Фред СЕЙБЕРХЭГЕН
ЧЕРНЫЕ ГОРЫ
Он явился в центре воздушного вихря, чья воронка, казалось, образовалась
единым вздохом или стоном теплящейся в нем жизни, и возвестил о своем
появлении ударом, который потряс хижину Чапа, притулившуюся изнутри к
стене Замка. Лежа без сна, страдая от боли, источником которой была его
всегда мучительно ноющая рана, Чап снова и снова слышал гулкие звуки,
словно от ударов воздушной волны. Поэтому он обратил мало внимания на
первые сотрясания его укрытия, производимые демоном.
маленького прибежища заставили сучковатые доски биться об огромные камни
стены. Приподняв верхнюю часть туловища на локтях, Чап посмотрел поверх
своих парализованных ног туда, откуда доносился звук. И он увидел, как,
словно дым, просачиваясь в щели его деревянной хибары, входит демон.
союзником, по крайней мере, в те времена, когда у него была власть; но
какое дело могло бы быть у него к нему теперь, Чап не представлял. И даже
сильный человек, считающий демонов своими союзниками, - даже такой
человек, если демон возникал перед ним в ночи так близко, что протяни руку
- и коснешься, мог считать себя достаточно сильным, если не поддавался
побуждению убежать или закрыть глаза и распластаться на земле.
возможности. А что касается того, чтобы закрыть глаза - что ж, он все еще
оставался Чапом. Приподнявшись на локтях, он решительно уставился на
туманный образ, формирующийся прямо перед ним. Снаружи без умолку завывал
ветер, помогая поверить в то, что явилось Чапу. По крыше навеса
забарабанил дождь.
демон обретал свой облик. Чап с трудом мог рассмотреть в клубящейся дымке
какие-либо человеческие черты, но все же он знал, что это лицо. Пока оно
постепенно проявлялось, в Чапе просыпался страх, что он вдруг поймет, на
что именно он смотрит, что в конце концов он может четко увидеть черты
этого лица, и когда это произойдет, они окажутся слишком ужасны, чтобы на
них смотреть.
требовалось если не закрыть глаза, то по крайней мере утратить четкость
видения. Вздохнув, он наконец позволил своему взору затуманиться.
заговорил. Его голос напоминал шорох, с каким рука скелета шарит в сухих
листьях:
Нахмурившись, Чап попытался взглянуть прямо в лицо жуткому существу и
откинулся на грубую подстилку, прикрыв глаза рукой.
костяшками пальцев. - Твоя несостоявшаяся супруга, высокородная Чармиана,
шлет тебе свой привет.
словно жестокий ребенок во время игры; порой демонам не нужно было на то
никаких особых причин. Но нет, если подумать... Ему было не так уж просто
прийти в этот замок, наводненный армией колдунов и воинов Запада; даже
демонам приходится избегать некоторых опасностей. Следовательно, он явился
по важному делу.
веками Чапа, под рукой, которая не могла заслонить от него. Шевеля чем-то,
что совсем не походило на губы, демон произнес:
свои нынешние могущество, величие и благополучие.
какое-то уродливое видение, неизменно маячило перед ним.
бросил на посланца яростный взгляд. - Власть, со мной, ты говоришь? - Его
враги в течение полугода не слышали от него ни стона, ни проклятия, но
теперь вся глубина его отчаяния прорвалась наружу. - Так докажи мне, что у
меня достаточно могущества, чтобы хотя бы пошевелить ногами - можешь ты
сделать это?
отдаленно напоминающих человеческие, но уродливых и огромных. Их можно
было различить в свете, ударившем наружу, когда был снят покров с
предмета, находившегося в одной из них. Это был большой объемистый сосуд
или кубок, сам по себе темный, но содержащий сияющий целой радугой красок
жар. Это сияние пожрало мрак, и, казалось, почти изгнало из сознания Чапа
образ демона, но не ослепляло, когда бывший сатрап смотрел прямо на него.
стон, но не ощутил неприятного прикосновения, которого ожидал. Было только
ощущение безликой силы, перевернувшей его тело. Теперь он лежал лицом
вниз, омертвевшими ногами по-прежнему к демону. Чап почувствовал холодное
липкое прикосновение к своей спине как раз в том месте, где ее поразила
секира Мевика, словно на рану плеснули ледяной водой. Мгновением позже
последовал своего рода шок, который мог бы причинить Чапу ужасную по силе
боль, но был таким кратким, что едва ли заставил бы вскрикнуть даже самого
слабого человека.
постоянно донимавшая его боль, жившая в ране почти с самого момента, когда
та была нанесена. Прежде, чем он успел задуматься над этим, пришло еще
одно изменение - покалывание в главных нервах бедер. Он машинально
попытался пошевелить ногами. Но они по-прежнему даже не дрогнули; прошли
уже долгие месяцы с тех пор, как эти бесполезные, ослабевшие мышцы,
избавленные от боли и непроизвольных движений, сокращались в последний
раз. Однако Чап чувствовал, как эти мышцы напряглись.
отодвинувшись, спрятал сосуд, из которого, похоже, он извлек свое
лекарство. Жар и свет исчезли. Чап снова видел только искаженный образ,
теряющийся в темноте.
прерывистое дыхание самого Чапа, которое постепенно выравнивалось.
И немного погодя: - Зачем ты сделал это?
ты мог прийти к ней.
пальцы его ног; он попытался пошевелить ими, но они слишком занемели,
чтобы двигаться. Он не решался поверить в это чудо; все еще не решался. -
Она прямо сама доброта. Ладно, вестник, я не ребенок. Это какой-то
розыгрыш. Или - зачем я ей понадобился?
лишь человек. При всей своей силе воли он не смог удержаться от того,
чтобы не отвернуть голову и не поднять руку, словно защищаясь от удара.
Желудок, который никогда не доставлял Чапу хлопот в битвах, теперь свела
спазма. Глаза понапрасну жмурились, глядя на образ демона сквозь веки.
к нему:
ни тому, кем ты стал сейчас. Не стоит презрительно называть меня
"вестником". Еще менее стоит оскорблять тех, кто послал меня сюда.
Она, должно быть, снова обворожила какого-нибудь колдуна, а то и двух,
чтобы те помогали ей, что бы она ни замышляла... Демон не позволил Чапу
додумать мысль до конца. Заносчивого смертного следовало наказать за
неуважение. У Чапа возникло ощущение, что демон начал отдирать наружные
слои его мозга, прилагая для этого не больше усилий, чем человек,
забавляющийся с насекомым. Демоны умели превращать. Если на то пошло, они
могли превратить человека во что-нибудь значительно хуже, чем калека. Если
только они действительно в нем не нуждались... Чап закричал. Он был не в
состоянии думать. Он был Чап, но он не мог противостоять
сверхъестественному.
зубы. - И не оскорбляю твоих хозяев.
видеть, смотреть было не на что, кроме вполне терпимого туманного лица.
юноша-крестьянин по имени Рольф, родившийся здесь, на Разоренных Землях.
сомнений по поводу того, о ком идет речь.
которую нужно у него забрать. Она должна быть доставлена высокородной