Урсула ЛЕ ГУИН

ПЛАНЕТА РОКАННОНА

ПРОЛОГ. ОЖЕРЕЛЬЕ

Где сказка, а где быль на этих мирах, спрятавшихся за бесконечными
годами? На безымянных, называемых живущими на них просто "мир", планетах
без истории, где лишь в мифе продолжает жить прошлое и исследователь, их
посещая снова, обнаруживает, что совершенное им здесь всего несколько лет
назад уже успело стать деяниями божества. Сон разума рождает тьму, и она
наполняет эти зияющие провалы во времени, через которые ложатся мостами
лишь трассы наших летящих со скоростью света кораблей; а во тьме бурно,
как сорняки, разрастаются искажения и диспропорции.

Когда пытаешься пересказать историю одного человека, обыкновенного
ученого Союза Всех Планет, который не так уж много лет назад отправился на
такую вот малоисследованную, безымянную планету, ты оказываешься как бы
археологом среди тысячелетних руин: то, продираясь сквозь переплетения
листьев и цветов, лиан и веток, выходишь вдруг, как из темноты на свет, к
геометрической правильности колеса или к отшлифованному угловому камню;
то, вступив в ничем не примечательный и озаренный лучами солнца вход,
находишь внутри мрак, а в нем - мерцанье огонька, которого не ждешь,
сверкание драгоценных камней, едва заметное движение женской руки.

Где быль, а где сказка, где одна истина и где другая?

Синий драгоценный камень вспыхнул и тут же, отправившись в обратный
путь, погас, но вся история о Роканноне озарена его светом. Так начнем же:

Восьмая область Галактики, N 62: ФОМАЛЬГАУТ-2.

Контакт установлен со следующими Разумными Формами Жизни (РФЖ):

Вид 1.

Подвид А. Гдема. Разумные гуманоиды, обитают под землей, на
поверхность выходят только ночью; рост 120-135 см, кожа светлая, волосы
темные. В момент контакта жили расслоенными на касты сообществами
городского типа; система правления олигархическая. Особая характеристика:
телепатия в пределах планеты. Культура ранней стали, ориентирована на
техническое развитие. В 252-254 гг. миссия Союза Всех Планет подняла
уровень до Промышленного-С. В 254 г. олигархам района Кириенского моря был
подарен корабль-автомат (запрограммированный только на полеты к Новой
Южной Джорджии и обратно). Статус С-Прим.

Подвид В. Фииа. Разумные гуманоиды, обитают на поверхности, днем
бодрствуют; средний рост 130 см, кожа и волосы у наблюдавшихся индивидов,
как правило светлые. Живут, насколько позволяют судить кратковременные
контакты, оседлыми сельскими, а также кочевыми сообществами. Телепатичны в
пределах планеты; возможно, обладают также способностью к телекинезу на
небольших расстояниях. По-видимому атехнологичны; контактов избегают,
внешние проявления культурного развития минимальны и неопределенны.
Налогообложение пока представляется невозможным. Статус Е (?).

Вид 2.

Лиу. Разумные гуманоиды, обитают на поверхности, днем бодрствуют;
средний рост свыше 170 см; общество аристократическое, клановое, культура
героико-феодальная; техническое развитие остановилось на стадии бронзового
века; тип поселения - деревня-крепость. Следует особо отметить
горизонтальное общественное расслоение, совпадающее с делением на
следующие псевдорасы: ольгьо, "среднерослые", светлокожие и темноволосые;
ангья - "властители", очень высокие, темнокожие, светловолосые...

- Вот из них, - проговорил Роканнон.

Он перевел взгляд со страницы "Карманного указателя Разумных Форм
Жизни" на стоявшую посреди длинного музейного зала очень высокую
темнокожую женщину. Прямая и неподвижная, в короне золотых волос, она, не
отрывая взгляда, рассматривала какой-то экспонат за стеклом. Возле нее,
явно чувствуя себя не в своей тарелке, беспокойно топтались четыре
непривлекательных карлика.

- А я и не подозревал, что на Фомальгауте-2, кроме подземных жителей,
есть еще столько разной публики, - сказал хранитель музея Кето.

- Я тоже. Вон, в графе "не вполне достоверно", перечисляются виды,
контакт с которыми не установлен. Похоже, что давно пора заняться этими
местами поосновательней. Ну, теперь мы хоть знаем, откуда она взялась.

- Хотелось бы мне узнать о ней побольше...

Она происходила из древнего рода, была потомком первых царей ангья,
и, хотя семья ее обеднела, волосы, это неотчуждаемое наследство, сияли
чистым и неподвластным времени золотом Маленькие фииа склонялись перед ней
еще тогда, когда она босоногой девочкой носилась по полям и комета ее
волос пламенела в неспокойных ветрах Кириена.

