Джон УИНДЕМ

ХРОНОКЛАЗМ

Мое знакомство с Тавией началось, можно сказать, издалека. Как-то
утром на плайтонской Хай-стрит ко мне подошел незнакомый пожилой
джентльмен. Он приподнял шляпу, отвесил поклон, скорее на иностранный
манер, и вежливо представился:

- Меня зовут Доналд Гоби, доктор Гоби. Я буду весьма признателен вам,
сэр Джералд, если вы уделите мне несколько минут вашего драгоценного
времени. Очень прошу простить за беспокойство, но дело весьма важное и не
терпит отлагательств.

Я внимательно посмотрел на него.

- Видимо, здесь какое-то недоразумение. Я не титулован - я даже не
дворянин.

Он выглядел озадаченным.

- Неужели! Простите великодушно! Такое сходство... Я был совершенно
уверен, что вы сэр Джералд Лэттери.

Настал мой черед удивиться.

- Я и есть Джералд Лэттери, но мистер, а не сэр.

- О боже! - смутился он. - Конечно! Как глупо с моей стороны. Есть
здесь... - он посмотрел вокруг - ...есть здесь местечко, где мы могли бы
побеседовать без помех?

Я заколебался лишь на миг. Бесспорно, передо мной был образованный,
культурный джентльмен. Может быть, юрист. И уж конечно, не попрошайка или
кто-нибудь в таком роде. Мы находились рядом с "Быком", и я пригласил его
туда. Гостиная была свободна и предоставлена к нашим услугам. Он отклонил
мое предложение выпить, и мы сели.

- Ну, так в чем же дело, доктор Гоби? - спросил я.

Он не сразу решился заговорить, но все же собрался с духом и сказал:

- Это касается Тавии, сэр Джералд... э-э, мистер Лэттери. Вы,
вероятно, не представляете истинного масштаба возможных осложнений. Вы
понимаете, я говорю не о себе лично, хотя мне это грозит серьезными
неприятностями, - речь идет о последствиях, предвидеть которые невозможно.
Поверьте, она должна вернуться, прежде чем случится непоправимое. Должна,
мистер Лэттери!

Я наблюдал за ним. Несомненно, он был по-настоящему чем-то расстроен.

- Но, доктор Гоби... - начал я.

- Я понимаю, что это значит для вас, сэр, но все же я умоляю вас на
нее воздействовать. Не ради меня, не ради ее семьи, но ради общего блага.
Нужна величайшая осторожность, иначе последствия непредсказуемы. Порядок,
гармония совершенно обязательны. Сдвиньте с места одно зернышко - и, кто
знает, чем это кончится? Поэтому заклинаю вас убедить ее...

Я перебил его, но мягко, так как, о чем бы там ни шла речь, его это
дело очень тревожило.

- Одну минуту, доктор Гоби! Боюсь, это все же ошибка. Я не имею ни
малейшего понятия, о чем вы говорите.

Он с явным недоверием поглядел на меня.

- Как?.. Уж не хотите ли вы сказать, что еще не встречались с Тавией?

- Насколько мне известно, не встречался. Я даже имени такого никогда
не слышал, - заверил я.

У него был такой растерянный вид, что я снова предложил выпить. Он
отрицательно покачал головой и понемногу пришел в себя.

- Мне так неловко. И впрямь вышла ошибка. Прошу вас принять мои
извинения, мистер Лэттери. Боюсь, я показался вам не совсем нормальным.
Все это так трудно объяснить. Забудьте, пожалуйста, наш разговор. Очень
вас прошу, забудьте его.

Он удалился с потерянным видом. А я, хоть и несколько озадаченный,
через день-другой выполнил его последнюю просьбу - забыл о этом разговоре.
По крайней мере думал, что забыл.

Тавию я впервые увидел года два спустя и, конечно, не знал в то
время, что это она.

Я только что вышел из "Быка". На Хай-стрит было людно, и все же,
берясь за ручку машины, я почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд с
противоположной стороны улицы. Я обернулся, и наши глаза встретились. У
нее они были карие.

Высокая, стройная, красивая - нет, не хорошенькая, больше чем
хорошенькая, - она была в обычной твидовой юбке и темно-зеленом вязаном
джемпере. Однако туфли ее выглядели несколько странно: на низком каблуке,
но слишком нарядные, не гармонировавшие со стилем одежды. И еще что-то во
внешности девушки обращало на себя внимание, хотя я и не сразу понял, что
именно. Только потом до меня дошло, что прическа, отнюдь ее не портившая,
была - как бы это сказать - неожиданной что ли. Вы можете мне возразить,
что волосы - всегда волосы и парикмахеры причесывают их на бесчисленное
множество ладов, но это неверно. Моды меняются, и каждому времени присущ
свой определенный стиль; да вы взгляните на фотографию тридцатилетней
давности, и сразу это заметите. Так вот, прическа девушки, как и туфли,
нарушали впечатление цельности.

