Стивен КИНГ
ОБЕЗЬЯНА
заплесневевшей картонной коробки, задвинутой в самый угол чердака, его
охватило такое чувство ужаса и тревоги, что он чуть не вскрикнул. Он
поднес ладонь ко рту, как будто пытаясь запихнуть крик обратно... и
тихонько кашлянул. Ни Терри ни Дэнис ничего не заметили, но Питер
обернулся, мгновенно заинтересовавшись.
снова перевести взгляд на то, что нашел его старший брат. - Что это,
папочка?
видел обезьяны?
принялась перебирать содержимое коробки с занавесками. Занавески оказались
покрытыми склизкой плесенью, и она выронила их с криком отвращения.
лет.
его старшего сына, и усмехалась давно знакомой ему усмешкой. Той самой
усмешкой, которая неотступно преследовала его в ночных кошмарах, когда он
был ребенком. Преследовала его до тех пор, пока он не...
губы извлекли из старой проржавевшей водосточной трубы долгий, протяжный
звук. Питер сделал шаг к отцу, напряженно переводя взгляд на утыканную
гвоздями чердачную крышу.
слабое гортанное гудение.
Тарелки, которые она держала в руках, не были круглыми и напоминали медные
полумесяцы. Они застыли в абсолютной неподвижности на расстоянии около
фута одна от другой. - Ветер может издавать звуки, но он не может пропеть
мелодию, - добавил он автоматически. Затем он понял, что это были слова
дяди Уилла, и мурашки пробежали у него по коже.
ветра и заходил по трубе. Полдюжины крохотных сквозняков дохнули холодным
октябрьским воздухом в лицо Хэла - Боже, этот чердак так похож на задний
чулан дома в Хартфорде, что, возможно, все они перенеслись на тридцать лет
в прошлое.
думать.
коробке.
сторону, чтобы исследовать содержимое деревянной коробки с безделушками.
может взять ее себе, если хочет. Мы можем идти, папочка?
подобрала тонкую фарфоровую чашку с китайским узором. - Это очень мило.
Это...
крылья ужаса распростерлись над ним.
рук Дэниса еще до того, как понял, что делает. Дэнис оглянулся на него с
удивленным видом. Терри тоже обернулась, и Питер поднял глаза. На
мгновение все они замолчали, и ветер снова засвистел очень низким,
неприятным подзывающим свистом.
хотелось этого.
давно уже не говорил с ним так резко. С тех пор, как потерял работу в
"Нэшнл Аэродайн" в Калифорнии два года назад и они переехали в Техас.
Дэнис решил не задумываться об этом... пока. Он снова повернулся к
картонной коробке и начал рыться в ней, но там остался один только хлам.
Сломанные игрушки с торчащими пружинами и вылезающей набивкой.
начал слегка потрескивать со звуком, напоминающим чьи-то шаги.
слышны лишь его отцу.
своей комнате в десять часов. Терри спала отдельно от них. Она приняла две
таблетки валиума на обратной дороге из их дома в Каско, чтобы успокоить
нервы и предотвратить подступающую мигрень. В последнее время она часто
принимала валиум. Это началось примерно в то же время, когда компания
"Нэшнл Аэродайн" уволила Хэла. В последние два года он работал на "Тексас
Инструментс". Он получал на четыре тысячи долларов в год меньше, но это
была работа. Он сказал Терри, что им страшно повезло. Она согласилась. Он
сказал, что множество программистов остаются вообще без работы. она
согласилась. Он сказал, что дом в Арнетте так же хорош, как и дом во
Фресно. Она согласилась, но ему показалось, что ее согласие на все это
было лживым.
все большей, преждевременно набранной скоростью удаляется от него. Прощай,
Дэнис, до свидания, незнакомец, было так славно ехать с тобой одном
поезде. Терри сказала, что ей кажется, будто мальчик курит сигареты с
марихуаной. Ей несколько раз удалось уловить запах. Ты должен поговорить с
ним, Хэл. И он согласился, но пока не сделал этого.
закрытую крышку унитаза и посмотрел на обезьяну.
коричневому меху, местами уже вытершемуся. Он ненавидел эту усмешку - эта
обезьяна скалится как черномазый, сказал однажды дядя Уилл, но усмешка ее
не была похожа на усмешку негра, в ней вообще не было ничего
человеческого. Ее усмешка состояла из одних зубов, и если завести ее, губы
начинали двигаться, зубы, казалась, становились больше, как вампира, губы
искрились, а тарелки начинали греметь, глупая обезьяна, глупая заводная
обезьяна, глупая, глупая...
очень громким в окружающей тишине. Она смотрела на него своими темными
янтарными глазами, глазами куклы, полными идиотской радости, а ее медные
тарелки были занесены так, как будто она собиралась начать выстукивать
марш для какого-нибудь адского оркестра. Сзади стоял штамп "Сделано в
Гонконге".
колодец, когда мне было девять лет.
доме дяди Уилла и тети Иды.
лучший повод для возобновления семейных связей? - спросил его Билл с
легкой тенью усмешки. Его назвали в честь дяди Уилла. Уилл н Билл,
чемпионы родео, - часто говорил дядя Уилл, ероша волосы Билла. Это была
одна из его поговорок... вроде той, что ветер может свистеть, но он не
может напеть мелодию. Дядя Уилл умер шесть лет назад, и тетя Ида жила
здесь одна, до тех пор пока удар не хватил ее как раз на предыдущей
неделе. Очень неожиданно, - сказал Билл, позвонив им, чтобы сообщить
печальную новость. Как будто он мог предвидеть ее смерть, как будто это
вообще возможно. Она умерла в одиночестве.
моряк торгового судна, словно исчез с лица земли, когда они были еще
детьми. Билл утверждал, что смутно помнит его, но у Хэла не осталось от
него никаких воспоминаний. Их мать умерла, когда Биллу было десять лет, а
Хэлу восемь. Тетя Ида привезла их сюда из Хартфорда на автобусе. Они
выросли здесь и были отправлены в колледж. Они скучали по этому дому. Билл
остался в Мэйне и вел преуспевающую юридическую практику в Портленде.
сумасшедшем беспорядке у восточного крыла дома.
сыну... и неожиданно снова подумал об обезьяне.