Вольфрам КОБЕР
ЦАТАР
не походил на человека, образ которого сохранился в моей памяти. Он
выглядел измученным, щеки ввалились, и от прежде пышных, густых волос
осталось лишь несколько тонких прядей.
шевельнулось какое-то смутное воспоминание. Я напряг остатки былой памяти,
сопоставил, разложил по полочкам. В моем возрасте уже не кажется странным,
что требуется некоторое время, пока где-то там, в мозгу, откроется нужный
клапан: я не сразу вспомнил эти колючие глаза и от рождения непомерно
большое левое ухо.
побывав случайно в студенческой компании, но вскоре, правда, потерял его
из виду и совсем забыл.
она обозначает. Очевидно, состояние Цатара было сродни моему. Он тоже не
казался обрадованным.
характерной своей походкой, как-то бочком, направился в мою сторону.
почему. Я пригласил его присесть рядом.
присутствующих, - он широким жестом обвел зал, - вы единственный, кого я
знаю. Очень рад встретить тут именно вас.
работали, и удивительно, что после стольких лет все-таки узнали друг
друга.
сцепились по поводу перехода из одного времени в другое. Тогда я
полагал...
пытался опровергнуть теорию деформации времени Нордфельда и Билковского,
но аргументы его были слишком неубедительны. Я тогда снова буквально на
пальцах разъяснил ему неоспоримую логику ДВ-теории, он упрямо стоял на
своем, утверждая, что переход во времени возможен.
которая меня озадачила. Неужели придется спорить с ним еще раз!
осторожно.
прежде не имели достаточно веских оснований, и я опасаюсь, что сейчас тоже
ничего не изменилось.
любезно.
идеи-фикс. Я пребывал в уверенности, что время, как материальный процесс,
поддается техническому воздействию. Подобно радиоактивному излучению или
энергии рек. Тогда вы чуть было меня не убедили, так как, кроме идеи, у
меня ничего не было. Возможно, вы будете рады услышать, что тогда я
отказался от нее. Но фантазия, к счастью, осталась при мне. Ученый,
лишенный фантазии, - это засохшее дерево. Цатар сделал маленький глоток из
своего стакана. - Так вот, два года назад мне опять представился случай.
Почти пять лет я руковожу исследованиями в институте нуклонотроники. Моя
узкая область - тахионы. Наша задача заключается в том, чтобы обнаружить
гипотетические частицы, несмотря на их сверхзвуковую скорость.
областях наук об экстремальных процессах пустой тратой времени и энергии.
В конце концов, существовали гораздо более полезные сферы. Правда,
несмотря на свой скептицизм, я должен был снять шляпу, когда было получено
известие о том, что существование тахионов подтверждено исследованиями.
Практического применения этот эксперимент не нашел, и с тех пор ничего
нового о нем не было слышно. По-видимому, проблема все же осталась
нерешенной".
частицы могут быть использованы практически, например для передачи
информации при космических полетах. Но неудачи преследовали нас, так как у
частиц оказался более сложный характер, чем предполагалось теоретически.
Согласно теории Нордфельда, они сохраняют способность жить только во
временном промежутке менее сотой доли секунды. При этом изменяется
информативное содержание частицы, или, иными словами, ее структура.
меня.
и отказывался это понимать, то какое доказательство он сможет привести?
смутила меня.
гравитационное полушарие, которое, если его строго отграничить, отражает
частицы назад, препятствуя их улетучиванию или движению по произвольным
траекториям. Оказалось, что тахионы постарели примерно лет на сто; мы
провели анализ с помощью компьютера, так что ошибка исключена. А это
означает, что частицы побывали в будущем.
как легко ошибиться при столь сложных исследованиях. Когда, по возможности
деликатнее, я все же изложил свои сомнения, Цатар едва сдержался.
раздражения, заявил он. - То, что сегодня кажется вам сомнительным, завтра
станет ясным, как дважды два, любому ребенку. Путешествие во времени
возможно. До скорой встречи.
подумал я, - наберись она терпения, поняла бы, что мир состоит не только
из ее желаний и субъективных представлений о нем".
поздно он объявится, но, видно, он забыл обо мне. И хотя я скептически
относился ко всем его идеям, присущее старикам детское любопытство
подвигло меня на особое внимание к информации, поступавшей из института
нуклонотроники. Однако там ни слова не упоминалось об исследованиях
Цатара. И вот, когда я решил, что вся эта история, как и следовало
ожидать, канула в Лету, в одно воскресное утро раздался сигнал видеофона.
Я удивился, когда на экране появилось лицо Цатара.
после обеда ко мне в институт? Ровно в семнадцать.
заложена в контрольный компьютер еще с давних времен, так что я
беспрепятственно вошел в институт.
пота.
пуст. Меня распирало от любопытства.
времени. Видите ли, я должен внести поправки в некоторые свои прежние
положения. Кое-что в наших представлениях не соответствует
действительности. Все гипотезы исходят из того, что когда-нибудь человек
сможет свободно передвигаться в будущее и прошлое. Я тоже поверил в такую
возможность. Но все это блеф, надувательство. - Он сделал
пренебрежительную мину. - Фантазии Белла бессмысленны. Я пришел к
заключению, что мысль о подобном путешествии основывается на коренном
заблуждении, которого мы не ощущаем, потому что не понимаем природы
времени. Время не поворачивает вспять.
другое - время, в котором мы существуем, так называемое четвертое
измерение, без которого немыслима материя. Представьте себе, профессор,
что наша жизнь запрограммирована так же, как, скажем, фильм. Она
составлена из отдельных кадров, множества кадров. Что-то приводит их в
движение - жизнь развивается, идет своим чередом. Если вам захочется
посмотреть какой-либо кадр из прошлого или будущего, вы должны
приостановить пленку. При этом движение кадров прекратится, движение