Саке Комацу

Похитители завтрашнего дня

ЯВЛЕНИЕ ГОЭМОНА

Совсем не обязательно пережить нечто из ряда вон выходящее, чтобы
понять, как бессмысленна наша жизнь.

Думаете, прозрение наступает только в старости? Только у людей,
страдающих хроническими запорами и зачитывающихся глубокомысленными
философскими книгами? Ничего подобного! Если человек ни с того ни с сею
вдруг разругается с девушкой, которую любит вот уже три года, как это
случилось со мной, тут-то он и прозревает.

И вообще толчком, помогающим понять бессмысленность нашей жизни, могут
послужить самые различные случаи. Например, за полчаса игры в маджонк
проиграешь месячное жалованье, начальник устроит тебе головомойку, или
недавно поступившая на работу хорошенькая сослуживица совершит прогулку с
сыночком директора-распорядителя (учтите, на спортивной машине!), или жена
третий раз забеременеет (врачи предсказывают двойню...), да мало ли что
еще... Короче говоря, казалось бы, незначительный случай вдруг открывает
нам самую величайшую и вечную из истин: жизнь абсолютно и совершенно
бессмысленна!

Жалованье маленькое, в трамваях вечная давка, начальник - брюзга хуже
любой выжившей из ума старухи, сослуживцы - лизоблюды и подхалимы,
отбивные в столовой - тоньше папиросной бумаги, цены - бешеные, политики -
лгуны, женщины - идиотки, мужчины - ослы, массовая информация - бред
сумасшедшего, налоговое ведомство - пиявка.

Что? По-вашему, не так? А по-моему, как раз так!

В такие минуты кишмя кишащая людьми и машинами огромная столица
начинает казаться мне вонючей клоакой, и я подумываю: хорошо бы утопить
Токио со всеми домами и улицами в моем собственном плевке... А еще лучше,
превратившись в Годзиру или какое-нибудь другое чудище, сковырнуть лапой
Токийскую башню, раздавить громаду здания "Маруноути", расшвырять эстакады
скоростной железной дороги... Да чего нам мелочиться - жахнуть бы с
размаху по старушке Земле, пускай катится в тартарары, за пределы
Вселенной!.. Когда я прихожу в такое настроение...

Минуточку... А вы как поступаете в подобных случаях? Напиваетесь?
Заходите подряд во все кабачки и пельменные? Или оскверняете дверь
полицейского участка?..

А я... - даже признаться стыдно, очень уж бедная у меня фантазия! -
Я... взбираюсь на какое-нибудь высокое место и любуюсь пейзажем. Есть
пословица: "Высоту любят дурак и дым"... Когда человек мечтает
превратиться в Годзиру, очевидно, это признак глупости или, во всяком
случае, стремительное приближение к этому состоянию. Впрочем, но такой уж
я дурак. С высоты, как говорится, виднее. Смотришь с высоты на огромную
столицу и понимаешь, до чего же самодовольны, ограниченны, смешны и
безмозглы люди, особенно японцы... Действительно, разве бестолковая
планировка и страшная перенаселенность больших японских городов - не плод
больного мозга? Достаточно взглянуть на запутанный лабиринт токийских
улиц, и сразу становится ясно: тут трудились душевнобольные рабочие под
руководством маньяков-инженеров. Гори она ясно, наша дорогая столица! Мне
ее совсем не жалко... Сладкое все же чувство, а? Полная раскрепощенность
души... Смотришь вот так с высоты и думаешь: поцапался с Кисако - так
зовут мою возлюбленную, - ну и что? Велика важность! Тут судьбы столицы
решаются, а может, и всей Японии, так уж до ссоры ли мне...

Но вернемся к делу.

Итак, я решил залезть куда-нибудь повыше, чтобы успокоиться после ссоры
с Кисако. Но я не собирался подниматься на Токийскую башню или на крышу
отеля Отани, ни в коем случае! Чего я там не видел? Сколько раз
околачивался - всегда полно народу... Нет, прочь из Токио! И, хоть это
было чувствительно для моего кармана, я нанял такси и рванул в Иокогаму.
Поднимусь, думаю, на какой-нибудь прибрежный холм или на плато Санъо,
поброжу в одиночестве, полюбуюсь видом города и порта.

И вот в Иокогаме, на холме, откуда открывался изумительный вид на порт,
я и встретил его.

- Здрас-с-сте! - вдруг сказал кто-то за моей спиной. - Какая есть...
иметься... существовать... погода?.. Ты японец, хозяин?

Даже передать не могу, как я удивился. Вечерело. На холме не было
никого, ни одной парочки, и вдруг откуда-то из-за дерева прозвучал голос.
А уж до чего чудной японский язык! Пожалуй, только ненормальный мог
всадить в одно предложение три синонимических глагола подряд, да еще там,
где ни один из них не был нужен. Разумеется, я тут же невольно обернулся,
и у меня отвалилась челюсть.

Ну и чучело!

