Айзек АЗИМОВ
ГАЛЬКА В НЕБЕ
прогуливался по приятным ему улицам пригородного Чикаго, цитируя про себя
Браунинга.
производил впечатление человека, увлекающегося поэзией. Он выглядел именно
тем, кем был: портной на пенсии, которому серьезно не хватало того, что
сегодняшние умники называют "общим образованием". Благодаря своему
стремлению к знаниям, он много читал. И хотя его чтение носило
бессистемный характер, Шварц знал много "отовсюду понемножку": память у
него была великолепная.
прекрасно. Большая часть была ему непонятна, но эти три строчки стали
особенно дороги в последние годы. И он вновь повторил их про себя в этот
яркий солнечный день 1949 года.
жизнь в Европе, и позднее, в Соединенных Штатах, безмятежная обеспеченная
старость была особенно приятной. У него была хорошая жена, две удачно
вышедшие замуж дочери и внук - для утехи в эти последние лучшие годы. О
чем еще можно было беспокоиться?
мировой войне, но Шварц верил в лучшие черты людей и в то, что они не
допустят еще одной войны и того, чтобы Земля когда-либо увидела ад
разъяренного атома. Поэтому он снисходительно улыбался детям, мимо которых
проходил, и мысленно желал им быстрого и не слишком трудного пути через
юность к тому лучшему, что впереди.
тротуара. Спокойно опустить эту ногу ему было не дано...
в нем люди также имели свои теории относительно моральных качеств
человека, но понимали и то, что инструмент для измерения этих качеств до
сих пор не создан. Размышления на эту тему зачастую ограничивались
упованием на некие высшие силы, которые помогут предотвратить попытки
людей превратить изобретения человечества в смертоносное оружие.
исследовании атома, способного погубить в считанные секунды половину
человечества, обладает столь же удивительной способностью рисковать
собственной жизнью ради спасения другого человека.
лабораторий, вдруг заметил в ней странное голубое свечение. Химик, бодрый
молодой человек, насвистывая, наклонял мензурку, почти до краев
наполненную жидкостью, в которой медленно оседал, постепенно растворяясь,
белый порошок. Собственно, почти ничего не происходило, но Смит
инстинктивно почувствовал тревогу.
печи тигель. Послышалось шипение расплавленного металла. Смит
почувствовал, как на лице у него выступили капли пота.
брызги серебристого металла.
производил электролиз меди... Понятия не имею, что могло случиться.
этого тигля. А это значит, возникла жесткая радиация. Так, говорите, уран?
чистота - один из наиболее важных критериев расщепления, не правда ли? Вы
думаете произошло расщепление? Это же не плутоний, и его не облучали.
Или по крайней мере ниже той критической массы, которую мы знаем. Мы не
столь хорошо знаем атом, чтобы быть в нем уверенными. Когда металл
остынет, я бы советовал вам собрать его и тщательно изучить.
и остановился у точки на уровне плеча.
указанную Смитом точку. Тонкое отверстие, которое могло быть проделано
гвоздем, было сквозным.
прямоугольной коробочке с тонкими металлическими стенками.
термостата. В металле тоже было маленькое аккуратное отверстие.
не так ли?
тихо сказал:
меня понимаете?
а нам придется обратиться к врачу.
Кровяные тельца были в норме, ничего не показало и исследование корней
волос.
массе гораздо ниже критической, не подвергавшийся бомбардировке нейронами,
неожиданно стал источником жесткой радиации.
упомянул об отверстиях в лаборатории, и о том, что ближайшее к тиглю
отверстие было едва заметно, следующее, на другой стороне термостата, было
чуть больше, отверстие же в стене, удаленное на расстояние в три раза
большее, имело диаметр крупного гвоздя.
чем кривизна Земли сделает невозможным его дальнейшее движение, а, значит,
и разрушение, и достигнет к тому времени десяти футов в диаметре, после
чего направится в космос, расширяясь и слабея.
утренние газеты, поставив перед собой весьма определенную цель.
еще не приходил в полицию с рассказом об исчезновении человека, причем
прямо на виду у всех.
правую ногу, чтобы переступить через куклу, он на мгновение почувствовал
головокружение - как будто на долю секунды вихрь поднял и перевернул его.
Когда он наконец опустил ногу, дыхание у него перехватило, он ощутил
неожиданную слабость в коленях и стал медленно опускаться на траву.
сделать это.
асфальту.
за другим, все исчезли!
стояли деревья, множество деревьев и еще больше на горизонте.
опадают, словно наступила осень.