Она была совсем юной, когда Дурхал из Халлана увидел ее и стал за ней
ухаживать, а потом увез ее от полуразрушенных башен и продуваемых насквозь
ветрами залов ее детства в собственный высокий замок. В Халлане, на склоне
горы, блеск и величие торжествовали пока победу над временем, но уюта не
было и здесь. Окна без стекол, голые каменные полы; в холодное время можно
было, проснувшись, увидеть на полу перед окном наметенную длинную полоску
снега. Молодая жена Дурхала становилась узкими босыми ступнями прямо на
запорошенный снегом пол и, заплетая в косы золото своих волос, смотрела на
отражение мужа в серебряном зеркале, что висело в их комнате, и смеялась.
Это зеркало, да еще свадебное платье его матери, расшитое тысячью
крошечных бисеринок, составляли все их богатство. Здесь, в Халлане, у
некоторых его сородичей, хоть и не столь знатных, как Дурхал, до сих пор
были целые сундуки парчового платья, мебель из позолоченного дерева,
серебряная упряжь для крылатых коней, латы и в серебро оправленные мечи,
драгоценные камни и драгоценности - на них молодая супруга Дурхала
смотрела с завистью, оглядывалась на усыпанную драгоценными камнями
диадему или на золотую брошь даже тогда, когда носящая их, исполненная
почтения к ее, Семли, родословной и замужеству, уступала ей дорогу.

Четвертыми от Высокого Трона Халлана сидели во время трапез Дурхал и
Семли, так близко к старому Властителю, что тот нередко собственной рукой
наливал вино Семли и, разговаривая с Дурхалом, своим племянником и
наследником, об охоте, глядел на молодую пару с хмурой любовью старика,
который уже ничего не ждет от будущего. С тех пор как появились Повелители
Звезд с их домами, взлетающими на столбах огня, и с их страшным оружием,
делающим ровное место там где только что стоял холм, надежд на будущее у
ангья Халлана и всех Западных Земель и вправду оставалось совсем немного.
Повелители звезд нарушили все древние обычаи, запретили любые войны, и (о
позор!) пришлось платить им небольшую, но дань - для войны, которую
Повелители Звезд собираются вести с каким-то непонятным врагом где-то в
провалах между звезд, у самого конца лет. "Это будет также и ваша война",
- сказали Повелители Звезд, но уже целое поколение благородные ангья
сидят, постыдно праздные, в своих залах пиршеств и смотрят, как ржавеют их
двойные мечи, как вырастают, не нанеся ни одного удара в бою, их сыновья,
а дочерям без добытого в геройском бою приданого, которое привело бы к ним
знатного жениха, приходится выходить замуж за бедняков и даже хуже, за
"среднерослых". Печальным становилось лицо Властителя Халлана, когда он
обращал взгляд на золотоволосую чету и слушал, как смеются они, отхлебывая
горьковатое вино и весело болтая в холодной, разрушающейся, величественной
крепости их рода.

Лицо Семли мрачнело, когда, глянув в зал, она видела на местах, куда
более удаленных от трона, чем ее место, среди даже полукровок и
"среднерослых", на их белой коже и в черных волосах сверканье драгоценных
камней. Сама она и серебряной заколки для волос не принесла в приданое
мужу. Платье, расшитое бисером, она убрала в сундук до дня свадьбы дочери
- если дочь у нее родится.

Именно дочь у них и родилась, и ей дали имя Хальдре, и, когда пух на
ее коричневой маленькой головке стал длиннее, он засиял нетускнеющим
золотом, наследием царственных поколений - единственным золотом, каким ей
предстояло владеть...

Семли не решалась заговорить с мужем о том, чего ей не достает. Как
ни ласков был с нею Дурхал, но он был горд и испытывал лишь презрение к
зависти, к суетным желаниям, и она боялась его презрения. Но с сестрой
Дурхала, Дуроссой, она о том однажды заговорила.

- Когда-то моя семья владела сокровищем, - сказала она. - Это было
ожерелье, золотое, с большим синим драгоценным камнем - кажется, его
называют сапфир?

Дуросса пожала плечами, улыбаясь: она тоже не знала точно, как
называется такой камень. Разговор происходил в конце теплого времени
восьмисотдневного года. Семли сидела вместе с Дуроссой на освещенной
солнцем каменной скамейке перед окном, высоко в Большой Башне, там, где
были покои Дуроссы. Рано овдовевшую, бездетную Дуроссу выдали за
Властителя Халлана, ее дядю, брата ее отца. Из-за того, что брак был
заключен между родственниками и был вторым и для мужа и для жены, Дуросса
не получила титула властительницы Халлана, который со временем могла
получить Семли: но сидела она рядом со старым Властителем, на высоком
троне, и с властителем вместе управляла. Она была старше Дурхала, своего
родного брата, души не чаяла в его молодой жене и наглядеться не могла на
светловолосую крошку Хальдре.

- За него отдали, - продолжала Семли, - все богатства, которыми
завладел мой предок Лейнен, когда завоевал Юг. Сокровища целого царства,
ты только вообрази, за одну-единственную драгоценность! О, она бы
наверняка затмила все здесь, в Халлане, даже эти камни, похожие на яйца