Клиффорд САЙМАК
ШТУКОВИНА
коров. Темнота уже сеялась сквозь кроны высоких тополей, и он не смог
хорошенько все разглядеть. Да, собственно, на разглядывание и времени-то
не было: дядя Эйб ужасно злился, что потерялись две телки, и если их
искать слишком долго, то порки наверняка не миновать. И без того ему
пришлось отправиться на поиски без ужина, потому как он забыл сходить к
роднику за водой. Да и тетя Эм весь день ругала его за то, что он медленно
и небрежно полол огород.
она и потом заводила про то, что, как ей думается, он должен бы век им с
дядей Эйбом руки целовать, раз они взяли его из сиротского приюта, но ведь
нет - он ни вот на столько не испытывает благодарности, зато каждую минуту
того и жди от него какой-нибудь шкоды, на это он мастер, а ленив - спасу
нет, и она - вот как перед богом! - и помыслить боится, что же из него в
конце концов выйдет.
опять, в который уже раз, задумался - а не удрать ли из дому, да только
знал, что никогда ему на такое не решиться, потому что идти некуда. Хотя,
сказал он себе, наверно, в любом другом месте будет лучше, чем оставаться
с тетей Эм и дядей Эйбом, которые на самом-то деле даже не были ему
настоящими дядей и тетей, а просто взяли его из приюта.
дойку и все еще злился, что эти телки отбились от стада.
пришлось доить за двоих, а все потому, что ты не пересчитал коров, как я
тебе вечно твержу, недоумок. Так что давай-ка выдои этих двух, которых ты
пригнал, это тебе будет уроком.
дело. Телок доить - руки отмотаешь, да и хлопотно, потому что они
баловницы, и красная телка, к примеру, лягнулась и сбросила и сбросила
Джонни с табуретки прямо в сток, подойник перевернулся, и молоко
разлилось.
пару раз, чтоб была ему наука впредь быть осторожнее, поскольку молоко -
оно денежек стоит. А после этого велел поскорей заканчивать дойку.
ребятишек больше беспокойства, чем пользы, а в дверях их встретила тетя Эм
и приказала Джонни получше вымыть ноги перед сном, потому как ей вовсе не
улыбается, чтобы он изгваздал ее чистые белые простыни.
тебя и с памятью лучше станет.
просто кусочек хлеба...
тетя. Мой ноги и марш в постель!
штуковину в зарослях ежевики, и еще вспомнил, что он никому не заикнулся о
находке, потому что у него времени на это не было - дядя Эйб и тетя Эм то
и дело шпыняют, да так, что и не вспомнишь ни о чем.
рассказывать им о своей находке, потому что они враз ее отберут, они
всегда все у него отбирают. А не отберут, так что-нибудь сделают такое,
что не будет ему от этой штуковины ни радости, ни удовольствия.
перочинный ножик с обломанным маленьким лезвием. И больше всего на свете
он хотел бы иметь взамен этого другой ножик, только целый, но теперь ему и
в голову не приходило попросить об этом - он хорошо знал, чем это
кончится. Однажды он уже заикнулся было, и тогда дядя Эйб и тетя Эм пилили
его, что вот они, можно сказать, с улицы его подняли, а ему все мало, и
теперь вот еще взбрело, чтобы они выкинули немалые деньги на какой-то там
перочинный нож... Джонни долго волновался и недоумевал насчет того, что
они подняли его с улицы - насколько ему было известно, никогда он ни на
какой улице не валялся.
что же такое привиделось ему в зарослях ежевики, но никак не мог
представить себе хорошенько, что именно, потому что второпях не разглядел,
а задержаться подольше времени не было. Но что-то там было не так, и чем
больше он об этом думал, тем сильнее ему хотелось рассмотреть эту
штуковину поосновательнее.
выпадет случай". Но потом он понял, что никакого такого случая завтра не
представится, потому что с самого утра тетя Эм заставит его полоть огород
и все время будет за ним следить, и улизнуть не удастся.
хочет узнать, что же там такое, то идти туда надо нынче же ночью.
встал с постели, быстро натянул рубашку и штаны и крадучись спустился по
лестнице, осторожно переступая через скрипучие ступеньки. На кухне он
взобрался на стул, чтобы достать коробок спичек со старой печки. Сперва он
взял было из коробка целую пригоршню, но потом передумал и почти все
положил обратно, оставив себе штук пять - боялся, что тетя Эм заметит,
если он заберет слишком много.
штанины, чтобы не промочить их, и после этого он наискосок через пастбище
направился к лесу.
он не очень боялся, хотя, наверное, никто не смог бы идти по ночному лесу
и не трусить ни капельки.
раздумье, как бы пробраться через кусты, не изодрав в темноте одежду и не
занозив голые ноги колючками. И все гадал, лежит ли на месте та штуковина,
но почти сразу понял, что она еще здесь, ощутив вдруг исходящее от нее
тепло дружелюбия, как будто она ему говорила, что - да, она еще здесь и
бояться не надо.
не привык к дружелюбию. У него был единственный приятель - Бенни Смит,
мальчик его же возраста, но с ним он виделся только в школе, да и то не
каждый день, потому что Бенни часто болел и порой целыми неделями
оставался дома. А во время каникул они вообще не встречались, поскольку
Бенни жил на другом конце школьного округа.
он уже может различить еще более темные очертания штуковины - вон там,
чуть подальше. Он стал соображать, как же это он нее может исходить
дружелюбие, ведь он был совершенно убежден, что перед ним просто какая-то
железная вещь, вроде тачки или силосопогрузчика, а совсем не что-то живое.
Если бы он подумал, что она живая, вот тогда бы испугался по настоящему.
протянул руки и стал сражаться с кустами, чтобы потрогать, ощупать находку
и понять, что же это такое. "Подобраться бы поближе, - подумал он, - тогда
можно чиркнуть спичкой и рассмотреть все как следует".
хотя вовсе не был уверен, что это было слово.
несколько удивило, потому что он ни на что еще и не смотрел - во всяком
случае не разглядывал.
себя, что, может, это какая-то игра, вроде тех, в которые они играли в
школе - прятки, например.
сможем глядеть друг на друга, и тогда уже наша внешность не будет иметь
значения, поскольку нам станет известно, что каждый из нас представляет
собой внутренне, и мы не станем обращать внимание на внешность".
хотят, чтобы я их видел". И штуковина тотчас сказала ему: "На твой взгляд
мы ужасно уродливы. А ты нам тоже кажешься уродом".
Джонни.
так оно и есть, и последовало молчание, хотя Джонни чувствовал, что они -
там - удивляются: как же это можно - не видеть в темноте.
Что именно, он и догадаться не мог, хотя ему и пытались втолковать. В
конце концов они, похоже, сообразили, что ничего такого он тоже не умеет.
бояться".
что они относятся к нему, как друзья, но только ему боязно - что будет,
если дядя Эйб и тетя Эм проведают, что он потихоньку убежал из дому. И
тогда они задали ему целую кучу вопросов о тете Эм и дяде Эйбе, и он
честно постарался объяснить, что к чему, но они, похоже, так ничего и не
поняли, во всяком случае, они почему-то решили, что он рассказывает им о
своих взаимоотношениях с правительством. Он хотел было разобъяснить, как