Александр Прозоров

Люди меча

(Боярская сотня 6)

Они всего лишь хотели сыграть в ролевую игру. Воссоздать великую битву
далекого прошлого. Но - что-то случилось. Прошлое само настигло их и стало
реальностью. Вихри времени забросили людей нашего столетия в кровавую эпоху
царя Ивана Грозного. В страшные годы опричнины и бесконечных войн с Ливонским
орденом. Здесь надо уметь сражаться. Здесь надо учиться выживать.

Читайте "Люди меча" - роман, продолжающий новую серию "исторической
фэнтези".

Пролог

Речушка со вкycным нaзaниeм Осетр делала здесь широкую петлю, огибая
луг и подмывая высокий, поросший соснами берег. Над водой, рядом с небольшим
песчаным пляжем, тянулся на несколько метров, чуть не до самой стремнины,
трамплин: длинное сосновое бревно, поверх которого накрепко приколочена доска в
ладонь толщиной. Вокруг пахло смолой, хвоей, дымом и чуть кисловатым печеным
мясом.

Самый аппетитный аромат тянулся от небольшого костерка. Точнее, от
россыпи углей, над которыми на сверкающих сталью шампурах запекалось порезанное
щедрыми ломтями мясо. В двух шагах от костра лежал широкий ковер, на котором
сидела, поджав под себя ноги, молодая женщина, голубоглазая и курносая, в белом
шелковом бюстгальтере с тонкими кружевами поверх упругих чашечек и свободных
шелковых трусиках. За ее загорелые плечи опускалась длинная русая коса, а в
руках женщина держала толстую книгу в кожаном переплете, с тисненым на обложке
золотым православным крестом - молитвенник.

- И-и, эх! - жалобно скрипнула доска трамплина, и спустя секунду
послышался громкий плеск. Потом новый всплеск, но уже более тихий. - Эх,
хорошо!

Из реки на пляж вышел гладко выбритый мужчина лет тридцати в полотняных
трусах со свисающими вперед завязками, заменяющими резинку, упал на песок:

- Ух, какой горячий!

Солнечные лучи осветили множество рубцов, испещряющих спину во всех
направлениях, короткие темные волосы, сильные руки с тремя оспинами давних
прививок у плеча. Мужчина подгреб песок себе под грудь, поднял голову:

- Искупалась бы, Настя? Жара ведь жуткая!

- Благо дарствую, государь мой, - со скромной улыбкой кивнула женщина.
- Зной меня, милостью Божьей, не томит. Я посижу.

- Ну, как знаешь... - мужчина поднялся, подошел к костру, повернул
шампуры с мясом. - Скоро дойдут.

Внезапно издалека звучно пропела труба. Купальщик выпрямился, задумчиво
вглядываясь за взгорок, ограничивающий луг, потом кивнул женщине:

- Накинь что-нибудь, Настя. А я пойду, песок смою.

Он пробежался по трамплину и вниз головой ушел в воду, несколькими
мгновениями спустя вынырнув и торопливо выйдя на берег. Женщина, поднявшись,
одела через голову сарафан, накинула на волосы платок. Успела как раз вовремя,
поскольку стоило ей повязать углы, как послышался гулкий топот, и через взгорок
перемахнул всадник - верхом на вороном коне, в алых сафьяновых сапогах и
шелковых малиновых шароварах, бордовом полукафтане, отороченном горностаем,
из-под которого проглядывала кумачовая рубаха, а голову прикрывала шитая
золотой нитью рубиновая тафья. Красных оттенков не имели только черная
окладистая борода, да карие глаза.

- Вот это да! - изумленно отер подбородок мужчина. - Да никак сам
боярский сын Андрей Тол-бузин к нам в гости пожаловал? Это же какими судьбами?
Дело пытаем или от дела лытаем? Да ты слезай боярин, присаживайся к нашему
шалашу. Сейчас как раз шашлычки поспеют. Пробовал когда-нибудь шашлыки, боярин?

- Здравствуй, боярин Константин Алексеевич, - спрыгнул на землю гость,
- и ты здравствуй, хозяюшка...

Он отпустил коню подпругу, хлопнул его по крупу, отпуская пастись на
луг, а сам подступил к ковру:

- Про что это ты спрашивал, Константин Алексеевич? Слово какое-то
странное.

- Ша-а-ашлык, - нараспев повторил мужчина.

- Есть такое блюдо на Кавказе. Границы-то русские, помнится, как раз
туда должны к нынешнему году подойти?

- Милостью Божией и мудростью государя нашего, - кивнул, принюхиваясь к
мясу, гость, - ханство Астраханское ноне на верность Ивану Васильевичу
присягнуло, черемисские князья и черкесские под его руку попросились, сибирский
хан Едигер тоже власть московскую над собой признал...

- Но шашлыком угостить никто не позаботился, - кивнул мужчина. -
Ничего, мы этот недочет исправим. А пока, как на счет искупнуться? Я тут велел
трамплин сколотить. Хоть какое-то развлечение из детства босоногого вспомнить.

Он легко поднялся, пробежался по ведущей от берега доске, подпрыгнул, и
вниз головой вонзился в воду. Гость, сбив с головы тюбетейку, испуганно
перекрестился и укоризненно покачал головой вынырнувшему хозяину:

- И как тебе не страшно, боярин Росин? Истинно соседи твои в ябедах
пишут, дескать чернокнижник ты и колдун!

