оценок. Наоборот, перед памп - человек, собиравшийся царствовать всерьез
и надолго, а потому отнюдь не склонный каким бы то ни было образом нано-
сить ущерб Московскому государству либо православной вере. Человек ум-
ный, ничуть не жестокий, не чванный, склонный к реформам и новшествам на
европейский лад.
нова, забрызганного кровью по самую маковку еще со времен опричнины. Чем
он хуже кровожадного параноика Петра I, вообще любого из Романовых, не
отличавшихся голубиной кротостью.
Мы в который раз сталкиваемся с грустным парадоксом: монархам категори-
чески противопоказано быть добрыми и гуманными. Ведь достаточно было
Лжедмитрию, торжественно вступив в Москву, снести пару дюжин голов, не
исключая башки Шуйского, - и он при таком повороте дел имел все шансы
процарствовать долго.
товского государства (вспомните предложения, сделанные ему мятежной
шляхтой). Вновь, как и в варианте с Иваном Грозным-католиком, перед нами
все предпосылки для создания обширной и могучей славянской державы.
чувствую, рано или поздно ее вновь разодрали бы на Жечь и Московик" не-
шуточные противоречия: хотя бы религиозная черезполоснца (православные,
католики, лютеране, ариане). Сверхдержава эта могла уцелеть при непре-
менном условии: будучи прочно сцементирована одной религией.
вала несколько сот лет, представляя собою еще более причудливый конгло-
мерат разнообразнейших народов и верований...
Лжедмитрия I на Рус и вполне могло привести к тому, что было бы преодо-
лено определенно имевшее место отставание от Западной Европы - и в воен-
ном деле, и в образовании (есть информация, что Лжедмитрий подумывал об
открытии университета), Россия смогла бы избежать всех жертв и бед, выз-
ванных тем, что именуется "Петровскими реформами". И уж в любом случае
страна никогда бы не сорвалась в Смуту. А это, в свою очередь, могло и
не привести к будущему расколу русского православия на "староверов" и
"никонианцев", сыгравшему в отечественной истории вовсе уж жуткую роль.
ли сверху. И Лжедмитрий как раз и мог послужить "катализатором" мирных,
эволюционных реформ, которые страна, цинично выражаясь, проглотила бы,
как миленькая - в те времена, до Смуты, можно сказать с уверенностью,
народ покряхтывал бы, возможно, поругивал меж собою новшества, однако не
стал бы бунтовать "в едином порыве". Как-никак в русском обществе не
вызвали особого неприятия все введенные Лжедмитрием новшества - его про-
гулки по Москве без охраны, военные игры, прямо-таки предвосхищавшие
"потехи" Петра I, решительный отказ от русской привычки непременно дре-
мать после обеда. Ворчали, конечно, - но принимали. Точно так же, без
натяжки можно сказать, приняли бы и более существенные реформы.
выразился однажды, что безоружные пророки непременно гибнут, зато воору-
женные всегда выигрывают. Увы, тираном Лжедмитрий не был.
последствия ощущались и сто лет спустя. Я имею в виду Петра I - уж он-то
не боялся рубить головы, творить самое дикое самодурство. Он принес Рос-
сии неисчислимые беды, под флагом "реформ" вырвав из нормального разви-
тия (быть может, навсегда), однако, как ни странно, до сих пор считается
одной из самых замечательных личностей отечественной истории.
либретто вложил в уста гетмана Мазепы. Что ж, Петра Алексеевича именова-
ли и покруче - старообрядцы, к которым принадлежат предки автора этих
строк по мужской линии, иначе как антихристом его не называли...)
Петра I, - это уверения, будто Петр первым придумал и ввел многочислен-
ные новшества, будто до Петра Россия представляла собой нечто замшелое,
застойное, невероятно отсталое, прямо-таки автоматически сопротивлявшее-
ся всяким и любым изменениям окостеневшего порядка вещей. Хотя эту ублю-
дочную сказку стали подвергать всерьез сомнению еще во второй половине
XVIII в. (князь Щербатов), она оказалась чрезвычайно живучей и угнезди-
лась в умах настолько, что любые попытки прояснить истинное положение
дел порой вызывают отпор, ни в малейшей степени не основанный на ка-
кой-либо рассудочной основе. Иных защитников Петра I, собственно, нельзя
даже назвать защитниками - сплошь и рядом ими движет чисто биологическая
реакция завидевшей собаку кошки: выгнутый дугой хребет, встопорщенный
хвост, яростное шипение...
