Мэрион Зиммер БРЭДЛИ
ЗВЕЗДЫ ЖДУТ
которым Пентагон - просто проходной двор. Я не могу вам даже сообщить, на
какой улице оно стоит. Стоит мне сказать адрес, как некое весьма секретное
подразделение ФБР окажется у меня за спиной раньше, чем вы успеете
произнести слово "безопасность". Итак, на одной из улиц, в одном доме,
есть комната, и в этой комнате сплю я.
степеней и званий. Если вам уже скучно, потерпите минуту, я уже перехожу к
сути.
достаточно близко к действительной дате. Если вы хотите знать более точно,
прошло шесть месяцев с того дня, когда Индия закрыла все свои границы.
Само собой, вы не могли прочесть об этом в газетах, но если вы в качестве
туриста или по служебной надобности находились в это время в Индии, вы
помните, в какой спешке вам пришлось выбираться оттуда.
половины двенадцатого, внезапно зазвонил телефон. Я выругался, сел, взял
трубку и поднес ее к уху. Надо сказать, что к этому дому не подведена
линия городской телефонной сети, за исключением специально проложенного
секретного кабеля, связывающего меня с Белым Домом, и еще одного - с
верхним этажом Пентагона. Телефоны в комнатах дома соединены внутренней
проводкой. Их номеров вы не найдете в телефонной книге.
слышали его довольно часто в телерепортажах с заседаний Сената.
в ботинки, надел брюки поверх пижамы, схватил чемоданчик и кинулся вниз по
лестнице.
полоску света из-под двери, и услышал голоса, доносившиеся изнутри. Я
толкнул дверь, она не была закрыта на замок.
сгрудились несколько мужчин, о которых даже президенту было известно очень
мало. В кровати, в которой не так давно отдыхал сенатор, находился другой
человек.
забрызганные грязью. Его голова была откинута на подушку. С этого
расстояния мне было видно, что он не был мертв; его грудь тяжело
вздымалась и опадала, и его дыхание казалось тяжелым и затрудненным. Я
оттолкнул кого-то из полицейских и взял его вялую руку.
обращаясь. Я не ожидал ответа, но неожиданно получил его от сенатора:
холле, узнал его и повел его в мою комнату. Он постучал условным кодом - и
я открыл ему. Он вошел и потерял сознание.
он приехал в такси, как он сумел дойти до дома, не намочив даже волос?
чемоданчик.
он потерял сознание от шока - что, судя по его пульсу и сердцебиению,
представляется маловероятным, или, что скорее всего, он напичкан
наркотиками. Но я не могу даже представить себе, какой препарат ему
введен.
расширены, ни сокращены.
мгновение он обвел все вокруг осмысленным взором и его взгляд остановился
на мне. Я спросил негромким голосом:
аппарате:
забрать его отсюда? Это можно сделать?
состояние не позволяет. Сердцебиение так далеко от нормы, что опасно даже
расспрашивать его о чем-либо. Я думаю дать ему успокоительное, - сказал я
строгим тоном и, склонившись над своим чемоданчиком, начал готовить
инъекцию.
сможем расспросить его. Он может, конечно, выйти из этого состояния, и
память его восстановиться, но все зависит от того, выдержит ли сердце, -
продолжал объяснять я ситуацию.
пульс также стал немного лучше, но его частота оставалась опасно высокой.
исключением начальника секретной службы, и попросил сенатора подняться
наверх и прилечь на мою кровать; я останусь с Фландерсом. Понемногу в доме
все затихло. Я присел возле Фландерса и, чтобы убить время до рассвета,
курил и размышлял. Он спал до утра, тяжело дыша, и во сне ни разу не
пошевелился. Я понимал, как странен был его сон; обычно в течение ночи
даже те, кто хвалится, что спит как медведь в берлоге, переворачивается с
боку на бок пару десятков раз. Фландерс же не шелохнулся ни разу. Если бы
не хриплое дыхание и равномерное биение сердца, которое я отчетливо слышал
через стетоскоп, можно было бы подумать, что передо мной лежит труп.
нескольких дней. Важные шишки приходили и уходили. Так прошли среда,
четверг, пятница. Я отметил в истории болезни отсутствие изменений.
Фландерс пришел в себя совершенно неожиданно. Он помнил, как его зовут,
отвечал на простые вопросы, относящиеся к его прошлой жизни, узнал жену,
когда агент в штатском тайно провел ее в дом, поинтересовался, как дети.
Но как только кто-либо спрашивал его о том, что случилось с того дня, как
он покинул этот дом с секретным пакетом, который следовало нелегально
доставить в Индию, реакция была одной и той же: выражение полной
растерянности, учащение дыхания и выдавленное "Я не помню."
сердито ответил:
чтобы вы оставались с ним дальше. В роли сиделки могу побыть и я.
внешнего мира. Естественно, на это были свои причины. Но это всегда
раздражало меня. Здесь шла речь о секретах, ради обладания которыми
правительства двадцати государств лишились бы части своих плутониевых
запасов. Когда я вошел, охранник у двери тщательно запер за мной дверь. Я
огляделся.
остальных по их репутации или по фотографиях в журналах. Человек,
восседавший во главе стола, который, казалось, распоряжался здесь, был
одним из руководителей ФБР. Он заговорил со мной первым.
рассказать нам о мистере Фландерсе?
известно. Я старался быть предельно откровенным, признавшись, что
происходящее озадачило меня. Когда я завершил свой отчет, Шеф прочистил
горло и поглядел на остальных.
не вижу нужды в том, чтобы привлечь еще кого-либо для медицинских
консультаций. - Он откашлялся. - Доктор Редер, по моему мнению, один из