- Колдун, говоришь? - весело рассмеялся Росин, выходя на берег. -
Оттого соседи пишут, что смерды их все ко мне на мануфактуры перебежали.
Денежку себе зарабатывают, а не боярам ленивым отдают. Вот помещики, заместо
того, чтобы труды приложить, кляузы вовсюда и отписывают. Так?

- Разное пишут, - уклончиво пожал плечами Толбузин. - Что в церковь не
ходишь. Что посты не блюдешь...

- Я Господу не молитвой, а трудами своими служу, - пригладил волосы
Росин. - А коли грешу в чем, так жена замолит, - он улыбнулся сидящей на ковре
женщине. - Настя моя ни одной заутрени не пропускает. За двоих молится. Зато
крест новой колокольни косогорской монахи у меня на мануфактуре отливали, не
побрезговали.

- Еще ябедничают, что колдовской силой топоры, бердыши да наконечники к
стрелам и рогатинам навораживаешь повозками целыми...

- От стервецы! - от души расхохотался хозяин, снова поворачивая
шампуры. - "Колдовской силой!" А сила эта речным течением называется, между
прочим. Я как в поместье приехал, в первую очередь мельницу водяную поставил.
Водичка по Осетру течет, да молот пятипудовый поднимает, да роняет. И все, что
моим мастеровым остается, так это раскаленную добела заготовку в формовочное
отверстие сунуть, да дождаться, пока молот сверху саданет. Бац, и готово! Два
смерда за день как раз по паре повозок всякого добра отковать успевают.

- Я вижу, Константин Алексеевич, ты эти три года времени не терял, -
покачал головой гость.

- А чего его разбазаривать? - пожал плечами Росин. - Коли государь
решил меня богатым приданым одарить, так пользоваться нужно. Если есть
возможность не своими руками, а головой поработать, золото подаренное с толком
в дело вложить, школьный курс по производственной практике вспомнить... В
общем, грешно это: мочь и не делать.

- Да, - признал Толбузин. - Про твои поделки чугунные, Константин
Алексеевич, в Москве уже понаслышаны.

- Баловство все это, - неожиданно сморщился Росин. - Глупость и
баловство. Чугун не ковать, его лить надо.

- Так... лей, Константин Алексеевич, - не понял горечи хозяина боярский
сын. - Коли надобно, запретов чинить никто не станет.

- Уже чинят, - вздохнул Росин. - Понимаешь, боярин... Что бы лить
чугун, как воду, его нужно греть в больших количествах. Иначе остывает металл
слишком быстро. Тонн по пять-шесть хотя бы, - и тут же поправился: - Пудов по
пятьсот за раз. И процесс этот непрерывный. Один раз печь остынет, снова ее
будет не разогреть. А как я могу рассчитывать на десять лет непрерывного литья,
если о прошлом годе татары Тулу опять обложили? Один раз эти засранцы на
мануфактуру налетят, и все старания - псу под хвост. Так что, боярин, дело это
не от меня зависит, а от оружия русского. Как рубежи наши нечисть всякая грызть
перестанет, так и с делом ремесленным все куда ходче пойдет.

- Не грусти, Константин Алексеевич, - улыбнулся Толбузин. - Бог даст,
справимся со всей нечистью.

- Я знаю, - кивнул Росин. - Со всеми справимся. Просто не терпится.
Однако, как говорится, спешка нужна только... Ага, вот, кажется, и пора...

Он снял с камней один из шампуров, с гордостью протянул его гостю:

- Вот, отведай, боярин, кавказского лакомства... Настенька, это тебе...
Ну, и себя, любимого, тоже обижать не след.

На некоторое время возле дотлевающего костра повисла тишина. Люди,
удерживая в руках шампуры, объедали с них мясо.

- Да, - признал Толбузин, истребив половину своей порции. - Снедь
знатная. Особливо с дороги.

- М-м! - спохватился Росин. - Совсем забыл!

Настя, бургундского гостю налей. С красным вином еще лучше пойдет!

Гость с благодарностью принял кубок, осушил. Продолжил трапезу, но уже
не так жадно:

- А что ты, Константин Алексеевич, от дворни своей на берегу прячешься?
Не боишься, что крамолу какую за тобой заподозрят?

- Наоборот, - покачал головой Росин. - Хочется дом свой прежний
вспомнить. Искупаться, позагорать, как у нас принято было... Боюсь, как
развлечения мои увидят, так уж точно в колдуны запишут. Ты вон, боярин, сразу
креститься начал.

- За тебя испугался, Константин Алексеевич, - облизнулся Андрей
Толбузин, примериваясь к очередному куску мяса. -- Как руки, больше не болят?

- Спасибо, не жалуюсь, - Росин внезапно утратил аппетит, задумчиво
вертя шампур в руке. -- Кого же это здоровье мое вдруг заинтересовало? Никак
место свободное на дыбе обнаружилось?

- Ну что ты, Константин Алексеевич?! - мотнул головой гость. - И в
мыслях ничего близкого нет! Шах-Али с набега на Ливонию с такой богатой добычей
вернулся, что все недоимки в цареву казну с лихвой покрыты. За что тебя,
боярин, государь наш с благодарностью помянул. Спрашивал, почто не видно тебя