Пол АНДЕРСОН

ЧУВСТВА, ИНКОРПОРЕЙТИД

Ей только-только исполнилось двадцать два года, и она, полная жизни и
надежд, покинула колледж, решив посвятить каникулы завоеванию мира.

Колин Фрэйзер тоже проводил каникулы на мысе Код - там, где этим
летом она выставляла напоказ больше, чем было необходимо.

В их отношениях не было долгой прелюдии, просто он и Джуди Сандерс,
так ее звали, некоторое время присматривались друг к другу.

- Знаете, - сказал он однажды в полдень на взморье, - меня зовут
Холостяк.

Он сидел, пропуская песок сквозь пальцы. В обе стороны тянулся
бесконечный пляж, на раскаленный добела песок лениво накатывали волны, а
над головой шумел бриз.

- Я сказал что-то не так? - спросил он. - Я имел в виду, что я
профессиональный холостяк.

Она засмеялась и, тряхнув длинными волосами, отбросила их назад:

- Я хочу еще немного пожить под именем Сандерс, - объяснила она.

- Да-да, конечно. Мы с вами родственные души, вот кто мы такие. - Он
сказал это, так как и сам не прочь был еще некоторое время оставаться
холостяком.

Потом она вернулась в Нью-Йорк и устроилась в театр - дублировала
роли, подменяла актрисулек. Фрэйзер с сожалением вернулся в Бостон. Он
потерял бы работу, если бы слишком часто отлучался, и поэтому виделся с
Джуди всего раз в неделю.

Весной она добилась определенного успеха, у нее, несомненно, был
талант, и каждому доставляло удовольствие смотреть на кареглазую
блондинку. Его еженедельные признания стали иногда находить отклик, и он
надеялся, что еще месяц-два постоянной осады - и можно закончить кампанию.
Фрэйзер взял отпуск на работе и перебрался в Нью-Йорк, у него скопилось
достаточно денег, чтобы открыть собственную фирму. Теперь он был сам себе
босс - инженер-консультант, специализирующийся на математическом анализе.

Сняв меблированную комнату в Бруклине, Колин проводил там свой досуг,
как он это называл, изучая несколько специальных курсов математики,
присланных ему из Колумбийского университета. У него было множество
друзей, занимавшихся самыми различными делами и имевших самые
разнообразные профессии. Кроме Джуди он часто видел физика Суорски,
который развлекал приятелей тем, что мог думать о работе во время самого
серьезного разговора. Это был счастливый период в жизни Колина Фрэйзера.

Но и тогда его постоянно подтачивала какая-то нотка неуверенности.
Дело в том, что у Фрэйзера был более удачливый соперник, а сам он не мог
оценить себя по достоинству - высокий гигант двадцати восьми лет с темным
заостренным лицом, хотя и в вечно помятой одежде. Но Джуди рассмотрела его
лучше, чем кто бы то ни было, и серьезно размышляла над предложением
Колина, что не мешало ей встречаться не только с ним.

Часто, когда он просил ее провести вечер вместе, она отвечала:

- Извини, Колин, но я уже обещала сегодняшний вечер. - И со смешком
добавляла: Можешь не беспокоиться, это всего лишь Мэтью Снайдер.

- Хм... промышленник?

- Да. Он уже сделал мне предложение, но получил твердый отказ. Не
думаю, что стоит ревновать меня, милый. Спи.

Когда такое повторилось в очередной раз, Фрэйзер, положив телефонную
трубку, задумался без всякого самообольщения. Снайдер был миллионером, ему
перевалило за шестьдесят, вдовец, до глупости разговорчив. Фрэйзер
спустился вниз, в квартиру Суорски, и провел вечер за игрой в шахматы.

Это случилось в начале мая, когда весна одевает мир в зеленый наряд.
Позвонила Джуди.

- Эй, - сказала она, затаив дыхание, - ты занят сегодня вечером?

- Я буду свободен, если ты опять станешь такой, как я хочу, - ответил
Колин.

- Посмотрим. Главное, чтобы ты совсем не изменился.

- Хм-м-м, - вздохнул он в трубку. - Я бол...

- О, оставь это, Холостяк. Буду ждать тебя в "Прихожей Дикси" в семь.
О'кей?

Она послала ему воздушный поцелуй и отключилась раньше, чем он смог
затеять спор. Колин вздохнул и пожал плечами: почему бы и нет, если она
хочет?

Они сидели в маленьком венгерском ресторанчике, и пара приплясывающих
между столиками музыкантов играла, как им казалось, специально для них.

- Ты что, получаешь теперь премии?

- Нет, - засмеялась она, склонившись над своим бокалом.

