Харлан ЭЛЛИСОН
ЭРОТОФОБИЯ
слово начал свой рассказ Нейт Клейзер. Брр, и чего только стоит вспоминать
об этой мерзости! Мало того, что сейчас он был на приеме у психиатра, мало
того, что его уложили на ярко-зеленую кушетку, мало того, что он страдал
от естественной для каждого мужчины неловкости, но ему еще приходилось все
рассказывать, задыхаясь от нахлынувших чувств, врачу-женщине, и, вдобавок,
начинать рассказ со своей матери.
Бреммер, выпускница Шпицбергеновского Колледжа Психологических Проблем.
в голове, где-то в глубине за правым глазом. Пальцы левой руки зажили свой
жизнью, независимой от его воли, и заскребли по зеленой кушетке.
Бреммер. - У меня нет полной уверенности в том, что я Вас правильно
поняла.
положила свою мягкую руку ему на грудь и он был вынужден продолжать лежа.
- Вы известны как специалист по проблемам сходным с моей, ну скажем,
имеющим отношение к сексу, так? Прекрасно! И только для того, чтобы
увидеться с вами, я беру билет на самолет и лечу из Торонто в Чикаго. В
самолете находятся две приятные девочки, стюардессы. Сразу же одна из них,
Крисси, фамилию не помню, начинает предлагать мне всякие подушечки, разную
вкуснятину, а ее напарница, Лора Ли, приносит большой бокал шампанского. И
все это только мне, и больше никому ничего! А потом, наклоняясь к моему
столику, чтобы поставить бокал, одна из них еще исхитрилась укусить меня
за ухо. Через десять минут они уже дрались из-за меня на кухне, а
пассажиры в это время вовсю нажимали на кнопки вызова, но абсолютно
безрезультатно. Девочки все же появились через некоторое время, но только
затем, чтобы спросить, какой бифштекс я предпочитаю, с кровью или хорошо
прожаренный, а заодно предложить мне мятные конфетки... это в самом деле
крайне неловкая ситуация.
готовы пустить в ход кислородные маски и придушить друг друга шлангами,
только из-за того, чтобы просто выяснить кто же из них двоих останется со
мной в Чикаго. Я уже не чаю выбраться живым из этого проклятого самолета.
Самолет идет на посадку, девочки так никого и не обслужили, и, конечно
пассажиры рады бы давно меня прикончить, если бы только не одно "но" - они
все уже давно меня любят, и я знаю точно, что без борьбы по трапу я не
спущусь.
подмигивал мне всю дорогу. Он им обблевал и кресло и проход, и все на
свете... Так вот, пока они засыпали это хозяйство молотым кофе, чтоб не
пахло, я тихонько улизнул.
живу в постоянном страхе, что когда-нибудь они меня залюбят досмерти!
чуть-чуть, драматизируете события?
сосредоточиться на Вашей проблеме.
Хорошо хоть что я зарабатываю на жизнь карикатурой - работу можно высылать
почтой, если бы только мне приходилось выходить на улицу, смешиваться с
толпой, меня стали бы рвать на части уже через десять минут!
так было всегда, сколько я себя помню. Я всегда был самой популярной
личностью в классе, меня первого приглашали на белый танец, меня всегда
зазывали в бейсбольные и другие команды, так как мое участие почти всегда
приносило успех, а учителям всегда было мало моих знаний, им еще хотелось
и моего тела...
чтобы мальчика в четвертом классе силой затащили в женскую раздевалку и
там изнасиловали... Вам этого не понять, черт возьми! Они точно меня
залюбят... до смерти!
успокоить своего пациента.
обидеть или даже убить, - что бывает в крайних параноидальных случаях, -
тогда все понятно - это типичная паранойя. Такое случается на каждом шагу,
особенно в наше время. Но то, что Вы мне рассказываете, нечто особенное,
нечто совершенно противоположное. Я с таким пока не сталкивалась и даже не
знаю, как это назвать.
доктор Бреммер.
Меня волнует секс, а не ваша терминология!
Вы же не предполагаете, что результаты скажутся мгновенно. Нам придется
поработать вместе...
диване!
этот звук изучил!
уже почти полностью раздета, то есть, не дав ему опомниться, она
умудрилась скинуть мини юбку, нижнюю юбку, туфли, колготки и крошечные
кружевные штанишки... Было совершенно ясно, что эта женщина знает, чего
хочет. Нейт увидел, что все было проделано профессионально. Объятый ужасом
он вскочил с зеленой кушетки и, шатаясь, направился к двери. Доктор
Бреммер метнулась за ним, свесившись с кушетки, по ходу обрушивая стопку
журналов "Психология сегодня", и сметая со стола все остальные бумаги.
кушетки.
захватила рукой его лодыжку:
пользуйся мной, оскорбляй меня, бей, я люблю тебя! Я люблю тебя! Отчаянно,
безнадежно, абсолютно!
одновременно пытаясь сохранить равновесие. Но тут дверь открылась, задев
Нейта по плечу, от чего он таки потерял равновесие и наступил, похоже, на
спину психиатру.
себе отказывала, я не представляла себе, что значит любить такого мужчину,
как ты! Возьми же меня, как в "Истории о...", да, да!!!
женщина, лет пятидесяти, которая уже видела Нейта в приемной. При виде
лежащей ничком докторши ее глаза округлились, но уже через секунду она
бросилась высвобождать ногу Нейта от обнаженных рук психиатра, до тех пор,
пока ее изумление не перешло в вожделение, и она сама не присоединилась к
доктору Бреммер...
потом помчался как угорелый.
женщины смогли подняться на ноги.
увидел доктора Бреммер и ее бюст свесившихся из окна восемнадцатого этажа.
Он с трудом смог разобрать хоть что-то в ее вопле.
Нейт и рванул дальше.
прямо из аэропорта О'Хара он отправился в клинику. Пожалуй, впервые за
последние шесть лет, он более двух часов находился вне спасительных стен
своего дома-укрытия в Торонто. Отчаянно хотелось выпить, а силы ада
искушали сладким видением яичницы с сыром.
говорили сами за себя, и Нейт осторожно прошмыгнул внутрь. Похоже ему
повезло. Это было царство абсолютного спокойствия в эпицентре тайфуна. Как
раз в тот краткий миг, когда еще не пришли скрытые алкоголики, чтобы
быстренько пропустить для храбрости рюмку-другую, и не прибыли постоянные