт.

Глядя на вырастающий на глазах шар "Варшавы", Свен Томсон потряс
огромными кулаками и сказал:

-- Когда вижу его, хочется убежать на Землю. На Отшельнике это
проходит. А здесь с трудом сдерживаю себя, чтобы не написать рапорт.

-- "Его зовет и манит Полярная звезда", -- тонким дискантом пропел
Николай Трайков. -- Никуда ты с Отшельника не сбежишь. А Анитта...

-- Ни слова дальше, Ник, -- загремел Свен.

-- Молчу, молчу, молчу. Только не надо подавать рапорт.

-- Я забыл на Отшельнике голубую светящуюся рубашку, -- испуганно
произнес Генри. -- Оза снова все перепутала.

-- Что ты?! -- гробовым голосом сказал Николай. -- Это же катастрофа!

-- Тебе шутки, а я говорю серьезно. В кают-компании все будут в
светящихся рубашках, а я...

-- Возьми мою, -- предложил Свен.

-- Твою? -- удивленно переспросил Генри, уставившись на широкоплечую
высокую фигуру командира. -- Но ведь мне нужна не ночная сорочка.

-- Как хочешь, -- спокойно сказал Томсон и вдруг крикнул: -- Осталось
три минуты! Долой этикет, тем более что мы его никогда не соблюдали...

-- Привет отшельникам! -- прозвучал из динамиков голос командира
"Варшавы". -- Как дела с цивилизацией? Что-нибудь получается?

-- Отлично! -- крикнул в ответ Томсон. -- Ничего нельзя в ней понять. А
все ли готово в кают-компании? Чем удивит нас шеф-повар?

-- Экипаж "Фиалки"! -- раздался громкий голос. -- Приготовиться к
всасыванию.

-- Готовы, -- ответил Томсон.

-- Даю отсчет. Десять, девять... ноль.

Громадный борт транслайнера заслонил весь обзорный экран "Фиалки",
приблизился вплотную и в следующее мгновение, раздвинув металлокерамические
плиты, втянул ракету внутрь. Плиты сомкнулись. "Фиалка" лежала на
специальной платформе в грузовом отсеке транслайнера.

Пространство вокруг ракеты осветилось яркими огнями. К платформе бежали
люди, казавшиеся муравьями в этом огромном зале. Массивные фигуры
киберпогрузчиков пришли в движение.

Томсон нажал клавишу. Сейчас двадцатиметровые створки "Фиалки"
разойдутся в стороны и киберпогрузчики начнут загружать емкое брюхо ракеты.

-- Разрешаю выход, -- раздалось из динамиков.

Все трое, обгоняя друг друга, кинулись к подъемнику и через минуту уже
стояли на платформе, жмурясь от яркого света.

-- Ну как у вас дела на Земле?

Отшельники даже не воспользовались трапом. С двухметровой высоты
платформы они, не раздумывая, бросились вниз, в дружеские объятия людей,
только что прибывших с Земли.

Какое имело значение, что эти люди никогда ранее не видели друг друга!

Вопросы, сложные, простые, высказанные с тревогой, с любопытством, с
юмором, сыпались со всех сторон.

-- У вас сейчас зима?

-- Зима.

-- Почему зима? У нас лето.

-- А-а-а. Понятно. И зима и лето сразу. Здорово!

Смех. Оглушительные похлопывания по спине. Рукопожатия.

-- Сколько микронакопителей привезли?

-- Узнаешь, когда будешь подписывать ведомость.

-- Пятьсот килограммов писем. Полтора миллиона приветов.

Они вышли из грузового отсека "Варшавы", говоря сразу о тысячах
различных вещей, понимая друга с полуслова.

В огромный подъемник лайнера все сразу не поместились. Поднимались
группами. Ярко освещенные туннели уходили куда-то далеко вперед. В них можно
было различить фигуры людей и киберов. Люди приветственно поднимали руки,
хотя вряд ли они видели, кто находился в подъемнике. Они просто знали, кто
сейчас проплывал вверх мимо них. Киберы не обращали ни на кого внимания. У
них не было времени размышлять над происходящим, у них было задание.