- Я надеюсь, что ты бросишь эту работу перед тем, как мы поженимся.

- Забавно, - сказала она, задумавшись. - Тебя не интересует, то что
надо. Ты ведь знаешь, что я иногда провожу вечера с этим Снайдером!
Хотя... если меня что-нибудь и подтолкнет перейти в твои руки, так это
только его политические поучения.

- Хорошо, прославим демократию и республиканскую партию! - он
протянул к ней руку, Джуди не уклонилась, но немножко нахмурилась.

- Колин, я хочу немного пожить свободной, прежде чем выйду замуж,
немножко посмотреть на мир, в том числе на театральный, до того, как
перейти в собственность супруга. Может быть, я без всего этого никогда не
смогу обойтись, но, во всяком случае, тебя я люблю.

Она сделала маленький глоток и поставила бокал, водя пальцем по
стеклянной поверхности.

- Хочешь, расскажу тебе историю этого флирта?.. Недавно я наконец
послала к черту Мэтью Снайдера, хотя и сделала это очень мило. Но
несколько дней назад он пригласил меня на ленч - уговаривал, умолял. В
общем, я согласилась. С нами был и его приятель, психиатр, который
занимается интересными вещами... Как ты считаешь - я сумасшедшая? Ну хоть
немного? Ага, колеблешься... Во всяком случае, этот психиатр исследует
различные типы мозга людей, и он сказал, что возможно у меня и у Снайдера
они разные. Короче, я встречалась с ним три раза, и каждый раз он просил
меня пробежаться по два часа каждый раз, на этом я заработала сотню
долларов.

- Хм, - сказал Фрэйзер, - не слышал о научных исследованиях в этой
области, да еще чтобы за работу платили такие деньги. Кто этот маг-ученый?

- Его имя Кеннеди... О боже, мне же ничего не полагалось говорить,
они хотят взбудоражить весь мир каким-то сюрпризом или открытием! А
впрочем, ты другое дело, Колин, тем более, что меня так и распирает
рассказать об этой конторе каждому.

- Обязательно, - ответил он. - Ты уже была в "конторе"?

- Да, первый раз я была там вчера. Весьма своеобразное место для
научных исследований. Кеннеди снял большой номер люкс в классном районе -
на Пятой авеню. Прекрасный офис. Они называют себя "Чувства
Инкорпорейтид".

- Хм. Почему научно-исследовательская группа взяла такое странное
название? Ну ладно, рассказывай дальше.

- О, не так уж много можно рассказать. Кеннеди, очень любезный,
провел меня в лабораторию. Там было битком набито циферблатов, счетчиков,
датчиков, мигающих лампочек и ка... ну, как это называется? Такие штуки,
которые дают бегущие картинки.

- Осциллографы. Ты ничего не смыслишь в науке, дорогая.

Она усмехнулась.

- Но я знаю одного ученого, который похож... Никаких возражений! Во
всяком случае, Кеннеди посадил меня на стул, обернул вокруг моих запястий
и лодыжек ленты с какой-то горячей массой и водрузил над моей головой
большую вещь, похожую на прекрасный чепец. Затем он поскрипел
циферблатами, будто исполнял гаммы, а потом начал произносить слова и
показывать картинки. Некоторые были очень приятные, другие безобразные,
третьи забавные, а на какие-то было тошно смотреть... Так продолжалось
пару часов, а потом он дал мне чек в сотню долларов и велел прийти завтра.

- Хм, - сказал Фрэйзер, потерев подбородок. - По-видимому, он снимал
электрические импульсы, соответствующие удовольствию и неприязни. - Не
думаю, что кто-нибудь может получить точную осциллограмму.

- Хватит, - решила Джуди. - Я просто рассказала почему мы празднуем.
Пойдем танцевать. Кажется, оркестр наконец настроился.

Они провели прекрасный вечер. Позже Фрэйзер долго не мог заснуть,
радость лишила его сна, да и вообще он рассматривал сон как бесплодную
трату времени. Страшно подумать: если жить, например, девяносто лет, то
тридцать из них уйдет на сон!

Джуди была занята следующую пару вечеров, и Фрэйзер чувствовал себя
одиноким, обедая с Суорски. В конце недели он вновь позвонил ей:

- Хэлло! Как дела? Я направляюсь в Чарльз Адамс Сингс.

- А, Колин... - Ее голос был тих и дрожал.

- Послушай, я купил два билета в Г.М.С. Пинефо [известное варьете;
пинефо - передник]. Одевай свой собственный передник и встречай меня.

- Колин... Мне очень жаль, Колин, но я не могу.

- Как? - Он почувствовал в ее голосе необычные нотки и не смог
подавить раздражения. - Ты не устала от гулянок?