Роберт СТАШЕФФ
ЧАРОДЕЙ В СКИТАНИЯХ
ручку и опекать!
ты будешь недостаточно большим чтобы позаботиться о десятилетнем братишке,
если уж на то пошло. Не говоря уже о тринадцатилетней сестре.
посмотрела на него, воинственно выпятив подбородок.
ей.
брату Магнусу шестнадцать, я и осмелюсь оставить других на твое попечение.
Однако ныне... - она повернулась к старшему брату, - ...тебе всего
двенадцать.
себе позаботиться. - Он опять повернулся к Роду. - Многие другие мальчики
моего возраста уже помогают отцам на пахоте, а...
рыцаря на оруженосца, - кивнул Род. - Но в обоих случаях, пожалуйста,
отметь присутствие взрослого, и те мальчики не заботятся о младших братьях
и сестрах!
подбоченясь, у его колена, хмуро глядя на четверых детей. - Молчите и
слушайте меня, а не то вам же хуже будет!
обнаруживает там четырех лягушат в ночных рубашках и шлафроках. Дети
умолкли. Сердито и воинственно гладя на эльфа, но умолкли. Хотя даже самый
маленький из них был вдвое крупнее Пака, они все знали, что понятие эльфа
о развлечении может быть губительней представления их родителей о
наказании.
- и не думать ни о чем, кроме общения друг с другом. Дозволяемое тем самым
сближение выгодно вам не меньше чем им и вам отлично известно, что они не
могут так вот насладиться общением друг с другом, если будут постоянно
озабочены тем, какие несчастья могут обрушиться на вас. Однако мое
пребывание с вами придаст им достаточно уверенности, дабы сбросить с души
груз забот на целый вечер.
носком воображаемые круги. Род ничего не сказал, но поглядел на эльфа с
новым уважением.
их, что с удовольствием побудете под моим присмотром, пока они не
вернутся.
быстрое чмокание в щеку и небрежные объятия, предназначенные для Корделии
и Грегори и мужественное рукопожатие для Магнуса и Джефри (но с чмоканием
в щеку для мамы).
о судьбе детей. Я ручаюсь за их безопасность, хотя б против них выступило
целых двунадесять рыцарей, ибо защищать их будет легион эльфов!
- признательно склонил голову Род. - Спасибо, Пак.
чувствительности!
никакого другого. И все же, я тоже благодарю тебя, лесовик.
Всегда, когда леди столь прекрасна. А теперь ступайте себе, не зная забот,
и поспешите, пока сумерки не сдались на милость ночи!
дорожке пять шагов, считая их под нос. Затем Род произнес "шесть", и
"семь", и...
криками "Доброго вечера!", "Спокойной ночи, мама!", "Счастливо!".
а затем, повернувшись, зашагали по дорожке.
какие-то несколько часов самим себе.
а он - просто довольный, обняв ее за талию.
вязанку хвороста и шедшую с большим трудом, спотыкаясь и бранясь, и
волей-неволей снимая ее примерно каждые десять футов. Поэтому я подвез ее
на Вексе и отнес ей вязанку до перекрестка дорог, куда ее вышел встретить
сын. Она рассыпалась в благодарностях и, услуга за услугу, сделала со мной
небольшой крюк и показала мне полянку с прекрасным мини-озером. - Он
вздохнул. - Клянусь, я и не подозревал, что в такой близи от дома есть
что-то столь красивое за исключением, конечно, тех, кто в самом доме.
улыбкой мечтательное выражение и погрозил ей пальцем.
во времена когда я за тобой ухаживал! Мы только-только узнали друг друга
посреди небольшой гражданской войны.
к ее макушке.
они оказались глядящими на идеальный пруд, с водами словно драгоценный
камень. К краю его опускались увитые цветами ступенчатые скалы. Ветви
изгибались над ним словно навесной купол храма.
опустил свою изящную голову к неподвижной воде напиться.
автоматически зарегистрировал тот факт, что вода эта должна быть крайне
чистой, раз ее согласился пить единорог.
двинулась вокруг пруда.
глазах у него не только настороженность. Есть и мольба. Может ему нужна
наша помощь?
напрягся, так как в затылочной части его мозга зазвенела вся сигнализация.
- Гвен - даже на Грамарие, единороги не существуют...
вообразит какая-нибудь бабушка, рассказывая сказку, все может возникнуть,
если она ведьма и сама о том не ведает.
бдительный к малейшей опасности, сознание его расширилось, охватывая всю
поляну, узоры света, нарисованные на кустарнике заходящем солнцем, шорох
листьев, шуршание кожи, и легкий лязг металла позади него...
и врезалась в землю. "Берегись!" - закричал он, но когда Гвен еще
оборачивалась, другая дубинка треснула ей по черепу. Она рухнула наземь, и
Род взвыл от ярости, охваченный полным боевым безумием берсерка. Поляна
вокруг него, казалось, потемнела, принимая кровавый оттенок. Он с ревом
прыгнул вперед, рубя запылавшим мечом. Его противник отпрыгнул назад, с
горящими и настороженными, но лишенными страха глазами.
один позади него, и дал копью своей ярости полететь назад. Вспыхнуло
пламя, и кто-то завопил. Род парировал удар врага в центре, прожигая в то
же время взглядом бандита слева. Тот отлетел, врезавшись спиной в дерево,
и съехал на землю, но противник справа пошел в ближний бой и с силой
обрушил дубинку. Удар эхом отдался в голове у Рода, наполняя мир болью.
Сквозь красный туман он почувствовал как шатается, но взмахнул рукой
продолжая свое движение, и бандит с воем отпрянул, на щеке у него начала
расширяться красная черта. Но Род позабыл о своем тыле, свистнула веревка
и обожгла ему шею, и рывком выбила у него почву из-под ног. На него
свалилось мягкое тело, вышибая из него дыхание. Затем их поволокли,