Рэй ОЛДРИДЖ

ИМПЕРАТОР ВСЕГО

О, можно ль с помощью сакрального искусства

иль остроты ума и чувства

промчать на сердца быстрых скакунах?

О нет.

Вон капли крови на камнях.

- вырезано на столбе входных ворот

Селадона Уинда, фабулярия Моревейника

Украденная воздушная лодка следовала своим заранее
запрограммированным курсом, пролетая в десяти метрах над розовыми степями
Суука, в направлении далеких голубых гор.

Руиз Ав смотрел на панель управления. Казалось, все хорошо. Моторы
гудели, компас ровно указывал стрелкой, куда полагается, коммуникативное
устройство благословенно молчало. Его фараонские пассажиры заснули,
измученные бурными событиями предыдущей ночи. Он обернулся и посмотрел на
них. Особое удовольствие он находил в том, чтобы любоваться Низой, которая
спала, наклонив голову на сторону, а прядь черных блестящих волос попала в
уголок рта, пухлогубого и чувственного. Три фараонца с татуированными
лицами спали в остальных сиденьях противоперегрузочной конструкции.
Четвертый сидел в цепях в трюме под палубой, все еще в рабском ошейнике со
взрывным противопобеговым устройством и страдая от культурного шока.

Руиз почувствовал странную смесь веселого расслабления и страха от
предчувствия чего-то ужасного.

С одной стороны, он все время увеличивал расстояние, которое отделяло
его от работорговки Кореаны Хейкларо, что было очень хорошо. С другой
стороны, он ждал, что она вот-вот свяжется с лодкой - и это было очень
плохо. Она наверняка захочет поговорить со своим адъютантом, престарелым
киборгом-пиратом по имени Мармо, которого Руиз обезвредил, вырвав у него
батарею питания и выпихнув его из лодки, когда они взлетали над степью.
Или она захочет позвать Банессу, свою великаншу-надзирательницу, которую
Руиз убил, захватывая лодку.

Очень скоро Кореана будет в страшной ярости на Руиза, а Кореана
относилась к таким людям, которых во гневе надо было очень и очень
страшиться. Руиз видел, как она избавлялась от нестандартных рабов,
переживая при этом не более, чем обычный человек, когда он вырывает сорняк
с поля.

И все же его положение безусловно стало гораздо лучше. Прошлой ночью
он был пленником в трюме лодки, привязанный за шею среди своих сотоварищей
по плену. Сегодня утром шею его очень приятно ничего не связывало. Даже
пусть он не мог изменить курс лодки, он мог управлять ее скоростью, он был
почти уверен, что он смог бы заставить ее сесть, если бы ему представилась
какая-нибудь другая, более благоприятная, возможность для бегства. Он
полагал, что ему удалось обезвредить дистанционное управление лодки,
поэтому Кореана не сможет перехватить управление лодкой, хотя в этом он не
мог быть совершенно уверен - управляли лодкой не вполне знакомые ему
биомеханические системы.

Время проходило, а коммуникативное устройство по-прежнему молчало.
Голубые горы надвинулись заметно ближе, и стало очевидно, что они
направлялись в промежуток между двумя вершинами гор.

Он почти подчинился осторожному оптимизму, когда коммуникатор
загорелся и прозвонил приятный сигнал. Ужас немедленно вернулся к нему,
хотя он был почти уверен, что на лодке не было взрывного устройства с
дистанционным управлением. Почти.

Он секунду обдумывал и отбросил мысль о том, чтобы скрыть сам факт
своего похищения лодки. Он мог бы разрушить видеочасть телефона и исказить
передачу голоса, но он не сомневался, что Кореана и Мармо пользовались
каким-то паролем, предназначенным специально для таких случаев. Он
полагал, что, если он просто поставит работорговку перед фактом того, что
он захватил лодку, он сможет и ее саму захватить врасплох. Это могло
оказаться полезным.

Руиз протянул дрожащий палец и нажал выключатель канала передачи.

Видеоэкран расцвел красками радуги, потом вихрь красок успокоился и
превратился в совершенное лицо Кореаны. Она довольно долго всматривалась
широко раскрытыми глазами в свой экран, неподвижно стоя возле него,
видимо, совершенно ошеломленная тем, что видит Руиза Ава, который смотрел
ей в глаза. Ее поразительные глаза расширились, кожа побледнела, потом рот
ее искривился.

