Чарльз Буковски

Макулатура

Плохой литературе посвящается

1

Я сидел в своем кабинете, аренда кончилась, и Маккелви уже начал
процедуру выселения. Стояла адская жара, кондиционер не работал. По моему
столу ползла муха. Я протянул руку и ладонью выключил ее из игры. Вытер руку
о штанину, и тут зазвонил телефон. Я взял трубку.

-- Да?

-- Селина читали? -- спросил женский голос. Он звучал чувственно. У
меня давно никого не было. Годы.

-- Селин, -- сказал я. -- Хм-м.

-- Я разыскиваю Селина, -- сказала она. -- Он мне нужен.

Такой чувственный голос, меня прямо разбирало.

-- Селин? -- сказал я. -- Дайте мне какие-нибудь сведения. Поговорите
со мной, леди. Не молчите...

-- Застегнитесь, -- сказала она.

Я посмотрел на брюки.

-- Как вы узнали? -- спросил я.

-- Неважно. Мне нужен Селин.

-- Он умер.

-- Нет. Найдите мне его. Он мне нужен.

-- А если я найду только кости?

-- Нет, дурак, он жив!

-- Где?

-- В Голливуде. Я слышала, что он крутится возле книжного магазина Реда
Колдовски.

-- Так почему вы сами его не найдете?

-- Во-первых, я должна быть уверена, что это в самом деле Селин. Я
должна знать это наверняка.

-- Но почему вы обратились ко мне? В городе сотни детективов.

-- Вас рекомендовал Джон Бартон.

-- А-а, Бартон, ну да. Послушайте. Мне нужен какой-нибудь аванс. И я
должен встретиться с вами лично.

-- Буду у вас через несколько минут, -- сказала она.

Она повесила трубку. Я застегнул ширинку.

И ждал.
2

Она вошла.

То есть я хочу сказать -- это просто нечестно. Платье обтягивало ее
так, что чуть не лопалось по швам. Перебирает с шоколадками. А каблуки такие
высокие, что смахивают на ходульки. Она шла, как пьяный калека, ковыляла по
комнате. Головокружительная роскошь тела.

-- Садитесь, леди, -- сказал я.

Она села и закинула ногу на ногу, черт-те куда, чуть не вышибла мне
глаз.

-- Приятно видеть вас, леди, -- сказал я.

-- Пожалуйста, перестаньте пялиться. Ничего для себя нового вы не
увидите.

-- Тут вы не правы, леди. Можно узнать ваше имя?

-- Леди Смерть.

-- Леди Смерть? Вы из цирка? Из кино?

-- Нет.

-- Место рождения?

-- Это несущественно.

-- Год рождения?

-- Не пытайтесь острить...

-- Просто хочу получить какие-то сведения...

Я как-то смешался, стал глядеть ей на ноги. Ноги для меня -- первое
дело. Это первое, что я увидел, когда родился. Но тогда я пытался вылезти. С
тех пор я стремлюсь в обратную сторону, но без большого успеха.

Она щелкнула пальцами.

-- Эй, очнитесь!

-- А? -- Я поднял глаза.

-- Речь о Селине. Помните?

-- Ну конечно.

Я разогнул скрепку и концом показал на нее.

-- Хорошо бы чек в оплату за услуги.

-- Конечно. -- Она улыбнулась: -- Сколько вы берете?

-- Шесть долларов в час.

Она вынула чековую книжку, что-то нацарапала там, вырвала чек и кинула
мне. Он спланировал на стол. Я поднял его. Двести сорок долларов. Таких
денег я не видел с тех пор, как угадал в экспрессе в Голливудском парке в
1988 году.

-- Спасибо, леди...

-- ...Смерть, -- сказала она.

-- Да, -- сказал я. -- А теперь чуть-чуть подробнее об этом так
называемом Селине. Вы что-то говорили про книжный магазин?

-- Он околачивался в магазине Реда, листал книжки... спрашивал о
Фолкнере, о Карсон Маккалерс, о Чарльзе Мэнсоне...

-- Околачивается в книжном магазине? Хм...

