Филип Дик

Глаз в небе

¶Глава 1§

Протонно-лучевой дефлектор "Мегатрон", находящийся в Белмонте, штат
Калифорния, преподнес своим создателям отвратительный сюрприз -- он
сломался. Все произошло мгновенно: луч протонов, напряжением в шесть
миллиардов вольт, ударил под крышу "Мегатрона" и походя снес обзорную
платформу.

На платформе в это время находились восемь человек: группа экскурсантов
и гид. Все восемь рухнули на каменный пол и валялись в шоке, пока спасатели
не убрали магнитное поле и с большим трудом не подавили жесткую радиацию.

Четверо из восьми нуждались в срочной госпитализации. Двоим некоторое
время пришлось хорошенько походить по врачам и изрядно потратиться на
лекарства. Остальным оказали первую помощь и посоветовали идти домой.

Местные газеты не замедлили поднять шумиху вокруг происшествия.
Адвокаты пострадавших громогласно выступали в суде, добиваясь возмещения
ущерба. Невзирая на всю суету по случаю аварии, на руинах появились рабочие,
спокойно достали инструменты и принялись ковыряться в искореженном агрегате.
Правда, кое-какие меры все же приняты были: пару должностных лиц, связанных
с "Мегатроном", уволили, равно как и дефлекторную систему вместе с ее
вдохновенными разработчиками -- отправили на свалку.

Происшествие заняло совсем немного времени: в 4.00 начались аномальные
отклонения, а в 4.02 восемь человек уже угодили в жуткую лучевую молотилку.
Гид, молодой негр, упал первым. Последним оказался на полу молодой инженер с
расположенного неподалеку ракетного завода. В тот момент, когда всю группу
повели на платформу, он отстал, вернулся в коридор и собрался закурить. Если
бы он не бросился спасать жену, то остался бы скорее всего невредим.
Последняя картина в его затухающем сознании: выпавшие из рук сигареты и --
тщетная попытка схватить Маршу за рукав плаща...

В то утро Джек Гамильтон долго сидел без дела в своей лаборатории, с
кислым видом точил карандаши и потел от переживаний. Подчиненные продолжали
работу, все шло заведенным порядком. В полдень появилась Марша -- сияющая,
милая, изысканно одетая, ни дать ни взять яркая птичка из Голден-Гейт-парка.

Появление жены стряхнуло мрачное оцепенение. Это благоухающее дорогой
парфюмерией, нарядное и беззаботное существо было самым большим достоянием
Джека, много ценней других его сокровищ -- к примеру, новейшей акустической
системы "Hi-Fi" или коллекции лучших сортов виски.

-- Ну, какие проблемы? -- спросила Марша, присев на край серого
металлического стола и болтая стройными ножками. -- Поторапливайся, надо еще
успеть перекусить... А то опоздаем! Сегодня первый день работы дефлектора --
того самого, что ты хотел увидеть. Или забыл?.. Ты готов?

-- Готов хоть в газовую камеру, -- хмуро ответил Гамильтон. -- Тем
более она вроде как уже поджидает меня.

Карие глаза Марши округлились; ее беззаботность сменилась
беспокойством.

-- Что такое? Опять секреты фирмы? Милый, ты мне ни слова не сказал,
что у тебя трудный день!.. За завтраком ты резвился, как щенок на прогулке.

Взглянув на часы, Гамильтон тяжело поднялся.

-- Ладно, давай подкрепимся хорошенько. Другой возможности уже,
вероятно, не представится... Как бы эта экскурсия не оказалась для меня
последней.

Но Джек не добрался даже до выхода из лаборатории, не говоря уж о
ресторане, который находился за чертой режимной зоны "Калифорния
мэйнтэнанс". Гамильтона остановил курьер, протягивая туго скрученный лист
бумаги.

-- Мистер Гамильтон, это вам. Полковник Эдвардс просил передать...

Негнущимися пальцами Гамильтон развернул бумажку.

-- Вот оно!.. -- тихо проговорил он жене. -- Присядь-ка в холле. Если
не вернусь через час или около того, поезжай домой и открой банку свинины с
фасолью...

-- Но, Джек!.. -- Марша сделала беспомощный жест. -- Ты говоришь это
так... так страшно! Ты что-то уже знаешь?

Джек знал. Склонившись, он быстро поцеловал жену в алые, влажные, чуть
вздрагивающие губы и зашагал по коридору вслед за курьером, направляясь к
управленческим этажам. Там, в шикарном конференц-зале, обычно торжественно
заседало руководство корпорации.

Джек уселся, физически ощущая присутствие начальства -- всей этой толпы
заправил и боссов без пола и возраста -- как колыхнувшуюся смесь сигарного
дыма, дезодоранта и обувного крема.

Над длинным металлическим конференц-столом висела бормочущая каша
голосов. Во главе стола сидел старый полковник собственной персоной,
окопавшийся за стеной укреплений из всякого рода справок и отчетов. Каждый
чин, в той или иной степени, имел свой оборонительный вал на столе -- хотя
бы папку, массивную пепельницу или стакан теплой воды. Напротив полковника
Эдвардса пристроился толстяк Чарли Макфиф в форме капитана охраны. Той самой
охраны, что патрулировала вокруг ракетного завода, выполняя роль
своеобразного пугала от мифических русских шпионов.

