Гарри ГАРРИСОН

ДАВЛЕНИЕ

Напряженность внутри корабля нарастала по мере того, как снаружи
увеличивалось давление, и с той же скоростью. Вероятно, это происходило
потому, что Ниссиму и Альдо совершенно нечем было заняться. Времени на
размышления у них было более чем достаточно. То и дело они поглядывали на
манометры, тут же отводили глаза в сторону и затем вновь, будто нехотя,
возобновляли эту процедуру - опять и опять. Альдо сплетал и расплетал
пальцы, с досадой ощущая холодный пот на ладонях, а Ниссим курил сигарету
за сигаретой. Один лишь Стэн Брэндон - человек, на котором лежала вся
ответственность, - оставался спокойным и сосредоточенным. В те минуты,
когда он вглядывался в показания приборов, он, казалось, полностью
расслаблялся, но стоило ему протянуть руку к панели управления, как в его
движениях появлялась скрытая энергия. Непонятно почему, но это раздражало
его спутников, хотя ни один из них не решился бы признаться в этом.

- Манометр вышел из строя! - обескураженно воскликнул Ниссим,
подавшись вперед из тугих объятий предохранительного пояса. - Он
показывает нуль!

- А это ему и положено, док, так уж он устроен, - улыбнувшись,
ответил Стэн. Он протянул руку к панели и перебросил тумблер. Стрелка,
дрогнула, а на шкале появились новые цифры. - Единственный способ измерять
подобные давления. В наружной обшивке у нас - металлические и
кристаллические блоки, прочность у них у каждого своя; когда под давлением
один из них разрушается, мы переключаем на следующий...

- Да, да, я знаю...

Ниссим взял себя в руки и снова глубоко затянулся. Ну, конечно же, на
инструктаже им говорили о манометрах. Просто сейчас это вдруг вылетело у
него из головы. Стрелка уже снова ползла по шкале. Ниссим взглянул на нее,
отвел глаза в сторону, представил себе, что творится сейчас за глухими,
без иллюминаторов, стенками металлического корпуса, потом снова, вопреки
собственному желанию, бросил взгляд на шкалу и почувствовал, что ладони у
него вспотели. У Ниссима, ведущего физика Проекта, было слишком богатое
воображение.

То же самое происходило с Альдо Габриэлли, и он отдавал себе в этом
отчет: он предпочел бы заняться хоть чем-нибудь, лишь бы не таращиться на
шкалу и не томиться в ожидании. Темноволосый, смуглый, носатый, он
выглядел как чистокровный итальянец, хотя был американцем в одиннадцатом
поколении. Его репутация в области технической электроники была по меньшей
мере столь же солидной, как репутация Ниссима в физике. Его считали чуть
ли не гением - из-за работ по сканотронному усилению, которые
революционизировали всю технику телепортации материи. Альдо испытывал
страх.

"Христиан Гюйгенс" погружался во все более плотные слои атмосферы
Сатурна. "Христиан Гюйгенс" - таково было официальное название корабля, но
монтажники на базе "Сатурн-1" окрестили его попросту Шаром. В сущности он
и был шаром - сплошной металлической сферой со стенками десятиметровой
толщины и довольно небольшой полостью в середине. Его огромные клиновидные
секции были отлиты на заводах Астероидного Пояса и отправлены для сборки
на станцию-спутник "Сатурн-1". Здесь, на удаленной орбите, откуда
открывался невероятной красоты вид на кольца и нависшее над ними массивное
тело планеты, Шар приобрел свой окончательный вид. С помощью молекулярной
сварки отдельные секции были соединены в сплошное, без швов, целое, а
перед тем как ввести на место последний клин, внутри тщательно разместили
ТМ-экраны - установку телепортации материи. После того как последняя
секция была соединена с остальными, попасть внутрь Шара можно было уже
только через телепортатор. Поскольку на этом сварщики с их смертоносными
излучателями свое дело закончили, можно было приступать к завершающему
этапу сборки. Во внутренней полости под палубой были смонтированы
огромные, специально сконструированные ТМ-экраны, а на самой палубе вскоре
уже громоздились запасы продовольствия, кислородный регенератор и прочая
аппаратура, сделавшая Шар пригодным для жилья. Потом были установлены
приборы управления, а также наружные резервуары и реактивные двигатели,
которые превратили Шар в атомный космический корабль. Это был корабль,
которому предстояло опуститься на поверхность Сатурна.

