Александр Иозефович Ломм

ИСПОЛИН НАД БЕЗДНОЙ

Жизнь - смерть... Вечное противоречие... Очень не хочется умирать гроссу
сардунскому, главе религиозной общины Гирляндии. Дни его сочтены, и он
вкладывает все новые и новые средства в работу профессора Вар-Доспига.
Сумеет ли Вар-Доспиг решить проблему биологического бессмертия?.. Действие
фантастического романа чешского писателя Александра Ломма развертывается в
богатой Гирляндии, стране с высоким развитием науки и техники и в то же
время с контрастами, присущими любому капиталистическому государству.
В центре романа - проблема возможности и допустимости биологического
бессмертия. Исполин над бездной - это всемогущий человек перед великой
тайной смерти. Увлекательные проблемы, динамическое развитие сюжета,
острые, зачастую гротескные ситуации делают роман интересным для широкого
круга читателей.

Художник И. Н. ЛУТОХИН

СПАСИТЕЛЬ

ОБРЕЧЕННЫХ

СОКРОВИЩ

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне...

Александр Блок

1

Весна в этом году выдалась холодная, дождливая: изо дня в день моросил
противный мелкий дождик; за каждым утлом прохожих подкарауливал ветер,
бесцеремонно срывавший платки и шляпы; печальные деревья размахивали
голыми черными ветками, на которых набухшие почки никак не решались
прорезаться.
Над городом висели свинцовые тучи. Вздувшаяся река была по-осеннему
мрачной и нагоняла тоску...
Но не это беспокоило профессора Пигрофа Вар-Доспига, энергично шагавшего
поздним апрельским вечером по набережной Лигары. Его большое полное лицо
пылало от возбуждения, и он не замечал ни дождя, ни ветра.
Несколько минут назад он вышел из здания Южного вокзала. У входа его ждал
великолепный служебный лоршес. Шофер - краснощекий монах - встретил его
поклонами и предупредительно распахнул перед ним дверцу. Но профессор с
досадой отмахнулся и быстрым шагом двинулся по набережной.
- Как из бани, прости господи! - проворчал монах. - Поостыть, видно,
решил... - И, не спеша запустив мотор, повел машину "шажком" вслед за
профессором.
А Вар-Доспиг все шел и шел, и его седые лохматые брови то грозно сходились
над переносицей, то взлетали к самой шляпе.
В чем дело? Что расстроило главного научного консультанта его святости
гросса сардунского, этого видного ученого, труды которого по кибернетике и
биокибернетике снискали ему широкую известность? Какой промах мог
совершить он, Пигроф Вар-Доспиг, не познавший доселе горечи неудач и
прошедший весь свой путь ученого в ореоле славы и громких успехов? И
все-таки он совершил промах...
Три дня назад, отправляясь в Марабрану для апробации первой партии
скалдов, выпущенных приборостроительным заводом фирмы "Куркис Браск и
компания", профессор Вар-Доспиг был в превосходном настроении. Он заранее
предвкушал те восторги и проявления благодарности, которые воздадут ему
владельцы завода, когда он раскроет им изумительные перспективы,
заключенные в скалдах. Теоретически у него все было продумано и рассчитано
до мельчайших деталей. Марабранские скалды должны были открыть эру
всеобщего процветания, а для самого Вар-Доспига стать первой ступенью в
восходящей лестнице грандиозных, неслыханных триумфов. На деле же все
вышло иначе.
Профессора ввели на территорию завода не через главные ворота, которые ему
виделись в мечтах триумфальной аркой, украшенной гирляндами цветов, а
через задний служебный ход, ведущий прямо в здание администрации. Правда,
здесь у Вар-Доспига немного отлегло от сердца - его встретил сам глава
фирмы Куркис Браск. Здесь же были его совладельцы и большая группа
инженеров.
Раздались приветственные речи и, как из рога изобилия, посыпались лестные
комплименты. Улучив момент, профессор обратился к главе фирмы с вопросом:
- Скажите, ведеор Браск, мои скалды в самом деле окажут фирме и рабочим
неоценимые услуги?
- Никаких сомнений, профессор! Скалды - отличные ребята! Наша фирма ими