- Ты, - сказала она, и омерзение исказило ее голос. - Ты! Мне бы
убить тебя в первую секунду, когда я тебя увидела.

- Видимо, да, - сказал Руиз самым приятельским тоном, на который он
только был способен.

- Не знаю, почему я когда-то могла считать тебя симпатичным, -
сказала она, - ты самое ничтожное существо. Никогда больше не сделаю такой
ошибки.

- Наверное, нет, - сказал Руиз и вздохнул. У Кореаны было лицо,
спроектированное одним из самых великих художников пангалактики, поэтому
даже отвратительные чувства, которые боролись на лице Кореаны, не могли
окончательно испортить шедевр и блистательную работу художника. Было
что-то страшно извращенное, думал Руиз, в том, что такая прелестная
женщина, которой можно было только восхищаться, желала ему самой
мучительной смерти.

Она овладела собой.

- Где Мармо?

- Где-то в степи.

- Мертв?

- Не знаю, - ответил Руиз и улыбнулся, вложив в свою улыбку максимум
обаяния. - Он амортизирует падения летательным пузырем?

Она побелела еще сильнее, на миг глаза ее запылали нечистым огнем.
Про себя она пробормотала добравитское ругательство.

Руиз помолчал, думая, стоит ли дразнить ее дальше. А почему бы и нет?

- Но Банесса мертва, если тебе это надо знать. Я задушил ее вот этим,
- он показал ей консоль управления воротниками-ошейниками на ленте.

Она рассмеялась, хотя в ее смехе не было ничего веселого, только
резкое карканье.

- Хотела бы я на такое посмотреть... но мне кажется, ты врешь, Руиз
Ав. Это же была настоящая гора, слишком большая для тебя. Как мог с ней
справиться невооруженный человек? Ты трюкач и ловчила, это я запомню,
когда верну тебя обратно.

Она дернула какую-то кнопку управления, которую Руиз видеть не мог,
и, к его ужасу, воздушная лодка закачалась и резко пошла вниз в ответ на
прикосновение.

Остальные проснулись, издавая самые разные звуки паники, хватаясь за
ограничительную амортизационную сетку.

Фломель, фараонский фокусник, закричал голосом, который срывался от
ужаса:

- Леди Кореана! Я в этом совершенно не виноват, я бы предупредил
ваших сподвижников, если бы только знал, что затевает этот дикий зверь!

Руиз оглянулся через плечо и увидел, что Дольмаэро ударил Фломеля по
физиономии мясистой рукой.

- Заткнись, - сказал спокойно Дольмаэро.

Фокусник уставился на Старшину Гильдии, лишившись дара речи от
возмущения такой непочтительностью.

Руиз сосредоточил все свое внимание на панели управления. Она все еще
была выведена из строя, но он с удовлетворением отметил, что она не
отвечала как следует и на попытки Кореаны перепрограммировать маршрут
лодки. Она наклонилась на левый борт, потом вообще отклонилась влево от
сперва намеченного курса, но совершенно не собиралась поворачивать назад,
как, вероятно, пыталась заставить ее Кореана.

На видеоэкране лицо Кореаны отражало множество чувств: триумф, потом
недоумение, потом досаду. Она снова выругалась, снова дернула за свои
рычаги управления, что вызвало только то, что лодка еще более отклонилась
влево и стала двигаться очень неприятно, как-то одновременно и
покачиваясь, и подпрыгивая, отчего остальные пассажиры ее застонали.

Руиз выглянул в иллюминатор и увидел, что лодка больше не устремлена
в просвет между двумя вершинами голубых гор, но вместо этого теперь она
целилась носом прямо в отвесную скалу. Он схватился за рычаг скорости,
пытаясь как можно больше затормозить лодку, пока она не зависла в воздухе
над таллусовым склоном, все еще дрожа и покачиваясь от странного движения,
каким Кореана пыталась направить ее на скалу.

- Заставь ее остановиться, - сказала Низа тихим осторожным голосом.

Кореана, видимо, услышала, потому что по ее губам скользнула
отвратительная улыбка.

- Он не сможет этого сделать, - сказала она.

Лодка дернулась и задрожала, потом рванулась вперед, прямо на скалу.

- Если я не могу привести вас обратно, то, по крайней мере, сделаю
все, что в моих силах.