царь Федор Алексеевич, выпадает для многих из русской истории, - иные и
не подозревают о его существовании, простодушно полагая: коли уж Петр -
Алексеевич, то и на троне он сменил Алексея Михайловича... Свою лепту,
конечно, внесли и творческие люди - насквозь лживый роман А.Н. Толстого
"Петр I" был, к превеликому сожалению, талантлив. А это еще хуже, потому
что со стоящим на ложных позициях талантом воевать не в пример тяже-
лее...
думал сам решительно ничего нового. Все его "новшества" - уродливо иска-
женные, гипертрофированные, весьма даже бездарные продолжения тех ре-
форм, изменений и новшеств, что родились до Петра. Во-вторых, Петр не
"ввел" реформы, а принялся с яростью идиота пришпоривать и ускорять ре-
формы уже начавшиеся. Образно выражаясь, предшественники Петра двигались
к своей цели, щадя и не мучая лошадь. Петр, оказавшись в седле, не пое-
хал, а помчался дальше - раздирая лошади шпорами бока в кровь, немило-
сердно ее нахлестывая, разрывая рот удилами. Цели он вроде бы достиг -
но загнанная лошадь пала, и, стоя над ее трупом, Петр вдруг обнаружил,
что примчался вовсе не туда, что дорога впереди закутана густым туманом,
не у кого спросить, куда же теперь ехать, не у кого найти помощи, как ни
надрывай глотку, - а из придорожных кустов уже в открытую выглядывает
костлявая старуха с косой, пробуя пальцем лезвие...
читатель...
вовсе не была отгорожена от остальной Европы неким "железным занавесом",
как это порой пытаются представить славословящие Петра. Другое дело, что
европейские новшества проникали на Русь медленно и применялись в ограни-
ченных масштабах, - но ту же картину постепенного, эволюционного расп-
ространения всевозможных новшеств мы видим и во многих западноевропейс-
ких государствах...
вернулся, а народ не взбунтовался. Православные иерархи, правда, пыта-
лись робко увещевать государя всея Руси, но, зная его крутой характер,
быстренько примолкли...
земным лекарям (мне так и не удалось выяснить, что с дьяком после этого
произошло, но, зная характер Грозного, строить догадки легко...). А пер-
вые наемные иностранные солдаты (немцы) появились в русской армии как
раз при Василии III.
Правда, когда грянула Смута, все пятеро стали "невозвращенцами". Мало
того, один, некий Никифорко Олферьев, мало того, что перешел в "аглиц-
кую" веру, но еще "неведомо по какому искушению" стал англиканским свя-
щенником [244].
пейскому образцу.
шества начинают распространяться по России прямо-таки семимильными шага-
ми...
по западному образцу немец Грегори заводит на Руси в царствование Алек-
сея. При дворе появляется немалое количество "иностранных специалистов".
Немецкий ученый Адам Олеарий в своем "Описании путешествия в Московию"
писал: "Его царское величество содержит также, с большими расходами,
много толмачей для разных языков, а также много других слуг из немцев и
иностранцев. В особенности много у него высших военных офицеров, частью
оставивших свою религию и перекрестившихся; они и в мирное время получа-
ют большое вознаграждение. У его царского величества между другими его
толмачами имеется прекрасный человек по имени Иоганн Беккер фон Дельден,
родом из Копенгагена. Он получил хорошее университетское образование,
совершил замечательные путешествия и знает много языков" [167].
иностранцам и их культуре, охотно усваивая то, что им кажется необходи-
мым. "У них нет недостатка в хороших головах для учения. Между ними
Шилова Юлия
Черепнин Владимир
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Пехов Алексей
Белов Вольф