Дж.Лард
Ричард Блейд и синяя гусеница
крыльца, уговаривая себя вернуться в теплую квартиру. Перед ним стоял весьма
серьезный вопрос, начинать ли утро уикенда с подвига, а именно -- бежать ли
пять миль под дождем, или ограничиться простой разминкой? Тут он вспомнил
инструктора Мак-Мея и его золотые слова. "Если находишься перед выбором --
так поступить или эдак, подумай, что, сделав так, ты покажешь, что любишь
себя, а поступив эдак -- что уважаешь". Блейд называл это изречение "теорией
разумного эгоизма" и часто им пользовался. Вот и сейчас он поплотней закрыл
дверь, легко сбежал по ступенькам и повернул на улицу, что вела к парку.
скорей присоединиться к и без того огромным лужам и быстрым ручьям, бегущим
вдоль дороги. Для Ричарда стало своеобразной игрой -- угадать, кроны какого
дерева в следующий раз коснется порыв теплого влажного ветра, и не попасть
под поток воды. Это настолько увлекло его, что обычная утренняя пробежка
показалась необычно короткой. Повернув на свою улицу, он замедлил бег и
восстанавливая дыхание, как всегда получил огромное удовольствие, он
чувствовал, сколько свежего воздуха вливается в легкие, как свободно
пружинят разогретые бегом ноги и какой, в сущности, славный парень этот
Ричард Блейд. Приятно было сознавать, что за последнее время по крайней мере
две знакомые девушки имели такое же мнение о молодом разведчике.
(брюнетка, по вечерам читает Шелли, боится собак и лошадей) была совершенно
уверена, что Ричард -- начинающий агент по продаже недвижимости, а Маргарет
(блондинка, предпочитает Годара, не боится ничего) подозревала в Блейде
биржевого игрока. Его вполне устраивали эти новые профессии, позволявшие, не
углубляясь в детали, с умным видом уходить от расспросов о работе. Ричарду
нравились эти девушки, хотя иногда, наблюдая со стороны, как Элейн
разговаривает с шофером такси или как Маргарет пьет шампанское, он
становился в тупик, пытаясь представить свою мать в этом возрасте. Чуть
больше года прошло с ночного телефонного звонка, поставившего две последние
даты в жизни Питера Джайруса и Анны Марии Блейд.
в днях недели и годах, он думал, что дети, вырастая, догоняют родителей по
возрасту и когда-нибудь они с отцом будут ровесниками. Конечно, повзрослев,
он понял свою ошибку, но только после смерти родителей стал задумываться о
более глубоком смысле своего детского заблуждения. Как будто кто-то (Ричард
даже в мыслях не называл его Богом) поставил точку в жизни двух самых
близких ему людей, и теперь ему будет тридцать пять, и сорок, и, может быть,
пятьдесят, как когда-то отцу, а возраст родителей не увеличится уже ни на
день. Впрочем, это была еще слишком больная тема.
из семейного альбома, на одной из них, датированной 1927 годом, строгая
красивая женщина стояла на широкой светлой лестнице, положив удивительно
тонкую изящную руку на перила. Ему так и не удалось убедить себя, что на
этом снимке мама -- его ровесница. И он безуспешно пробовал представить ее
за рулем спортивной машины или на вечеринке, с сигаретой и в чем-нибудь из
гардероба своих знакомых девушек. Больше всего эти молодые симпатичные особы
подходили под отцовское понятие "современные девушки", произносимое,
впрочем, безо всякого осуждения или порицания; то была лишь спокойная
констатация того факта, что мир изменяется и в первую очередь это отражается
на автомобилях и молодежи. И хотя усилиями техническою прогресса Ла-Манш уже
давно не являлся серьезной преградой для путешествий на континент и обратно,
Ричард был почему-то уверен, что главным препятствием для новомодных течений
из сумасшедшей нынешней Европы станет, безусловно, консерватизм его
соотечественников.
какая-то неуловимая черточка в Элейн заставляла его по крайней море раз в
неделю искать с ней встречи. Тут он снова вспоминал слова отца о том, что в
мужчине, кроме жажды подвигов и славы, всегда останется стремление
когонибудь защищать. Жаль только, что со временем все меньше остается
беззащитных женщин, которых хотелось бы заслонить от мира. Видимо, Элейн
затрагивала именно эту струну в его душе. Честно говоря, общаться с девушкой
было не всегда легко. После свидания -- обычно недолгого и неуютного -- он
чувствовал себя задерганным и неуклюжим и в очередной раз давал себе слово
записаться в местную библиотеку. Однажды, после двухчасового сидения в
каком-то старушечьем кафе во время проливного дождя и после шестой чашки чая
-- Элейн была такая красивая, но разговор совершенно не клеился, -- Блейд с
ужасом обнаружил желание писать стихи. После нескольких тренировок в
спортзале и десятимильного кросса это крамольное желание полностью исчезло,
но с тех пор он стал внимательней относиться к себе и не допускать подобных
слабостей, справедливо полагая, что хороший разведчик и хороший поэт не
могут быть одним и тем же лицом одновременно.
