Пол АНДЕРСОН
БЫТЬ ТРУСОМ
презрением к окрестным звездам и пылевым туманностям. За кормой
патрульного крейсера осталось уже больше десяти световых лет погони, когда
цель вдруг исчезла с экранов следящих систем.
отчаянным, как того требовала ситуация. Лига объединяла миллион культур;
под ее протекторатом находились еще несколько миллионов цивилизаций, пока
слишком отсталых, чтобы стать полноправными членами; каждая, даже очень
маленькая, планета - это такая уйма гор, равнин, долин, океанов, городов,
ледников и пустынь, что бессмысленно их обыскивать - метр за метром - в
надежде найти одного-единственного человека. Патрулю было известно
немного: искомый корабль имеет дальность полета без дозаправки примерно
три сотни парсеков, но, в то же время, он не заправлялся ни в одном из
официальных портов сферы этого радиуса.
арестовать беглеца: некоего Самела Варриса, человека с планеты Кальдон
(номер такой-то в Каталоге Пилота), обвиняемого в преступном разжигании
войны. Объявление было распространено как можно шире. Всем агентам патруля
предписывалось смотреть во все глаза, держать наготове щупальца и
телепатические органы, но ни в коем случае не упустить человека,
способного миллиарды живых существ превратить в радиоактивный газ. Сделав
так, Патруль стал ждать.
капитан торгового корабля "Ганаш", промышлявшего в периферийных районах
Спирального Скопления. Капитан видел Варриса и даже с ним разговаривал.
Никаких сомнений. Одна загвоздка: Варрис нашел убежище у короля Тунсбы -
варварской страны в южном полушарии мало кому в Галактике известного мира
планеты Руфина. Он получил гражданство и принял присягу королевского
гвардейца. Верность между хозяином и слугой - главный элемент тунсбанской
морали. Король никогда не выдаст Варриса.
Варриса вряд ли удастся взять живым, его можно будет убить, принеся в
жертву несколько тунсбанцев.
ждать ответа и обещанных денег.
облачным великолепием на фоне холодного сияния звезд Скопления. Алак
мрачно вслушивался в шорохи работающей аппаратуры, ожидая, пока Дрогс
замерит атмосферные параметры.
озадаченно приподнялись над круглым выпуклым лицом с маленькими черными
глазками. - Зачем ты тратишь время на проверку? Планета занесена в
Каталог.
ответил Алак.
ярко-рыжими волосами. Форма сидела на нем щегольски, на самой грани
нарушения Устава.
трехметровое зеленое тело. В массивных трехпалых ладонях он держал карты.
Вайнабог. Надеюсь, наша дичь все еще там. Тимал клялся, что не спугнул
Варриса. - Дрогс вздохнул. - Я теперь должен буду минимум час потратить,
чтобы найти в телескоп это проклятое место. А ты усядешься бездельничать,
размышляя о приятном... Совсем как моя жена на яйце.
не станет менее кровожадная раса, чем твоя.
обстоятельствах Патрульный не может убить разумное существо..." Не дай Бог
нарушить сие... - Алак изобразил на лице ужас. - И ты называешь нас
кровожадными?
довольно кровавое прошлое... И только вид, от природы свирепый, способен
сделать благую заповедь величайшим секретом, блефуя угрозой всепланетной
резни, чтобы добиться своей цели. Галматианин догоняет фарстака в родных
лесах, прыгает ему на спину и ест, пока тот еще бежит... Но он не способен
вообразить хладнокровную стерилизацию целого мира с единственной целью -
удержаться от убийства, тем более справедливого при самозащите.
мыслям. Его мозг под гипнозом был напичкан всей информацией о Тунсбе,
которую собрали три поколения торговцев. Ни один факт не выглядел
обнадеживающим.
просто потому, что над обществом ставил его закон. Подобно прочим
воинственным варварам, тунсбанцы питали полурелигиозное уважение к букве
закона, хотя не всегда к его духу. Патрулю мешали два пункта Кодекса: а)
король не выдает верного слугу врагу, а сражается за него до самой смерти;
б) если король сражается, то сражается и все мужское население, невзирая
на угрозу собственной гибели, а также жен и детей. Смерть лучше бесчестья!
Религия, которую они исповедуют довольно пылко, обещает роскошные небеса
всем павшим за правое дело и, соответственно, ужасный ад для нарушителей
закона. Церковь была довольно мощной организацией, и набожность подданных
не мешала конфликтам между нею и троном. Может, подумал Алак, что-нибудь
удастся сделать через духовенство?
товары на меха и пряности планеты Руфина, почти не повлияли на местную
культуру. Возможно, их вмешательство стало причиной нескольких войн и
породило пару-другую ересей, но в целом туземцы довольствовались образом
жизни своих отцов. Основной эффект торговли состоял в исчезновении
сверхъестественного ужаса перед пришельцами, которые были могучими, но все
знали, что они смертны. Алак сомневался, что даже целый флот Патруля мог
заставить тунсбанцев уступить в таком щекотливом вопросе, как выдача
Варриса.
вниз и накрыть город облаком усыпляющего газа.
успел получить только самый минимум информации о происходящем; а по дороге
сюда он, по обыкновению своего вида, аккумулировал энергию - его тело
могло запасать впрок много дней сна.
невелик, но хорошо экипирован: не только оружием - для блефа, - но и
собственными мастерской и лабораторией.
известный нам, ядовит для них, а аналогичные их вещества убьют Варриса.
Парализующие лучи также не годятся - ультразвук взболтает мозг руфианца,
словно яйцо. Мне кажется, Варрис выбрал планету Руфина в качестве норы
именно по этой причине.
стрельбу.
не убивает, но ни для кого не тайна, что мы избегаем причинять вред
свидетелям. - Алак нахмурился. - На Кальдоне все еще найдется миллионов
сто людей, которые восстанут против нового правительства, если Варрис
вернется к ним. Безразлично, добьется он успеха или нет, это будет
настоящий геноцид и большой позор для Патруля.
корабля, должно быть, почти сухие. Почему мы не можем блокировать планету,
лишив его шанса купить топливо?
работал только на поверхности планет.
Варрис жив, скоро неизбежно просочится на Кальдон. Последуют попытки
прорвать блокаду и увезти его. Рано или поздно они добьются своего. А у
нас связаны руки запретом стрелять на поражение. Нет, будь я проклят, мы
должны арестовать его - и быстро!
сильнейший наркотик, производная намбутала - гипнит. Легкий укол мгновенно
свалил бы Варриса, а когда бы он проснулся - с затуманенным мозгом, не в
силах подняться от похмелья, но в то же время исполняя любое приказание,
можно было бы извлечь массу полезной информации о его заговоре.
прагматичной жизни. Из бластера он мог бы сжечь отряд тунсбанских рыцарей,
но их архаичное оружие уже не казалось таким нелепым, если бластером
пользоваться не разрешалось.
и не спрашивай меня - куда...