Под деревом, скрестив ноги, величественно восседал какой-то коротышка,
крепенький, кругленький, как репка. Лицо широкое, лоснящееся - ни дать ни
взять лепешка, густо намазанная маслом! - рот от уха до уха, под носом
реденькие усики, очки в серебряной оправе, а глаза... Сроду не видывал
таких глаз! Правый смотрит вверх, левый - вниз. Редчайший случай двойного
косоглазия... Да и одежда...

Выцветшая визитка, на голове - давным-давно вышедший из моды котелок...
Это еще куда ни шло, но в сочетании с японскими шароварами и гэта весь
наряд как нельзя лучше подошел бы для огородного пугала. Дополняли картину
болтавшийся сзади зонтик, прикрепленный скрещивающимся на груди поясом -
такие пояса обычно служат для ношения младенцев на спине, - и авоська, из
которой торчала какая-то черная квадратная шкатулка. Я так и остался с
разинутым ртом, пораженный его необычным лицом и более чем оригинальным
нарядом.

- Вы бы... того... этого... подышали хоть чуточку, а? - сказал он
скрипучим голосом. - Ты разумеешь или не разумеешь? Ты японец, хозяин?

Ну, думаю, нищий, сейчас клянчить начнет, или бродяжка, или - того хуже
- слабоумный... Кто его знает, что он надумал?.. Надо мне поскорее
убраться отсюда, пока не влип в какую-нибудь гнусную историю. Но я
почему-то оцепенел, ноги не слушались.

- Почему стоишь, слова не вымолвишь? - продолжал он на своем странном
японском языке. - Судя по всему, ты, видать, глухонемой? Или умом
слабый?.. Ты японец, хозяин?

- Д-да... - пробормотал я хрипло, - японец. Правда, я не изучал свою
родословную, но вроде бы японец.

- И-их, какой я быть, находиться, существовать счастливый! - Он пришел
в совершеннейший восторг, глаза его запрыгали вверх-вниз, вверх-вниз. -
Успокоил ты мое сердце! Айда за мной!

- Простите, это куда же - за вами?

- Куда, куда... - он торжествующе улыбнулся. - К тебе, в твой дом.

- Ко мне?! - У меня чуть не отнялись ноги. - Но... простите... вы...
это... Может, вы мне дядей приходитесь или еще кем-нибудь?

- Не болтай глупостей! Не был и не бывать твоим дядей. Миленький мой,
мы с тобой совсем, совсем чужие...

- Зачем же тогда идти ко мне домой? - Я заговорил быстро-быстро: - У
меня, знаете, квартирка крохотная - комната да кухня, теснота, беспорядок,
постель не убрана, пол не подметен...

- Ибо, - торжественно сказал он, не обращая ни малейшего внимания на
мои слова, - ибо мы есть турист! Иностранный турист! А в путеводителе для
туристов прописано, черным по белому начертано, что все японцы
сверхдобрые, особо к гостям иностранным. Сказано, попав в Японию, просись
на ночлег к первому встречному японцу. У нас это именуется, называется
народная гостиница. Каждый японец рад делать народную гостиницу для
чужеземного гостя.

- Постойте, подождите! - Я совсем растерялся. - Да, конечно,
гостеприимство... Есть у нас, у японцев, такая слабость, но... Ничего я не
могу понять, вы ерунду какую-то болтаете...

- Да ладно, ладно, не стесняйся! - Он ободряюще улыбнулся. - Эй,
хозяин, живо, пожалуйте за мной!

Огородное пугало повернулось и зашагало вперед. Я поплелся за ним,
словно привязанный невидимой нитью.

Да, за границей издают такие путеводители... Гнусные книжонки! Самая
настоящая развесистая клюква! И куда только смотрит наше Министерство
иностранных дел?! В последнее время, правда, спохватились: как это можно,
в заграничных школьных учебниках пишут о Японии всякую чушь! Даже
апробированные учебники, выпускаемые в Европе и Америке, дают совершенно
превратное представление о нашей стране. Там написано, например, что в
Японии до сих пор существуют рикши и самураи, которые носят прическу
тенмагэ и делают себе харакири. А уж про какой-то паршивый путеводитель и
говорить нечего! Одному богу известно, что там понаписали... Но почему я
должен это расхлебывать?! Теперь этот оборотень, это чучело поселится в
моей комнате.

Ну уж нет, к чертям собачьим!

Что скажут склочные домохозяйки из комитета самоуправления нашим
микрорайоном, если этот псих станет жить в моей комнате?.. А главное -
Кисако... Узнает она и...

- Эй, постойте! - Я едва догнал его, он катился вниз по склону, как
мячик. - Вы... э-э-э... на самом деле иностранец?

- Ага, - он выпятил грудь, - на самом, самом деле.

- Позвольте узнать, из какой же страны?

- Не стоит называть, ибо ты все равно не слышал ее прекрасного имени.
Моя страна далеко-далече. А прибыл я на корабле.

- На корабле?.. - Я задумался. - Но... если на корабле, как же могло
получиться, что я первый японец, которого вы встретили?

- Могло, могло, ой, могло, милый ты мой!