-- Да, -- сказала она, -- вы знаете Реда. Любит выгонять людей из
магазина. Можете истратить там тысячу долларов, потом задержитесь на лишнюю
минуту-другую, и Ред скажет: "А не убраться ли тебе к чертям?" Ред хороший
человек, но с приветом. Короче говоря, он все время вышвыривает Селина.
Селин идет в бар Муссо и сидит там грустный. Через день-два приходит снова,
и все повторяется.

-- Селин умер. Селин и Хемингуэй умерли тридцать два года назад. Один,
и через день -- другой.

-- Я знаю о Хемингуэе. Хемингуэй у меня.

-- Вы уверены, что это был Хемингуэй?

-- О, да.

-- Так почему вы не уверены, что Селин в самом деле Селин?

-- Не знаю. Какой-то у меня с ним затор. Никогда такого не было. Может,
я слишком долго в этом бизнесе. И вот пришла к вам. Бартон вас хвалит.

-- И вы полагаете, что настоящий Селин жив? Он вам нужен?

-- Ужасно, малыш.

-- Билейн. Ник Билейн.

-- Хорошо. Билейн. Мне нужна определенность. Что это в самом деле
Селин, а не какой-то недоделанный хотень. Слишком много их развелось.

-- Мне ли не знать.

-- Так приступайте. Мне нужен лучший писатель Франции. Я долго ждала.

Она встала и вышла вон. Никогда в жизни я не видел такого зада. Не
поддается описанию. Не поддается ничему. Не мешайте мне сейчас. Я хочу о нем
подумать.
3

На другой день.

Я отменил свое выступление перед Торговой палатой в Палм-Спрингс.

Шел дождь. Потолок протекал. Дождь капал сквозь потолок -- ПЛЯМ, ПЛЯМ,
ПЛЯМ, И ПЛЯМ, И ПЛЯМ, ПЛЯМ, ПЛЯМ, ПЛЯМ, И ПЛЯМ, И ПЛЯМ, ПЛЯМ, и ПЛЯМ, и
ПЛЯМ, и ПЛЯМ, ПЛЯМ, ПЛЯМ, ПЛЯМ...

Я согревался с помощью саке. Но как согревался? До нуля градусов. Вот
мне 55 лет, а у меня нет горшка, чтобы подставить под капель. Отец
предупреждал меня: кончишь тем, что будешь спускать в кулак на чьем-нибудь
чужом крылечке в Арканзасе. Ну, время еще есть. Автобусы туда отправляются
каждый день. Только у меня от них запор, и там всегда храпит какой-нибудь
старпер с вонючей бородой. Пожалуй, лучше заняться Делом Селина.

Селин ли Селин или кто-нибудь еще? Иногда мне казалось, что я не знаю
даже, кто я такой. Ладно, я Ники Билейн. Но это не точно.

Кто-нибудь заорет: "Эй, Гарри! Гарри Мартел!" И я скорее всего
откликнусь: "Да, в чем дело?" В смысле -- я могу быть кем угодно, какая
разница? Что в имени тебе моем?

Жизнь -- странная штука, правда? В бейсбольную команду меня всегда
включали последним -- знали, что могу запулить их паршивый мяч к чертовой
матери в Денвер. Завистливые хорьки!

Я был талантлив, и сейчас талантлив. Иногда я смотрел на свои руки и
видел, что мог стать великим пианистом или еще кем-нибудь.

И чем же занимались мои руки? Чесали яйца, выписывали чеки, завязывали
h-c`*(, спускали воду в унитазе и т.д. Прошляпил я свои руки. И мозги. Я
сидел под дождем.

Зазвонил телефон. Я вытер его насухо просроченным извещением из
Налогового управления, поднял трубку.

-- Ник Билейн, -- сказал я. Или я Гарри Мартел?

-- Это Джон Бартон, -- раздалось в трубке.

-- Да, вы меня рекомендовали, спасибо.

-- Я наблюдал за вами. У вас есть талант. Немного неотшлифованный, но в
этом его прелесть.

-- Приятно слышать. Дела идут плохо.

-- Я наблюдал за вами. Все наладится, надо только потерпеть.

-- Да. Чем могу служить, мистер Бартон?

-- Я пытаюсь обнаружить Красного Воробья.

-- Красного Воробья? Что еще за птица?

-- Я уверен, что он существует. Просто надо его найти, я хочу, чтобы вы
его нашли.

-- Ниточки какие-нибудь есть?