Несколько секунд она смотрела на меня, смотрела пристально, без
улыбки. Затем, двигаясь как во сне, шагнула на мостовую. В этот момент
стали бить часы на здании рынка. Она взглянула на них и, охваченная
внезапной тревогой, бросилась бежать, как Золушка, догоняющая последний
автобус.

Не представляя, с кем она меня спутала, я сел в свою машину. Я был
совершенно уверен, что никогда не видел этой девушки.

На следующий день, подавая мне мою обычную кружку пива, бармен "Быка"
сказал:

- Вчера о вас справлялась молодая особа, мистер Лэттери. Нашла она
вас? Я дал ей ваш адрес.

Я покачал головой.

- Кто такая?

- Она не назвала себя, но... - и он описал мне вчерашнюю незнакомку.

- Я видел ее через дорогу, но не знал, кто это, - сказал я.

- А она вроде бы знает вас хорошо. "Это мистер Лэттери вышел от вас?"
- спрашивает она. Я говорю, что да, вы здесь были. "Он ведь живет в
Бэгфорд-хаусе, не так ли?" - спрашивает она. "Нет, - говорю, - мисс, то
дом майора Флэкена. Мистер Лэттери живет в Чэтком-коттедже". Тогда она
спрашивает, где это. Надеюсь, ничего, что я объяснил ей? По-моему, она
вполне достойная молодая леди.

Я успокоил его:

- Мой адрес узнать нетрудно. Странно, однако, что она упомянула о
Бэгфорд-хаусе: именно этот дом я хотел бы купить, если у меня когда-нибудь
будут деньги.

- Тогда поторопитесь раздобыть их, сэр. Старый майор сильно сдает
последнее время. Боюсь, он недолго протянет.

На этом тогда дело и кончилось. Зачем бы девушке ни понадобился мой
адрес, она им не воспользовалась, я же со своей стороны и думать об этом
забыл.

Снова я увидел ее примерно месяц спустя. У меня вошло в привычку раза
два в неделю ездить верхом с девушкой по имени Марджори Крэншоу, а потом
отвозить ее домой. Дорога шла узкими улочками, на которых едва могли
разъехаться две машины. Завернув за угол, я вынужден был затормозить и
рвануть в сторону, потому что встречная машина, пропуская пешехода,
остановилась прямо посреди улицы. Когда эта машина наконец проехала, я
глянул на пешехода и увидел прежнюю незнакомку. Она узнала меня в ту же
минуту и, поколебавшись, сделала несколько шагов навстречу с явным
намерением начать разговор. Но потом, заметив сидевшую рядом со мной
Марджори, очень неумело сделала вид, что вовсе не собиралась ко мне
обращаться. Я дал газ.

- О! - многозначительно произнесла Марджори. - Кто это?

Я сказал, что не знаю.

- Она определенно знает вас, - недоверчиво сказала Марджори.

Мне ее тон не понравился. Кто бы это ни был, ее это, во всяком
случае, не касалось. Я не ответил. Но она не отставала:

- Я раньше не встречала ее.

- Должно быть, курортница, - сказал я. - Здесь их много.

- Звучит не слишком убедительно, если принять во внимание, как она
смотрела на вас.

- Мне не нравится, когда меня считают лгуном.

- О, по-моему, я задала самый обычный вопрос. Конечно, если вас он
смущает...

- И такого рода намеки мне тоже не нравятся. Полагаю, вам лучше
пройти пешком остаток дороги. Здесь уже недалеко.

- Понимаю. Извините, что помешала. Жаль, что здесь невозможно
развернуться, - сказала она, выходя из машины. - Всего хорошего, мистер
Лэттери.

Подав машину назад, к воротам, развернуться можно было, но девушка
уже скрылась, о чем я готов был пожалеть, так как Марджори пробудила у
меня интерес к ней. А кроме того, даже не зная, кто она такая, я
чувствовал, что должен быть благодарен ей. Возможно, вам знакомо это
чувство освобождения от груза, о наличии которого вы до сих пор не
отдавали себе отчета?

Наша третья встреча произошла на совершенно ином уровне.

Мой коттедж в Девоншире стоял в маленькой долине, прежде поросшей