Пол АНДЕРСОН
ЦАРИЦА ВЕТРОВ И ТЬМЫ
середины зимы, но день уже кончился, и северные земли охватило ликование.
Раскрылись яркие соцветия на ветвях огненных деревьев, на поросших броком
и дождевальником холмах заголубели чашечки сталецвета, в долинах раскрыли
белые лепестки первые застенчивые "недотроги". Заметались над лугами
порхунчики с радужными крыльями, тряхнул рогами и зычно затрубил
королевский олень. Фиолетовое небо от горизонта до горизонта заполнилось
чернотой. Обе луны, почти полные, лили свой студеный свет на листву и
оставляли в воде дорожки расплавленного серебра, но тени от них
размывались северным сиянием. Огромное мерцающее полотнище раскинулось на
полнеба, а за ним уже проглядывали ранние звезды.
длинные, чуть не до пояса, волосы, выбеленные летним солнцем, светились в
полутьме, словно два ярких пятна, зато тела, темные от загара, почти
сливались с землей, кустарником и камнями. Юноша играл на костяной флейте,
девушка пела. Совсем недавно они открыли для себя любовь. Им было около
шестнадцати, но ни он, ни она не знали этого. Оба считали себя аутлингами,
по традиции безразличными к ходу времени, и почти ничего не помнили о
жизни среди людей.
за холмами реке, откликался на песню веселым журчанием. На фоне северного
сияния то и дело проскальзывали в небе темные силуэты летучих дьяволов.
когтистыми ногами и целиком, до самого хвоста, покрытое перьями. За спиной
у него колыхались большие сложенные крылья. На лице, лишь наполовину
человеческом, блестели огромные глаза. Если бы Айох мог выпрямиться, он,
пожалуй, достал бы юноше до плеча.
она видела гораздо хуже, чем издревле обитавшие здесь существа, но у нее
давно вошло в привычку полагаться даже на крохотные подсказки своих
чувств: помимо того, что пэки обычно летают, этот передвигался, хотя и
торопливо, но явно с трудом.
на фоне созвездия Лирт, разгорелось радостное предчувствие, и он
устремился к подножию холма. - Эгей, Айох! Это я, Погонщик Тумана!
за ним.
листвы вокруг. От того места, где он стоял, тянуло острым запахом
раздавленных плодов йербы.
сипло проговорил пэк и протянул им свою ношу. Глаза его светились, словно
два желтых фонаря. Ноша шевелилась и хныкала.
улов! - хвастливо произнес Айох. - Их там было немало, в лагере у
Перепаханного леса, все вооружены, а кроме сторожевых машин у них еще и
злющие псы, что бродят по лагерю, пока люди спят. Но я спустился с неба,
причем сначала долго следил и, лишь когда убедился, что горстки сонной
пыли будет...
своей маленькой груди. - Ты еще совсем сонный, да?
сосок. Девушка улыбнулась через завесу ниспадающих волос.
Однако когда ты проснешься у подножия горы в Кархеддине, у тебя будет
настоящий пир...
вдруг Айох очень тихо и опустился на колени, сложив крылья еще плотнее.
Сновидения, но мальчика она по-прежнему прижимала к себе.
троих и добычу Айоха. Журчание ручья, шорох травы - все звуки медленно
таяли, исчезали, и вскоре им начало казаться, будто они слышат даже
шипение северных огней.
до них ее прекрасный голос, - то эти люди наверняка с дальнего юга, и они,
возможно, отнесутся к пропаже не так покорно, как фермеры.
они нас выследят?
такие, как он, да, Повелительница Неба?
Царицы. - Примите дитя и позаботьтесь о нем. Этим знамением... - она
взмахнула рукой, совершив несколько сложных движений, - мальчик
объявляется Истинным Обитателем.
кувырком, Айох врезался в дерево, затем вскарабкался по стволу дрожелиста,
уселся на сук, скрывшись в беспокойной бледной листве, и ликующе
заклекотал. Юноша и девушка с младенцем на руках двинулись к Кархеддину
легкой, подпрыгивающей походкой. Он снова заиграл на флейте, а она запела:
пробившееся даже сквозь ее печаль и ярость. В комнате царил полный
беспорядок. Журналы, кассеты с лентами, пустые бобины, справочники,
картотечные ящики, бумажки с каракулями лежали грудами на каждом столе.
Повсюду - тонкий слой пыли. У одной из стен ютился небольшой лабораторный
комплекс - микроскоп и различные анализаторы. Барбро готова была признать
за помещением компактность и эффективность, но все-таки при слове
"кабинет" представляется нечто иное. Кроме того, в воздухе чувствовался
слабый запах какой-то химии. Ковер протерся во многих местах, мебель
стояла обшарпанная и старая.
обтяжку... Впрочем, последнее ее не задело: она и сама уделяла одежде мало
внимания, разве что по праздникам. (А будет ли у нее в жизни еще
какой-нибудь праздник, если ей так и не удастся найти Джимми?)
Неряшливости, правда, она никогда себе не позволяла.
отпечаток птичьей лапы.
нас об этом заботились машины, и я так и не приобрел нужных навыков. А
нанимать кого-то для уборки не хотелось: потом каждую вещь будешь искать
по полчаса. Да и работать здесь гораздо удобнее, и не нужно отдельной
приемной... А вы садитесь, садитесь.
потом достал трубку и набил ее табаком из кисета. Барбро даже удивилась,
что он употребляет табак таким допотопным способом: ведь на Беовульфе
полно самых современных чудес технологии, которые они до сих пор не могут
позволить себе здесь, на Роланде... Хотя, конечно, древние обычаи и
привычки могут сохраняться в любой ситуации. В колониях они, во всяком
случае, сохраняются. В конце концов люди отправились к звездам именно в
надежде сохранить какие-то уходящие в прошлое стороны жизни вроде родного
языка, или конституционного правительства, или цивилизации, построенной на
рациональной технологии...