Бесконечный, казалось, подъем наконец окончился. Вирт, Томсон и Трайков
ступили на движущуюся ленту широкой улицы из пружинящего под ногами
голубоватого пластика. Через каждые сто метров встречались переходы и
ответвления в светящиеся огромные коридоры. Высокие залы были заняты
странными конструкциями, состоящими из разноцветных шаров, конусов,
параболических перекрытий, висячих мостиков, цилиндров, металлических
скелетов. И везде отшельников встречали приветственными взмахами рук.

Это была огромная лаборатория, целый научно-исследовательский институт.
"Варшава" не только снабжала исследовательские планеты необходимым
оборудованием, продуктами, специалистами, предметами быта и строительными
материалами. Около тысячи научных работников занимались исследованием
четырехмерного пространства.

"Варшава" обходила за три земных месяца двадцать исследовательских
планет. Затем цикл повторялся снова.

В кают-компании уже собралось человек двадцать. Томсон с серьезным
видом обсуждал с командиром транслайнера Антоном Вересаевым проблемы
выведения новых сортов кактусов в условиях четырехмерного пространства.
Николай Трайков, собрав вокруг себя большую половину людей, закатывал глаза
и, делая страшные жесты, рассказывал о хищниках Отшельника. Генри Вирт,
заикаясь, беседовал с двумя девушками.

Потом Вересаев представил экипажу "Фиалки" Эрли Козалеса,
журналиста-физика. Эрли должен был лететь на "Фиалке".

На обед было подано столько разнообразных кушаний, что ими вполне можно
было бы в течение недели кормить всех научных сотрудников Отшельника.

После обеда пошли в концертный зал, затем смотрели хронику и еще
несколько часов ходили из каюты в каюту, набираясь впечатлений.

И снова они катились мимо бесчисленных переходов, поворотов, туннелей,
залов, прощаясь с "Варшавой". Грузовые люки "Фиалки" были уже задраены. Все,
что предназначалось Отшельнику, было погружено. Киберпогрузчики медленной
неуклюжей походкой удалялись в свои ангары. Последние слова прощания,
последние рукопожатия.

Эрли сел в кресло в командирской рубке. Генри Вирт проверил радиосвязь.
Николай Трайков -- все кибернетические системы корабля. И тогда Томсон
сказал в микрофон одно-единственное слово:

-- Готовы!

Казалось неведомая сила вытолкнула "Фиалку" из транслайнера.
Двухкилометровый шар медленно уменьшался в размерах.

-- Счастливой плазмы!

-- Счастливого суперперехода!

"Фиалка" удалилась от "Варшавы" на несколько десятков тысяч километров,
и обзорный экран осветила неяркая голубоватая вспышка. Это транслайнер ушел
в четырехмерное пространство.

2.

Для экипажа "Фиалки" семидневный путь на Отшельник должен был пролететь
незаметно. Все системы корабля работали отлично, и трое космолетчиков
зачитывались книгами, журналами и микрогазетами, расположившись в небольшой
библиотеке и отрываясь от чтения только для принятия пищи, сна и проверки
функционирования систем корабля.

Эрли летел на Отшельник за материалами для книги об этой странной
планете. Чтобы не терять зря времени, он изучал последний отчет экспедиции.
Отчет был написан лаконично, в нем излагались только факты. Чувствовалось,
что у руководителей экспедиции нет даже гипотезы, объясняющей хоть часть,
хоть одну сторону загадки Отшельника.

Отшельник был открыт восемь лет назад. На нем не было смен времен года.
Влажный жаркий климат в приэкваториальных зонах постепенно сменялся сухим.
Но даже на полюсах днем температура не падала ниже пятнадцати градусов
тепла. На Отшельнике было вечное лето и вечная весна. На тысячи километров к
югу и северу от экватора тянулась сельва, зловещая и мрачная. Человеческий
разум был бессилен перед ней. Животный мир сельвы омерзителен и однообразен.
Безмозглые твари, напоминавшие покрытые зловонной слизью мешки, прыгающие,
ползающие, занятые только одним -- пожиранием себе подобных, но меньших по
размерам.