Чарльз ПЛЭТТ

ЛАБОРАТОРНЫЕ ГРЫЗУНЫ

Харрис стоял в затемненной обзорной камере, перегнувшись через перила
помоста, и смотрел вниз, на ярко освещенный контрольный участок. У крыс
был один из пиков активности - серые зверюшки шныряли по полу, слегка
присыпанному песком; некоторые, собравшись вокруг кормушек, отпихивали
соседей, чтоб занять местечко получше... Один из самцов нападал на самку,
забившуюся в угол со своим выводком. Крысята не выпускали сосков матери, а
та, сжавшись, скалила клыки на непрошенного гостя. Перенаселенность уже
возросла настолько, что матерям не хватало пространства для выращивания
потомства.

Харрис не торопился уходить, хотя дежурство его кончилось уже
довольно давно. Не мигая, наблюдал он за контрольным участком,
зачарованный жизнью, ключом бьющей в крохотном крысином мирке. Крысы
занимались своими делами - ели, спали, совокуплялись и умирали - отбивая
без устали раз навсегда заданный ритм, и будто неявно намекая: крепись,
человече; наблюдатель, коему достанет терпения проторчать на этом вот
самом помосте достаточно долго, возможно и углядит некую закономерность
либо целенаправленность во всем этом хаосе.

Дверь в противоположной стене отворилась; на секунду из коридора
ворвался в темноту наблюдательской неяркий свет. О металлический помост,
огибающий по периметру стены камеры, застучали каблучки, и Харрис понял,
что это Лориана. Он поднял на нее взгляд. Отсветы ламп, освещавших
контрольный участок внизу, придавали ее лицу странноватое выражение.

- Я уже устала тебя дожидаться, - сказала Лориана. - Ты хоть в курсе,
что уже полчаса, как обеденный перерыв?

- Извини, - ответил Харрис, снова обращая взгляд на крыс. Внизу, судя
по всему, вот-вот должна состояться битва вожака с очередным претендентом
на его место. Крысы были очень возбуждены. Они тесно сгрудились вокруг
старого самца, сплошь исполосованного боевыми шрамами, и другого -
молодого, но необычайно крупного. Оскалив клыки, вожак и его противник
яростно били по воздуху передними лапами. Харрис пристально смотрел вниз.
Драки за последнее время - с ростом популяции - заметно участились.
Мало-помалу менялась вся структура крысиного общества.

- Филипп, так ты идешь? - спросила Лориана, положив руку на его
плечо.

Он посмотрел на нее, опять скосил глаза на контрольный участок,
прежде чем отвернуться от него окончательно, и тяжко, с неохотой обнял
Лориану за плечи. В молчании они покинули затемненную обзорную камеру.

Сумрачные коридоры исследовательского комплекса были узки и пыльны.
Харрису они здорово напоминали тесный, душный муравейник, будто по заказу
вырытый для скопища агорафобов. Флюоресцентные трубки, слишком уж далеко
отстоящие одна от другой, бросали на волглые бетонные стены бледный,
холодный "дневной" свет.

В войну здание принадлежало военному ведомству, а в буфете
располагалась офицерская столовая. С тех пор в зал лишь напихали побольше
столиков, согласно увеличению штатного расписания. Даже воздух, казалось,
до сих пор был густо насыщен утилитарной монотонностью...

В буфете присутствовали еще несколько человек. За едой Харрис почти
не разговаривал - лишь изредка отвечал Лориане односложными репликами. Его
угнетала необходимость общаться. Чайный автомат в своем углу высвистывал в
потолок струйки пара; через зал от Харриса с Лорианой женщина из обслуги
протирала столы серой тряпкой...

Закончив есть, они отодвинули тарелки в сторону.

- Пойдем наружу, прогуляемся немного, - внезапно прервала молчание
Лориана.

- Пойдем...

Харрис последовал за ней через коридор к тяжелым, двустворчатым
дверям.

Всякий раз, выходя наружу из "дневного" света исследовательского
комплекса под ярко сияющее солнце, Харрис чувствовал себя не слишком
уютно. Он находил, что такая перемена выбивает из колеи. Сильный ветер
трепал его одежду, проносясь вниз, по склону, через луг, протянувшийся,
насколько хватало глаз. Вдали на зеленой траве виднелись белые пятнышки -
отара овец.

Лориана взяла Харриса за руку; они перешли грунтовую дорогу, ведущую
к деревне в десяти милях от комплекса, и направились к кромке обрыва.
Воздух - после затхлости серых коридоров - был чист и свеж.

Остановившись бок о бок, они стали вглядываться в серо-голубую даль
океана.

