Игорь Забелин
Пояс жизни
ПРОЛОГ
аэродрома поднялся двухместный вертолет и взял курс на юг, в сторону
Саянских гор.
лицом. В позе юноши не было непринужденности, - наоборот, спина, плечи его
казались затвердевшими. Изредка, словно проверяя, какое он производит
впечатление, юноша посматривал на своего спутника - седого человека.
Крупное, изрезанное глубокими морщинами лицо седого человека было
спокойно, но глаза - живые, черные - с жадностью вглядывались в
проплывающие внизу пейзажи, словно впитывали их, вбирали, чтобы на всю
жизнь сохранить в памяти.
- первым, кому удалось посадить звездный корабль на Луну. У него были
основания любить Землю так, как никто не любил ее раньше - всю целиком, от
полюса до полюса, потому что он расставался с ней и тосковал по ней так
же, как другие люди, отправляясь в дальние странствия, тосковали по родной
стране, по родному городу, дому...
восхищали ни стальные излучины Енисея, блестевшие среди темно-зеленых
островов, ни ровные цветные квадраты полей, подступавшие вплотную к горам,
ни сами горы - массивные, тяжелые, затянутые синеватой дымкой... Юноша
думал, что сам он без всякого сожаления расстанется с Землей, отправится
странствовать по планетам и - дальше! - по звездным мирам. И даже если он
не вернется на Землю - что ж тут страшного?! Он найдет другой обитаемый
остров во вселенной и поселится на нем со своими товарищами. Он так и
сделает когда-нибудь - может быть, через пять лет, может быть, через
десять...
покрытые зеленой щетиной горбы сопок и широкие пади; на дне падей кое-где
сверкали серебристые нити рек.
для ночлега. Юноша остановил вертолет и приземлился на склоне сопки
посреди молодого лиственничного леса.
становилось ярче, словно приближалось, и наконец показался багровый край
Луны. Он быстро увеличивался в размерах, будто кто-то выталкивал Луну
из-за горы, и вскоре огромная, сплюснутая у полюсов Луна целиком выплыла
на небосклон. Ей никто не мог помешать. Она уверенно взбиралась все выше,
раздвигая густую небесную чернь, и звезды бледнели и гасли, когда она
приближалась.
секунду он увидел Луну совсем другой - увидел черную, покрытую черной
пылью равнину; ноги погружались в эту пыль, но она не взлетала вверх. -
Просто так, - повторил астронавт. - Полюбоваться тайгою, горами, ночным
небом...
увидел, что астронавт не спит.
трепетало во влажном ночном воздухе зеленоватое студенистое тело Утренней
звезды. Она была похожа на медузу, выплывающую с растопыренными щупальцами
из черной пучины мироздания. И юноше вдруг показалось, что и ветерок, и
прохлада, и зеленовато-желтый свет, заливший тайгу и горы, - это все от
нее; это она сделала тонкие длинные листики багульника латунными, она
украсила росинками стебли травы, из-за нее приливные волны колышут тайгу,
пробегая одна за другою от подножий к вершинам сопок...
зеленоватыми, а лицо - словно высеченное из темного камня - лицом
неземного существа, случайно занесенного сюда, на склон сопки, из черных
далей, которые высились сейчас над ними...
"Зачем мы прилетели сюда?" - спросил он самого себя опять и посмотрел на
своего спутника; астронавт не отрываясь глядел на Венеру, и в темных
глазах его холодели две застывшие зеленые искры.
немного, и он нарушит странное оцепенение... К счастью, астронавт глубоко
вздохнул, потянулся, разминая затекшие суставы, и снова стал земным,
знакомым.
- Давай спать.
заснуть не смог... Всю свою короткую сознательную жизнь он готовил себя к
космическим путешествиям - тренировал тело, тренировал волю. Он приучил
себя к мысли, что расстанется с Землей. Но сейчас он не мог побороть
невольного ужаса перед бесконечностью раскинувшихся над ним пространств.
Лежа на спине, он смотрел, как переливается морозным зеленоватым светом
Венера, и ему чудилось, что она стремительно летит навстречу Земле,
увеличиваясь в размерах, и лучи ее, как щупальца, охватывают, ощупывают
Землю... Он заснул внезапно, сломленный усталостью, но и во сне его
преследовало то же видение: зеленая Утренняя звезда летит по
черно-серебристому полю навстречу Земле...
из маленькой ярко-белой тучки сыпались крупные блестящие капли, и в каждой
из них пульсировала крохотная золотая искра, изнутри озарявшая каплю.
Капли стучали по листве кустарников, бесшумно падали на мох, разбивались,
и золотые искры гасли, но потом, - если разбитым каплям удавалось слиться
в пазухах листьев, среди травинок - они вспыхивали снова уже другим,
фиолетово-оранжевым огнем...
Просто чудо!
светлым и свежим, все буйно жило, тянулось навстречу дождю и солнцу. И
мгновенно исчезли ночные тревоги - они растаяли в солнечных лучах, подобно
зеленоватой Венере...
долгим изучающим взглядом...
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ПРАВО НА ПОДВИГ
1
здания Совета Министров спускались два пожилых человека. День простоял
знойный, безветренный, за окнами жарко светило солнце, но в коридорах и
вестибюлях веяло прохладной речной свежестью, пахло луговыми травами, хотя
кондиционные и освежительные установки были выключены часа полтора назад,
сразу после окончания рабочего дня. И оба человека, - загорелые, в белых с
отложными воротниками рубашках, в узких брюках из легкой немнущейся ткани,
- казалось, проводили все свое время среди лесов и лугов и лишь ненадолго
зашли сюда, под высокие своды здания Совета Министров. Один из них, -
астронавт Батыгин, - был почти на голову выше своего худощавого, с тонким
костистым лицом спутника - президента Академии наук и заместителя
председателя Совета Министров Леонова. Пройдя по пустым залам и коридорам,
они вышли в большой внутренний двор, - асфальтовые дорожки перемежались
там с газонами и цветниками, а вдоль ограды, скрывая улицу и соседние
дома, зеленели огромные вязы.
туда вместе.
геликоптер одиноко повис в воздухе над крышами многоэтажных домов.
Немногим ранее в воздухе было бы тесновато: небольшие вертолеты деловито
сновали над городом, неохотно уступая дорогу более крупным транспортным, а
выше, во втором ярусе, пролетали тяжелые грузовые машины; одноместные
милицейские вертолеты, с красными полосками вдоль корпуса, неподвижно
висели на постах, и пилоты-регулировщики строго следили, чтобы над Москвою
не нарушались правила воздушного движения.
города. Редкие автомобили на огромных скоростях неслись по пустым
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Акунин Борис
Корнев Павел
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия