Фредерик Пол.
Те, кого принимают в расчет
I
долго жили вместе. Но пятьдесят пять в расчет не идут. Только три,
скажем так, центральные фигуры имеют значение. Одна из них - Гибсен,
украшенный бриллиантовыми эполетами и ниткой прекрасно подобранных
рубинов. Вторая - Брэбент со своими чернильными пятнами тоже принимается
в расчет. И, можно сказать, самая главная из всех - Рей Уэнсли.
эти трое.
был здесь самый маленький - крошечный и, так сказать, совсем новенький.
Даже за обшивкой корабля, где готовились к полету разведывательные
ракеты, Брэбент слышал его голос. Гибсен, подпрыгивая, как наживка на
крючке, продвигался по коридору и тоже прекрасно его слышал. Рей слышала
его еще лучше, так как находилась ближе всех к этому самому маленькому
существу. А он извивался от ужасной боли, самой ужасной из всех, которые
когда-либо испытывал, если не считать той, в результате конторой он и
появился на свет пять недель и три дня тому назад.
в условиях, в которых они пребывали, была ни к чему, стукнула по кнопке
настенного переговорного устройства и окликнула:
заметила Рей. Она оставила микрофон включенным и вернулась к ребенку.
Мери была мамой ребенка, и его плач лучше, чем любые убеждения, заставит
ее поторопиться.
золото рассыпалось по спине. Но дедушке было не до этого. Она то
похлопывала ребенка, то трясла его, приговаривая:
искривленное болью личико с закрытыми глазами, безволосая головка,
беспомощно качающаяся на нежной шейке. Если бы на корабле была система
искусственной гравитации, то есть сила тяжести, она бы никогда не
отпустила малыша, нежные шейные мускулы просто не удержали бы его
головку. К тому же, ребенок смог бы сам избавиться от лишнего воздуха в
желудке, который и причинял ему столько боли. Этот ребенок был
совершенно нормальным, и пузырьки воздуха были нормальными, только
условия были другими.
из которых она провела в космосе.
Он заткнул уши, чтобы не слышать крики из детской, однако тщетно -
комната слишком близко.
голубой китель из шелка; пуговицами служили крупные розовые жемчужины;
на пальцах сверкали голубые бриллианты. Он весь блестел и переливался в
лучах скрытых в нишах стен лампочек. Передвигаясь по коридору с помощью
рук, он напевал:
колонистов, но надо сказать, и сам Гибсен был не очень популярен. Нет,
он не считал себя обузой, он просто свыкся со своим положением.
что его задела за живое фраза одной подружки, будто он никогда не сможет
туда попасть. Для полета в космос необходимо больше, чем владение
простыми техническими навыками, которые, разумеется, у Гибсена были.
Кроме этого необходимы... Ну так вот, необходимы определенные качества,
которые бы объединяли всех отобранных пятьдесят с лишним человек,
поскольку более семи лет им предстоит жить в ограниченном пространстве
размерами в трехэтажный дом.
команды корабля. Он, правда, сам на это не рассчитывал и был просто
поражен, когда психолог Брэбент объявил об этом.
соблазнившись выплачиваемой в виде аванса за все восемнадцать лет
путешествия суммой, и растратил ее. Почти все деньги он превратил в
золото и драгоценности, а на остаток купил одежду на всю дорогу.
одежде, пока судьба не сыграла с ним злую шутку. Да, если бы это была
шутка! Далеко не так. Это была мечта, которую он лелеял всю жизнь. Он
воплотил ее в осязаемое доказательство успеха и был удовлетворен.
невесомость. Колика? Да, на Земле это назвали бы коликой - так, кажется,
звучит это слово.
"Нужно закрыть ребенка толстым звуконепроницаемым колпаком".
корабля, вместе взятые, не в состоянии приглушить крик одного ребенка.
Но где же Мери?"
пристегнула ее к специальным ремням. Сами ремни крепились к стенам таким
образом, чтобы в условиях невесомости ребенок не пострадал от удара о
какой-нибудь предмет. Рей оставила ребенка висеть, подобно Магомету, а
сама вытолкнулась в коридор.
только что выплыл из боковой галереи.
косяк детской комнаты, заглянули внутрь. У Рей сердце разрывалось от
этого плача.
своими маленькими розовыми ножками. Через секунду она возмущенно
добавила: - Если бы мы с ребенком смогли улететь, этого бы больше
никогда не было. Это несправедливо, Рей! На ракете было достаточно
места, пока туда не влез Брэбент. Мы бы находились на Алефе Четыре, и
ребенок ощущал бы свой вес, и...
послышались булькающие звуки. Удушье. Ребенок одновременно замахал и
задергал руками и ногами. На губах появилась желтоватая пена, которая
собиралась в капли и разбрызгивалась по лицу, когда он пытался сделать
вдох.
ребенку, ухватилась за ремни и отстегнула их. Мэри пыталась ей помочь.
пищеварительном тракте накапливается воздух, естественно, пытаются
избавиться от него, так как он причиняет боль. В конечном счете это им
удается. Иногда газы выходят сами, иногда вместе с ними отрыгивается
немного молока. Все это нормально.., но в обычных условиях.
своими функциями, и, если вовремя не прочистить дыхательные пути,
последствия могут быть фатальными.
Он держался рукой за стену и прислушивался, болтаясь, как воздушный шар
на нитке. Затем подплыл к двери и с любопытством стал наблюдать за
событиями в детской.
обхватила ногами и одной рукой раскладной столик. Вцепившись другой
рукой в пояс Мери, она пыталась вращать ее вокруг своей головы. Мери же,
в свою очередь, обеими руками держала ребенка: одной - за животик,
второй поддерживала его лобик. Сам ребенок, летая по комнате, как хлыст
в руке пастуха, булькал и задыхался, временами снова переходя на крик.
Наконец центробежная сила вытолкнула из горлышка душившую его жидкость,
и он задышал - что и требовалось сделать.
ребенком. Его крик, постепенно замирая, перешел в бормотание, а вскоре и
в посапывание. Мать держала его у своего плеча и нежно гладила.
волосы.
летающих капель слюнообразной жидкости.
Корнев Павел
Корнев Павел
Шилова Юлия
Елманов Валерий
Прозоров Александр
Глуховский Дмитрий