Лоуренс УОТТ-ЭВАНС
МАГ И БОЕВОЙ ЗВЕЗДОЛЕТ
на меховые ковры полосками красного, зеленого и синего цвета. Дети
немедленно придумали какую-то замысловатую игру; кажется, в ней
использовалось медленное перемещение полосок окрашенного света. Стоя в
дверях кухни, Сэм Тернер некоторое время наблюдал за ними, но так и не
разобрался, в чем суть.
очередному коврику, малыши начинали торжествующе вопить и носиться по
комнате.
подобная игра была бы там невозможна. Но здесь, на Десте, в середине зимы,
полоски перемещаются прямо на глазах, и Тернера не переставала удивлять
изобретательность малышей, приспособивших это явление для своей игры.
Он показал на холщовый мешок под мышкой.
Дибовар опустила глаза, Мэт попытался изобразить безразличие, хотя тут же
спросил:
понадобится, крикните маме, она услышит.
прелестных детишек, здоровых, без каких-либо видимых мутаций.
положение в обществе. Но самое удивительное - ему удалось выжить после
всего того невероятного нагромождения событий, какое он испытал в
молодости. В те годы, когда он бороздил космос с бомбой в собственной
голове и, повинуясь воле помешавшегося на войне компьютера, защищал давно
не существующую планету, он ни за что не поверил бы, что когда-нибудь у
него появятся дети и самый настоящий дом.
шагнул через дверь и оказался на маленькой площадке позади своей роскошной
квартиры.
этажами выше, нависала застывшая мешанина металла, дерева и бетона,
служившая потолком. Деревянная площадка, на которой он стоял, только с
двух сторон была защищена стенами и представляла собой треугольник,
вершина которого упиралась в угол между ними. На подобные площадки
выходило множество дверей в стенах других этажей, но в большинстве случаев
за дверями сразу начиналось пустое пространство глубиной несколько сотен
метров.
вниз.
заплатами из стекла и металла отчетливо угадывался заржавевший,
изуродованный взрывами металлический остов старинного небоскреба.
Одиннадцать лет назад, когда Сэм только поселился в Праунсе, он все время
боялся, что эта уродливая металлическая конструкция не выдержит сильных
ветров или землетрясений и однажды рухнет вместе с его новеньким уютным
домом, оставив их всех под обломками.
Праунсе маги жили на башнях, так было заведено Так повелось сразу же после
Тяжелых Времен, когда в здешних местах появился первый маг. В качестве
ученика Тернер жил в башне своего наставника Арелиса, поэтому ему
ежедневно, и не единожды, приходилось летать вверх и вниз по центральной
шахте.
опасения насчет надежности здания совершенно беспочвенны. Он физически
ощущал степень прочности конструкции и силу оказываемого на нее давления и
был уверен, что, несмотря на ржавчину, на сильные повреждения от ядерного
удара, уничтожившего город, на руинах которого построен Праунс, башня
запросто простоит еще пару столетий.
поменьше, мысль о том, что кто-нибудь из них может открыть не ту дверь и
свалиться с площадки, приводила его в ужас. Даже сейчас его то и дело
охватывал страх за Жрелию, несмотря на замки и всевозможные меры
предосторожности. Подобно всем двухлетним малышам, она больше жила
любопытством и думать не думала об осторожности.
свет и зависшую в воздухе пыль, он отчетливо видел в десятке метров под
собой складское помещение с кучей мешков с зерном, которые были свалены
прямо на полу. Количество их за зиму поубавилось, но оставалось еще
порядочно: город встретил зиму с хорошими запасами.
затормозить. Пустые шахты башен всегда были пыльными - их никто никогда не
чистил. Поэтому даже хлеб неизменно отдавал пылью; песчинки иной раз и
похрустывали на зубах. Пыль и песок проникали всюду и оседали легкой
корочкой на всем, включая глаза и волосы, и Тернеру приходилось после
каждого полета откашливаться и прочищать нос.
ему как магу полагалось взамен пальто вырабатывать собственное тепловое
поле: магам, естественно, не пристали слабости, которым подвержена
обыкновенная половина человечества.
поглотать пыль, чем без причины себя изнурять, сказал он себе, приземляясь
на люк, ведущий на нижние восемь этажей. Простые смертные жили в основании
башни; среди них было немало мутантов, уродов и других не вполне
нормальных мужчин и женщин, появившихся на свет в результате длительного
воздействия радиации и химического заражения развалин, на которых был
заново отстроен город.
самых вершинах башен. Даже после одиннадцати проведенных здесь лет Тернер
не до конца решил, одобряет ли он такое разделение - на элиту и
простолюдинов. Конечно, это было не демократично, а родители Тернера
воспитали его поборником демократии. Но, с другой стороны, маги
действительно отличались от других людей, и было бы лицемерием отрицать
это.
Любой человек мог подать заявление о поступлении в ученики, имея все
основания быть принятым. Фактически каждый ученик становился магом, и
каждого из них маги принимали как равного, независимо от того, исходил он
из аристократов, крестьян или из семьи чародеев. Незначительные
разграничения допускались по принципу старшинства или исходя из
способностей, но ни в коем случае не по происхождению. В конце концов, сам
Тернер был весьма далек от этого круга, и все же его приняли как равного.
степени озадачивало Тернера. Он предпочитал относить это на счет лени и
недоверия, присущих жителям Праунса. Магия таинственна, думал Тернер, и,
возможно, мало знакомым с ней представляется диковиннее и сложнее, чем
есть на самом деле.
кандидатам в ученики, но и не особенно поощряли их. Ученичество означало
труд и налагало ответственность, до которой мог подняться далеко не
каждый, вместе с тем увеличение числа магов привело бы к более широкому
распределению власти и соответствующих привилегий.
эгалитарные инстинкты.
подняться вверх, чтобы крышка, откинувшись, не задела его. Когда люк
открылся настолько, насколько позволяли петли, Сэм медленно опустился в
образовавшееся отверстие.
незнакомым ощущением, которое впоследствии описал как
"чувство-будто-за-тобой-следят". Странно, но эта фраза пришла ему в голову
на его родном языке, а не на англо-испанском диалекте Праунса, на котором
он говорил и думал последние лет десять.
незамеченным. Тернер за несколько лет вполне убедился в этом. Он несколько
раз повернулся в воздухе, напрягая все чувства, но не увидел и не
почувствовал ничего, напоминающего внимание к его персоне. Людей за
закрытыми дверями комнат вдоль коридора было мало, и никто из них не
проявлял интереса к нему: Сэм ощущал их ауры в спокойном голубом цвете.
Померещилось, подумал он Либо внутри барахлит какая-то из схем. Возможно,
какая-то деталь или неполадка в проводах реагировали на статическое
электричество, образующееся в морозном воздухе. Или же это была реакция на