- Надо бы почаще наружу выбираться, - сказала Лориана. - А то ведь
можно до того заработаться, что вовсе забудешь, как там, в мире...

Харрис посмотрел вдоль края обрыва, затем поднял взгляд на здание
комплекса, едва выступающее из грунта. Изначально - еще во Вторую Мировую
- здесь был оборонительный укрепрайон и наблюдательный пост. Узкие
смотровые щели, заменявшие окна, открывали вид на узкую полоску берега у
подножья гладкого, отвесного обрыва. Бетонные стены были скошены назад,
отчего строение приобретало приземисто-коренастый, тяжеловесный облик. На
сером бетоне смутно проступали блеклые черно-зеленые разводы камуфляжа.
Казалось, здание цепко держится за грунт корнями - точно могучее дерево,
растущее из скалы.

Для возможно наидешевейшего обустройства исследовательского
комплекса, который по сути своей должен быть как можно лучше изолирован от
окружающего мира, трудно было бы подобрать более подходящее место.

- Что тебе все время покоя не дает, Филипп? - спросила Лориана,
обнимая Харриса и заглядывая ему в лицо. Ветер растрепал ее волосы, она
отбросила назад прядь, упавшую на глаза.

Свежий воздух оказал на внутреннее состояние Харриса благотворное
действие. Он улыбнулся, мягко привлек к себе Лориану и поцеловал ее.

- Ты уж слишком увлекся своей работой, - сказала она, чуть
отстраняясь.

Харрис вздохнул.

- Да, в этом есть нечто завораживающее - не могу как следует
объяснить, что, - сказал он, глядя поверх ее головы вдаль. - Увлеченность
эта оттого, что... Словом, у меня такое впечатление: если как следует
запастись терпением и наблюдать достаточно долго, то в конце концов я
смогу понять все. Отчего их миниатюрный социум работает именно так, а не
иначе; какой во всем этом смысл - в частности, для нас, как обитателей
городов...

- Филипп, но они ведь просто крысы! Может ли это быть настолько
значительным?

- Ты достаточно знакома с этой работой, чтоб знать ответ. Структура
их общества уже полностью изменилась - перенаселенность сказывается.
Некоторые самки поедают крысят сразу после их рождения, другие просто
бросают свое потомство. Средняя продолжительность жизни снизилась. Вожак
по-прежнему один, однако драки происходят чаще и чаще... Стабильность их
социума сошла на нет. Некоторые самцы живут так же, как и трутни у пчел, у
других, похоже, проявляется склонность к гомосексуальности...

- Послушай, - перебила Лориана, - можешь ты хоть на время выкинуть
это из головы?

Он промолчал.

Издали, со склона, раздался приветственный возглас. Оба обернулись.
Сощурившись, Харрис узнал Картера - одного из троицы, возглавлявшей проект
- с рюкзаком и удочкой в руках.

- Поймал что-нибудь? - без малейшего интереса спросил Харрис.

Картер подошел к ним по склону и остановился передохнуть.

- Ничего особо интересного, - ответил он. - Погода, наверное, нынче
не рыбная...

Взгляд его упал на Лориану.

- А вот ты нынче просто офигенно привлекательна!

Она улыбнулась.

- Благодарю вас, мистер Картер.

Да к чему такой официоз, Лорианочка?! Похоже, мы уже достаточно
знакомы, чтоб быть на "ты". А значит, я для тебя просто Брайан. - Он
положил ей руку на плечо. - Свежо у нас нонеча - и шикарный же причесон
ветерок тебе соорудил! Я в полном отпаде!

Лориана снова улыбнулась; щеки ее слегка покраснели.

- Такое обилие комплиментов... Я просто смущаюсь.

Картер от души заржал, рука его скользнула с плеча Лорианы к
запястью.

- Абсурд! Такую девушку ежеминутно должны снабжать комплиментами!

Он мимоходом взглянул на Харриса:

- Кстати, Филипп. Ты ведь сегодня со мной в вечернюю смену?

Харрис молча кивнул. Картер разулыбался и снова ржанул.

- Ну вот и ладушки. До скорого!

Подмигнув Лориане, он слегка пожал ее руку и направился к
исследовательскому комплексу.

- Этот тип у меня уже в печенках сидит, - сказал Харрис.

- Да ладно тебе. Ну, пусть воображает, что он до сих пор в
бойскаутах... Это на самом деле никакого значения не имеет - он ведь
вполне приличный человек.

- Нет, это не из-за словечек его дурацких. И не из-за того, как он
ведет себя по отношению к тебе. Исследователь из него вовсе никакой, вот
что плохо. Слишком много болтает; поневоле начинаешь чувствовать, что не
так уж он хорош, как желал бы показать.

Лориана пожала плечами.