Наталья ИГНАТОВА, ЭЛЬРИК ДЕ ФОКС

ЧУЖАЯ ВОЙНА

ФИГУРЫ

Баронство Уденталь. Столица

Тресса де Фокс

Цветущие яблони поднимают настроение даже с дикого похмелья. Я проверяла
- знаю. Но с такого похмелья, как у меня в это утро, блевать (извините,
конечно) хотелось даже от яблонь. Нечем было. В смысле - никак. Если у вас
четыре желудка, расставаться со своим содержимым они не желают даже при
настоящем отравлении, я уж не говорю про такую ерунду, как отравление
алкоголем. А еще говорили, что шефанго никакие яды не берут! Кто говорил? Да
я же и говорила. Зачем? Ну... Когда травить пытались, приходилось объяснять.
Потому что действительно - не берут. А сегодняшнее утро просто было
особенным. Совсем особенным. Как-никак, а стукнуло мне десять тысяч лет. Не
каждый день такой праздник. Через то и похмелье. На юбилеях вообще положено
принимать алкоголь в дозах, превышающих разумные, а проще говоря, наливаться
по самые уши. Ну а уж на таких юбилеях! Никому из моих знакомых за последние
несколько сотен навигаций дожить до десяти тысяч лет не удавалось.

Мне удалось.

По-моему, тут есть чем гордиться.

Солнышко встает. Яблони цветут. Денег почти нет. И настроение
препоганейшее. Стоит только осознать - десять тысяч! - как оно становится
еще поганее. На людей смотреть тошно, как будто в первый раз их рожи вижу.
Хвала Богам, немного их пока на улице, людей. А то меня ведь и вскинуть
может. Придется тогда из Уденталя уезжать быстрее, чем хотелось бы.

А уезжать из Уденталя мне не хотелось совсем. Сейчас по крайней мере.
Во-первых, яблони. Как ни крути, а это красиво. Во-вторых, мне-Эльрику
сделали пару очень выгодных деловых предложений. Сначала капитан гвардейцев
его милости барона, а потом командующий баронским флотом. Другой вопрос, что
снова наниматься в армию мне совершенно не хотелось. Мне-Трессе, в смысле. Я
вообще против службы где бы то ни было. Конечно, в мужском обличье я взгляну
на это иначе, но когда еще я мужское обличье приму?

Видели бы меня сейчас мои наставники... Хотя сейчас-то ладно, а вот
вчера! Благородная дама, устроившая грандиозную пьянку в одном из самых
паршивых притонов Уденталя. Что поделаешь, люблю я иногда шокировать
окружающих.

Ганна не одобрит, конечно. Ну так то Ганна. Вот, кстати, из-за кого
уезжать не хочется ну никак. Я ведь уже обещала ей, что останусь.

Но, Великая Тьма, неужели все? Или почти все? Неужели десять тысячелетий
действительно прошли, и уже скоро... Смешно и плакать хочется, Флайфет...
Скоро - это когда? Через десять лет? Через сто? Через пятьсот? Сколько бы ни
было, по сравнению с тем, сколько их прошло, все будет скоро. Домой. Одна
беда, чем ближе цель, тем больше нетерпение. Я скоро не то что столетия, я
годы считать начну. Когда же? Когда? Впрочем, если расслабиться и попытаться
поразмыслить логически - это в женском-то обличье! - ожидание не так уж
страшно. Страшнее будет погибнуть не вовремя. Прошли те времена, когда мне
сдохнуть хотелось от безысходности. Прошли, мать вашу! Не дождетесь больше!

Какая-то придурочная девчонка вылетела из-за угла и с размаху врезалась в
меня чем-то твердым и угловатым. Больно!

Когда я маску сдернула, я и сообразить не успела, услышала только "грау!"
в собственном исполнении, а девочка хлопнулась на мостовую... Почти
хлопнулась. Поймала я ее на полдороге, а то ведь расшиблась бы, объясняй
потом, что не били ее страшные шефанго по голове, а сама она головой о
камень ударилась. Надоели уже до озверения эти вечные проблемы из-за
собственной расы. Людям ведь много не надо, чуть что - шефанго виноваты.
Скоты! Люди - скоты.

Из-за того же самого угла вылетел Карел Хальпек. Самый обаятельный
десятник местной стражи.

Карел в немыслимом пируэте ухитрился развернуться и, чудом избежав
столкновения со страшной фигурой, выросшей у него на пути, врезался в
ближайшую стену. Больно, конечно, но Карелу гораздо приятнее было удариться
о твердый камень, чем нарваться на разъяренную шефанго на пустынной улице.

Оборачиваться Хальпек не спешил, нарочито медленно сползал по стене,
призывая всех Богов на помощь и стараясь выкинуть из памяти жуткое,
нечеловеческое лицо, увиденное мельком, но напугавшее его до неожиданной
теплой сырости в штанах.

Тресса брезгливо взглянула на Карела. Еще более брезгливо посмотрела на
бессознательную девушку, которую держала на руках, старательно отодвигая от
себя. Потом присвистнула, позабыв про десятника, сгребла девочку в охапку и
отправилась туда, куда и шла.