-- А, вот и вы, -- пробормотал полковник, сурово взглянув поверх очков
на Гамильтона. -- Это не займет много времени, Джек. На повестке дня один
вопрос... Вам не придется сидеть долго и выслушивать...

Гамильтон промолчал. Он застыл в напряженном ожидании.

-- Речь пойдет о вашей жене, -- начал Эдвардс, послюнив толстый палец и
принимаясь листать какой-то отчет. -- Как я понимаю, вы теперь, после
отставки Сазерленда, полностью отвечаете за наш исследовательский отдел...
Верно?

Гамильтон кивнул. Его руки на стальной поверхности стола выглядели
неестественно серыми. Он криво улыбнулся: серые будто кожа мертвеца.
Вздернули, подвесили за шею, чтоб другим неповадно было, -- и все признаки
жизни тихо улетучились.

-- Ваша жена, -- рокотал Эдвардс, в то время как его руки выделывали
замысловатые коленца над страницами перелистываемого доклада, --
классифицируется как фактор риска для безопасности предприятия. Вот у меня
доклад... -- Он кивком указал на безмолвного капитана. -- Мне принес его
Макфиф. Следует сказать, с неохотой принес.

-- С большой неохотой, черт побери! -- вставил Макфиф, обращаясь к
Гамильтону. Его глаза, больше похожие на медные пуговицы от мундира, просили
о снисхождении. Гамильтон проигнорировал его.

-- Разумеется, вам хорошо известны наши правила безопасности. Мы
частный концерн, но наш клиент -- Правительство. Никто, кроме Дяди Сэма,
наши ракеты покупать не может. Поэтому нам надо быть настороже. Я довожу это
до вашего сведения, а вы решайте как знаете. Прежде всего это ваше дело. Нас
оно касается лишь постольку, поскольку вы возглавляете лабораторию. И тогда
это становится нашим делом.

Он смотрел на Гамильтона так, будто видел его впервые; несмотря на то,
что лично принимал Джека на работу добрых десять лет назад, когда Гамильтон
был молодым, энергичным, перспективным инженером-электронщиком, только что
из Массачусетского технологического.

-- Значит ли все это, -- спросил Гамильтон внезапно севшим голосом, --
что Марше запрещено появляться на заводе? -- При этом пальцы его нервно
сцепились, будто два быстрых краба в схватке.

-- Нет, -- ответил Эдвардс, -- это значит, что вам будет отказано в
допуске к секретным материалам, пока ситуация не изменится.

-- Но ведь... -- Гамильтон в изумлении умолк. Потом выпалил: -- Все
материалы, с которыми я имею дело, секретны!

Ему никто не ответил. Только в углу натужно гудел кондиционер.

-- Черт меня побери! -- неожиданно громко сказал Гамильтон. Несколько
бумажек, словно стайка испуганных птиц, взлетели в воздух... Эдвардс искоса,
с любопытством взглянул на Джека. Чарли Макфиф закурил сигару и нервно
пригладил тяжелой ладонью свою редеющую шевелюру. В простецкой коричневой
униформе он был похож на этакого пузатого увальня -- глуповатого патрульного
дорожной службы.

-- Предъявите ему обвинения, -- заговорил Макфиф. -- Дайте ему шанс
защититься, полковник. Какие-то права у него все же есть!

Некоторое время полковник Эдвардс молча копался в справках,
представленных ему службой безопасности. Но вскоре с помрачневшим от
безнадежности лицом он подвинул досье к Макфифу.

-- Твой отдел все это готовил, -- пробормотал он, как бы открещиваясь
от щекотливого дела. -- Ты и скажи.

-- Вы что же, собираетесь читать это здесь?! -- запротестовал
Гамильтон. -- Для тридцати человек? В присутствии всех чиновников компании?

-- Они уже видели этот доклад, -- не без сочувствия заметил Эдвардс. --
Он был подписан около месяца назад. И с той поры циркулировал. В конце
концов, мой мальчик, ты у нас персона важная. Мы не можем позволить себе
отнестись к этому вопросу легкомысленно.

-- Во-первых, -- заявил Макфиф, явно чувствовавший себя не в своей
тарелке, -- это дело нам передали из ФБР.

-- Вы их запрашивали? -- язвительно спросил Гамильтон. -- Или досье
чисто случайно начало циркулировать по стране?

Макфиф побагровел.

-- Ну, в общем, мы их запросили. Обычная деловая справка. Боже
милостивый, Джек, да и на меня есть досье. А ты что думал? Даже на
Президента досье заведено!...

-- Вам нет нужды читать эту чушь, -- проговорил дрогнувшим голосом
Гамильтон. -- Марша вступила в прогрессивную партию еще будучи зеленой
первокурсницей. Да, она вносила деньги в помощь испанским беженцам.
Выписывала радикальный журнал. Все это я и так давно знал.