Гарри ГАРРИСОН
СТАЛЬНАЯ КРЫСА
было выгодное дельце, но ему пришел конец. Я встретил входящего
полицейского сидя в кресле, изображая на лице счастливую улыбку. Он шел
твердой походкой с обычным для всех копов угрюмым выражением лица. И то же
самое отсутствие юмора. Еще до того, как он открыл рот, я уже знал, что он
скажет.
я нажал кнопку, соединенную с зарядом пороха в патроне.
Когда осело облако штукатурки, я увидел только одну слабо шевелившуюся
руку. Она дергалась до тех пор, пока не зафиксировала указующий перст,
нацеленный на меня.
Он забубнил:
это уже слышал раньше. Я переложил все деньги из ящика письменного стола в
кейс. Список закончился новым обвинением, и мне посчастливилось услышать,
как в его голосе зазвучали нотки обиды.
полицейского робота. Это бессмысленно, так как мой мозг и гортань
бронированы, а в моей средней секции...
передатчик расположен у тебя на макушке, а мне так не хотелось, чтобы ты в
данный момент обратился к своим друзьям".
ступенькам. Когда я обходил груду штукатурки на полу, пальцы робота
рванулись к моей ноге, но я ждал этого, и ему не хватило пары дюймов. В
своей жизни я много раз встречался с полицейскими роботами и отлично знал,
что они практически неразрушимы. Вы можете бить его сверху, подрывать
снизу, а он тащится за вами, подтягивая себя, если остался целым хоть один
палец, и непрерывно поливает вас ушатами сахариновой морали. Вот это
сейчас и делалось. Он разобрал всю мою преступную жизнь и цену моего долга
обществу и тому подобное. Я слышал эхо его голоса на лестничной площадке,
даже когда уже достиг повала.
того, как они сядут мне на хвост, и не более одной минуты и восьми секунд,
чтобы покинуть здание. Еще один пинок - и открылся проход в комнату без
таблички и номера.
удивился, если бы это было не так. Все они были устаревшего М-типа,
пригодные только для простой однообразной работы. Им было абсолютно все
равно, зачем они сдирают наклейки с заполненных консервных банок, и что
находится на другом конце конвейера, который доставляет эти банки через
стену. Они не подняли взгляда даже тогда, когда я открыл дверь, которая
никогда не открывалась, ведущую на ту сторону стены. Я не стал ее
закрывать, так как сейчас секреты уже не имели смысла.
которая была пробита мною в стене правительственных складов. Я и конвейер
установил сам и дыру сделал, нелегально конечно.
консервы на ленту конвейера, выгребая их из огромного контейнера. Этот со
своими микромозгами не тянул даже на робота. Я обошел его и помчался
дальше по проходу. Звуки моей продовольственной деятельности замирали за
моей спиной. Я улыбнулся от приятных воспоминаний.
арендовал склад, который примыкал к правительственным складам. Простая
дырка в стене - и я получил доступ к целому ассортименту разнообразных
товаров длительного хранения, к которым, как мне известно, в таких больших
складах не прикасались месяцами, а то и годами. Не прикасались,
разумеется, пока меня не было.
техники. Я нанял роботов сдирать старые наклейки и лепить новые, которые я
отпечатал. Мой ассортимент был наилучшим, а цены, естественно, очень
низки. Я мог себе позволить продавать дешевле конкурентов и получать тем
не менее значительную прибыль. Местные оптовики быстро поняли свою выгоду,
и я имел заказы на месяц вперед. Это была отличная операция, и она могла
бы длиться еще долго.
моего бизнеса было то, что если операция закончена, значит - ЗАКОНЧЕНА!
Искушение потянуть еще хотя бы денек и получить еще по одному чеку могло
стать губительным. Ах, как хорошо я это знал. Я знал также, что это
наилучший способ познакомиться с полицией.
приниматься!" - это мой девиз и девиз отличный, а всякие мечтания не для
меня.
сейчас тьма полицейских, и я должен действовать быстро и безошибочно.
Быстрый взгляд налево и направо. Никого. Два шага вперед, нажимаю на
кнопку лифта. Я установил в этом лифте приборчик, который показал, что им
пользуются не чаще одного раза в месяц.
нажимая кнопку "крыша". Подъем, казалось, никогда не кончится, но это
только казалось. Он длился ровно четырнадцать секунд. Началась наиболее
опасная часть дела. Мой 75-й калибр был у меня в руке, он позаботится об
одном полицейском, но не более.
согнали только ко входам, и не осталось никого, чтобы послать на крышу.
шум могла создать только по крайней мере половина всех полицейских сил
страны. Я, как истинный артист, преисполнился гордостью.
но все еще довольно крепкая. Несколько секунд, чтобы установить ее на
парапет и передвинуть к следующему зданию.
ступаю на край доски, кейс прижимаю к груди, стараясь удержать центр
тяжести над доской. Один шаг вперед. До земли лететь тысячу футов. Если
смотреть вниз, можно упасть.
на парапете. Десять быстрых шагов и передо мной дверь на лестницу. Она
открылась легко, конечно, не случайно, так как я тщательно смазал петли.
Войдя внутрь, я закрыл засов и сделал глубокий вдох. Это было еще не все,
но худшая часть, где я подвергался максимальному риску, была позади. Еще
две минуты, и они никогда не найдут Джеймса Боливара ди Гриза по кличке
"Скользкий Джим".
Неделю назад я тщательно проверил ее. Багов - аппаратов для подслушивания
и тайного наблюдения - на ней не было. Пыль лежала нетронутой, за
исключением моих собственных отпечатков. Была надежда, что багов нет и
сейчас. Оправданный риск в таком деле всегда имеет место.
около сорока пяти, округлый животик, типичный бизнесмен, чей портрет
вместе с отпечатками пальцев известен полицейским тысяч планет. В первую
очередь, долой отпечатки. Когда надеваешь их, они словно вторая кожа.
Несколько капель растворителя - и они слезают, словно пара прозрачных
перчаток.
вокруг поясницы и содержащего двадцать килограммов свинца, смешанного с
термитом. Пригоршня отбеливателя из бутылки - и мои волосы снова приобрели
естественный коричневый оттенок. Вставлены подушечки за щеки и расширители
в ноздри. Затем контактные линзы голубого цвета. Я стоял в чем мать родила
и чувствовал себя так, будто родился заново.
килограммов легче, на десять лет моложе и с совершенно другой внешностью.
В большом кейсе лежал полный комплект одежды и темные очки, которые можно
было использовать вместо контактных линз. Все деньги были аккуратно
уложены в коробку.
лет. Все дело в весе. Я не замечал пояса, пока его не снял, а сейчас чуть
ли не подпрыгивал на каждом шагу.
Бутылки, одежда, сумки, ботинки и все остальное вспыхнуло и сгорело в
ослепительном пламени термита. Полиция может отыскать щепотку цемента, да
микроанализ даст пару молекул, но это все, что они могут найти здесь.
Пламя горящего термита еще отбрасывало на меня отблески, когда я спустился
на три пролета к сто двадцатому этажу.
никого не было. Минутой позже скоростной лифт, подобрав по пути еще
несколько других бизнесменов, доставил меня в вестибюль.
портативная телекамера. Не было заметно никаких попыток остановить