очень довольна! - вскричал Куркис Браск с преувеличенным энтузиазмом.
Вар-Доспиг уловил, что ответ относится лишь к фирме, и поэтому решил
уточнить:
- А как рабочие, ведеор Браск?
- Рабочие?.. - замялся фабрикант. - Да, с рабочими получилось не совсем
гладко... Но это пока, пока! Потом все утрясется! Вот увидите!
- Позвольте, что вы имеете в виду?
- Да знаете, пришлось кой-кого выставить за ворота. Не сразу, конечно!
Сделали парочку скалдов. Потом еще... В общем, ведеор профессор, сотня
скалдов заменила фирме пятьсот квалифицированных рабочих! Здорово, правда?!
- Как же так? Вы что, уже пустили скалды в эксплуатацию?
- Конечно, пустили! Ведь эту первую партию фирма все равно оставляет для
себя!
- А пятьсот рабочих вы рассчитали и выбросили за ворота?
- Именно так!..
Профессор Вар-Доспиг был совершенно сражен услышанным. Мысли его смешались.
- А как этот бородатый токарь? Помните, я в вашем присутствии
фотографировал его у станка?
- Рэстис Шорднэм?
- Да, да, его звали Рэстис Шорднэм!.. Неужели и его тоже?..
- Нашли о ком беспокоиться, ведеор профессор! Этого смутьяна мы рассчитали
в первую очередь. Но зачем из-за этого расстраиваться?! Бросьте! Любое
новое дело требует жертв. В будущем правительство, надо полагать,
что-нибудь придумает. Но пока суд да дело, мы успеем собрать все сливки с
производства скалдов!..
Вар-Доспиг хотел что-то возразить, но ему не дали: окружили, заговорили,
повели в актовый зал, где были накрыты столы для торжественного обеда.
Потом он два дня возился со скалдами, проделал массу испытаний, подписал
уйму протоколов. Лишь перед самым отъездом ему удалось встретиться с
рабочими завода. Они отнеслись к нему настороженно, с плохо скрываемой
враждебностью. В сборочном цехе он хотел поговорить с одним пожилым
слесарем о скалдах, разъяснить ему истинное положение вещей. Но рабочий не
стал его слушать. Сказал с холодной вежливостью:
- Оставьте нас, ведеор профессор. Мы сами о себе как-нибудь позаботимся.
Бывали мы во всяких переделках, авось и против скалдов устоим.
Стало ясно, что скалды превратились для рабочих в источник зла. Это
произвело на профессора крайне удручающее впечатление. С таким настроением
он на другой день и покинул Марабрану...
Холодный ветер и брызги дождя подействовали на профессора успокаивающе. Не
доходя шагов сто до моста Альгрида, он остановился, вытер платком мокрое
лицо и в полной неподвижности уставился на мутные воды широкой Лигары.
- Им бы только сливки снимать... Ничего! Я им еще покажу сливки!.. -
пробормотал он и погрузился в глубокую задумчивость.
Так прошло больше часа. Шляпа и плащ профессора давно промокли, но он
ничего не замечал. Вдруг кто-то тронул его за рукав:
- Ведеор профессор, уже половина одиннадцатого!
Вар-Доспиг вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял водитель-монах.
- Чего тебе нужно?!
- Уже половина одиннадцатого, ведеор профессор, а перед отъездом вы
говорили, что сегодня в десять вечера вам непременно нужно быть дома!
- Боже единый! Арса одна в доме, а он уже вышел! - испуганно вскричал
профессор. - Где же ты был раньше, ротозей несчастный?! Скорей едем!
И он тяжелой рысью побежал к машине.

2

Материон был просто великолепен. Прямой, широкоплечий, он спокойно сидел
в кресле и бесстрастно осматривал обстановку кабинета немигающими
эмалево-голубыми глазами. Его иссиня-черная борода, вся в тугих завитках,
сверкала, как руно благородных ардиланских овец. Если бы не
безукоризненный фрак и белоснежная манишка, его можно было принять за
оживший монумент какого-нибудь древнего ассирийского царя.
Когда профессор Вар-Доспиг, изрядно запыхавшийся, с растрепанными
волосами, стремительно вошел к себе в кабинет, Материон с олимпийским
спокойствием принял его приход к сведению, не переменив позы и не
шевельнув ни единым мускулом смуглого лица.