Восемьдесят лет назад такой корабль невозможно было построить: не
были еще разработаны уплотненные давлением сплавы. Сорок два года назад
его не удалось бы собрать, потому что не была еще изобретена молекулярная
сварка. А еще десять лет назад нечего было и думать о сплошном, без
единого отверстия корпусе - ведь именно тогда была впервые осуществлена на
практике идея атомной дифференцирования вещества. Прочность металлической
оболочки Шара не ослабляли ни проводники, ни волноводы. Вместо них сквозь
металл проходили каналы дифференцированного вещества - химически и
физически они ничем не отличались от окружающего сплава, но тем не менее
способны были проводить изолированные электрические импульсы. В целом Шар
был как бы воплощением неудержимо расширявшихся человеческих познаний. А с
точки зрения трех людей, которых он должен был доставить на дно
сатурнианской атмосферы, на глубину 20000 миль, это была тесная, наглухо
закрытая тюремная камера.

Все они были подготовлены к тому, чтобы не ощущать клаустрофобии, но
тем не менее они ее ощущали.

- Контроль, контроль, как меня слышите? - сказал Стэн в микрофон,
потом быстрым движением подбородка переключил тумблер на прием. Несколько
секунд длилась пауза, пока передаваемая лента, пощелкивая, проходила
сквозь ТМ-экран и принятая лента сматывалась в его приемник.

- Один и три, - с присвистом произнес громкоговоритель.

- Это уже сигма-эффект дает себя знать, - оживился Альдо, впервые за
все время оставив свои пальцы в покое. Он деловито поглядел на манометр. -
Сто тридцать пять тысяч атмосфер, обычно он возникает как раз на этой
глубине.

- Я бы хотел взглянуть на ленту, - сказал Ниссим, гася окурок, и
потянулся к пряжке предохранительного пояса.

- Не стоит, док. - Стэн предостерегающе поднял руку. - До сих пор
спуск шел гладко, но вскоре наверняка начнется болтанка. Вы же знаете, что
за ветры в этой атмосфере. Сейчас мы попали в какую-то струю, и нас сносит
вбок вместе с нею. Но такое везение не может продолжаться все время. Я
попрошу их прислать еще одну ленту через ваш повторитель.

- Но это же секундное дело! - возразил Ниссим, однако его рука в
нерешительности задержалась на пряжке.

- Раскроить себе череп можно еще быстрее, - учтиво напомнил Стэн, и,
как бы в подтверждение его слов, всю громадного махину корабля вдруг
яростно швырнуло в сторону и угрожающе накренило. Оба ученых судорожно
вцепились в подлокотники кресел, пока пилот выравнивал крен.

- Вы отлично пророчите беду, - проворчал Альдо. - Может, вы и
благословения раздаете?

- Только по вторникам, док, - невозмутимо ответил Стэн, переключая
манометр с очередного раздавленного датчика на следующий, еще целый. -
Скорость погружения прежняя.

- Это начинает чертовски затягиваться, - пожаловался Ниссим,
закуривая новую сигарету.

- Двадцать тысяч миль до самой поверхности, док, и грохнуться об нее
с разгона нам тоже ни к чему.

- Толщина сатурнианской атмосферы мне достаточно хорошо известна, -
сердито заявил Ниссим. - И нельзя ли избавить меня от этого обращения -
"док"?

- Вы правы, док. - Пилот повернул голову и подмигнул. - Я просто в
шутку. Мы тут все в одной упряжке и все должны быть друзьями-приятелями.
Зовите меня Стэн, а я буду звать вас Ниссим. А как вы, док, смотрите на
то, чтобы превратиться в Альдо?

Альдо Габриэлли сделал вид, будто не расслышал. Пилот мог кого угодно
вывести из себя.

- Что это? - спросил инженер, почувствовав, что по корпусу Шара вдруг
побежала мелкая непрерывная вибрация.

- Трудно сказать, - ответил пилот, торопливо перебросив несколько
тумблеров и проверяя по шкалам приборов, что из этого получилось. - Что-то
такое снаружи - может, мы в облака вошли. Какие-то переменные воздействия
на корпус.

- Это кристаллизация, - заявил Ниссим, поглядывая на манометр. - В
верхних слоях атмосферы температура минус двести десять по Фаренгейту, но
там, наверху, низкое давление газов препятствует их вымерзанию. Здесь
давление намного больше. Надо полагать, мы проходим сквозь облака
кристаллического метана и аммиака...

- А я только что потерял наш последний радар, - сообщил Стэн. -
Снесло...

- Надо было нам запастись телекамерами, - сейчас бы мы могли увидеть,
что там творится снаружи, - сказал Ниссим.

- Что увидеть? - переспросил Альдо. - Водородные облака с ледяными
кристаллами в них? Телекамеру раздавило бы точно так же, как другие
наружные приборы. Единственное, что нам действительно необходимо, - это
радиоальтиметр.

- Ну, он-то работает на славу! - радостно возвестил Стэн. - Высота
все еще слишком велика для отсчета, но прибор в порядке. Иначе и быть не
может, он же составляет одно целое с корпусом.

Ниссим сделал несколько глотков из водопроводной трубки на
подлокотнике кресла. Глядя на товарища, Альдо ощутил, что и у него вдруг