"В "Серую кошку" поперлась, - с ненавистью подумал Хальпек, поднимаясь
наконец на ноги. - Сегодня же десяток туда отправлю... Нет. Не сегодня.
Завтра".

Выпустив длинную рубаху поверх мокрых штанов и свесив волосы на разбитый
о стену лоб. Карел поплелся в сторону казарм. Он не торопился, потому что к
казармам путь лежал в том же направлении, что и к гостинице "Серая кошка".
Той самой гостинице, в которой уже не в первый раз снимала комнату Тресса де
Фокс. Догонять благородную даму десятнику совсем не хотелось.

Румия. Монастырь Жерара Беспощадного

Черный Беркут раздраженно перекладывал бумаги на столе и не смотрел на
почтительно ожидающего Элидора.

Элидор ждал. Раздраженность была обычным состоянием отца-настоятеля.
Раздраженность и скепсис. Удел большинства крупных начальников.

Черный Беркут оторвался от бумаг и начал хмуро изучать Элидора. Как
диковину какую. Элидор внутренне поежился.

- Ты отправишься в Мерад, - бросил наконец Черный Беркут.

Монах изумился. Он был уверен, что вызвали его не более чем для
очередного дисциплинарного разноса. Отец-настоятель обожал дисциплинарные
разносы и учинял их с удовольствием и глубоким пониманием дела. И за поводом
у него это дело не останавливалось.

- Отец Лукас...

- Помолчи, сын мой, и выслушай меня. Ты отправишься в Мерад. Найдешь там
некоего Самуда. Он старший у "Горных кошек". Неделю назад "кошки" убили отца
Якоба, настоятеля обители Кассия Воздающего. Ты ликвидируешь Самуда,
заберешь у него перстень с рубином и привезешь его в ближайший из наших
монастырей. Акция демонстрационная, чем больше шуму - тем лучше. Никто не
должен забываться и позволять себе неуважение к нам. Вопросы есть?

Вопросы были. Больше, чем хотелось бы. Например, почему в Мерад
отправляют его, Элидора. Златостенный город был столицей Эзиса, оплотом
джэршэитов, а он, Элидор, специализировался на Десятиградье и Готской
империи. Это ж другой край материка!

- Экипировка, - буркнул Элидор.

- Получишь у брата-эконома. - Черный Беркут вздохнул. - Знаю-знаю, все
знаю. И специфика не твоя. И отдохнуть ты не успел. Но барбакитов пора
напугать, сын мой. А кто может сделать это лучше, чем ты? Еще вопросы?

Элидор покачал головой.

- Тогда ступай. - Отец Лукас очертил Огнь, благословляя монаха. - Да
пребудет с тобой Анлас.

Брат-эконом был предупрежден.

- Выбирай. - Он сделал широкий жест в сторону оружейных стоек и сундуков.
- Кони уже оседланы. Все припасы в сумках.

Элидор прошел к стойке с длинными мечами.

- Опять мой любимый уволокли? - Он даже не пытался скрыть недовольство. -
Сколько раз говорил, не трогайте Праведника. Так нет же.

- У брата Игнатия выход, - начал оправдываться брат-эконом. - Кто ж знал,
что ты и двух дней не просидишь, опять на задание пойдешь?

Элидор не слушал. "Праведника нет. Вот же люди, просишь их, просишь - все
без толку. Ну что стоило Игнатию взять не меч, а топор? Ему ж без разницы, а
мне - нет".

- Доспехи готовь, - скомандовал он эконому. - Кольчугу конную, наручи,
поножи. Шлем эзисский подбери.

- Громко едешь? - довольно осклабился брат-эконом.

- Да.

"Пора вытрясать из отца-настоятеля личный меч. Или самому покупать", -
привычно думал Элидор, перебирая клинки и прислушиваясь к возне эконома в
соседней комнате. "А то это не жизнь. Сегодня одно, завтра - другое.

Жалко убивать время на привыкание к новому клинку. А ну как не успею
однажды?"

В этот раз приглянулась аквитонская спата. Легковата чуть, но сойдет.
Элидор подобрал к мечу походные ножны и принялся заправлять в специальную
перевязь метательные ножи.

"Почему все-таки в Эзис? Что, действительно больше некого? Не верится
что-то. Есть у нас спецы, кроме меня. Тот же брат Освальд. Чем не вариант?
Или брат Квинт. Он вообще по джэршэитам специализируется. Но отправляют
меня. Странно. Ладно, мое дело телячье".

Брат-эконом суетился вокруг, помогая застегивать ремни доспехов. Элидор
встряхнул плечами, присел, подпрыгнул. Сойдет. Старый привычный комплект.
Кто его утащит? Двухметровых больше нет.

"Может, в этом и дело? Два метра росту, красные глаза, белые космы. Детей
пугать хорошо. И еще барбакитов. Квинт пугать не приспособлен. Ну кого может
напугать субтильный, застенчивый с виду юнец? Вот я - другое дело. То еще
пугало".

По дороге в конюшню Элидор заглянул к брату Шарлю.