чая-то не употребляли. У нее были короткие рыжеватые волосы, подстриженные
нарочито небрежно каким-то супермодным лондонским парикмахером, немного злые
зеленые глаза и отличные ноги. А также автомобиль, богатые родственники и
бесшабашный покладистый характер человека, которому, в общем-то, ничего
особенного от этой жизни не нужно. Однажды Блейд спросил Маргарет, зачем при
ее деньгах она работает секретаршей. Девушка на секунду задумалась, а потом
выпалила скороговоркой:
того, что я самостоятельный человек, а во-вторых, в колледже такие милые
люди... Знаешь, как иногда надоедает общество людей, у которых для каждого
галстука -- своя бриллиантовая заколка!
например, увозя его на очередной концерт то ли "Пауков", то ли "Дирижаблей",
она, мельком улыбнувшись, надевала темные очки и что есть мочи давила на
педаль газа.
наслаждением шлепая босыми ногами по полу, отправился на кухню готовить
завтрак. Утро уикенда, даже если оно начинается с дождя, тем не менее, вещь
приятная. Не вспоминая в подробностях прошедшую неделю, можно было коротко и
честно сказать, что потрудился он на славу, и впереди было два заслуженных
дня отдыха. Для Ричарда это было сейчас большой редкостью, зато во время
последнего разговора с Дж., главой спецотдела МИ6, он уловил -- несмотря на
обычную сдержанность шефа -- некие одобрительные интонации в его голосе и
довольное покашливание. Под конец шеф настолько расщедрился, что пообещал
Блейду и следующий уикенд -- как он выразился, "при условии успешного
выполнения небольшого поручения". И хотя молодой разведчик прекрасно
понимал, что за "небольшим поручением" может скрываться все, что угодно, от
измерения температуры исландских гейзеров до снятия отпечатков пальцев у
египетских мумий, он поспешил договориться на следующую субботу с Элейн
насчет пикника.
посмотрел на часы -- ровно через тридцать минут за ним заедет Маргарет, и
никакой мистер Дж. вместе со всем своим отделом не помешают ему целоваться с
девушкой хоть через каждую милю на пути в Ливерпуль. Маргарет готовила
Ричарду сюрприз, но он уже догадался, куда они поедут. Во-первых, она уже не
раз говорила о какой-то модной группе из Ливерпуля, во-вторых, из утренней
газеты Ричард узнал, что сегодня эта группа возвращается из Гамбурга и
вечером даст концерт, ну а, в-третьих, был еще и дядя Маргарет, обитавший в
некоем крупном портовом городе и давно ждавший племянницу в гости Короче,
задачка для первого курса разведшколы!
проницательностью или удивиться сюрпризу. Это было уже из программы второго
курса. "Никогда не показывай, насколько много ты знаешь -- этого может
оказаться или недостаточно, или слишком много. Не раскрывайся ни перед кем".
На минуту у Блейда даже испортилось настроение "Черт, -- подумал он, --
неужели теперь я всегда и во всем буду оставаться разведчиком? Никогда не
смогу расслабиться и побыть просто человеком?" Поразмыслив, он с некоторой
гордостью решил, что совсем неплохо, когда есть люди, всегда стоящие на
посту; к тому же оставаться всегда разведчиком вовсе не означало видеть во
всех шпионов, и уж совсем грех было бы не воспользоваться в жизни
профессиональными знаниями. Он припомнил профессора Джонсона, читавшего курс
социальной психологии в Оксфорде. На его лекции о корректном разрешении
семейных конфликтов набивались полные аудитории. Студенты слушали его,
раскрыв рты, и выходили оттуда просветленными, взявшись за руки, как
ребятишки из детского сада. При этом у самого профессора имелось на счету
четыре супруги и три скандальных бракоразводных процесса, ходили даже слухи,
что последнюю из жен он даже поколачивает под горячую руку. Ничего
удивительного! Просто он считал невозможным вторжение своей науки в личную
жизнь. Ричард покачал головой, вспоминая мистера Джонсона. После чего
натянул новый свитер с диковатым модным рисунком, вышел на улицу и стал
ждать обещанного сюрприза.
x x x
Контровский Владимир
Шекли Роберт
Херберт Фрэнк
Прозоров Александр
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий