Сергей Лукницкий.
Отель "Империал" : выход из WINDOWS
Аннотация
заключительная часть постперестроечной трилогии о генерале ФСБ Нестерове, но
и не только о нем. Главная героиня -- следователь прокуратуры Серафимова --
расследует зверское убийство чиновника из Госкомимущества и его любовницы.
Каковы мотивы преступления? Взятка? Связи с заграницей? Политика?
Накручено много всего -- а ларчик детектива открывается просто.
читается на одном дыхании, и эта "чернуха", невзирая ни на что, внушает
оптимизм: не все так беспросветно в нашем Отечестве.
Глава 1. ДЕВОЧКА В БИДЕ
делах литературы
НАЧАЛО
отремонтированный, даже выложенный импортной плиткой усилиями живущих в этом
подъезде двух-трех обеспеченных жильцов, и остановились, осматриваясь.
повиновения, профессорским голосом. -- Я на лифтах не езжу, хотя тоже живу
на пятом. Правда, мой дом -- попроще, мой пятый -- пониже...
обтянутых черными колготками. За ней шлейфом потянулся дым, как от
допотопного паровоза; вечно приклеенная к ее нижней губе, сигарета пахнула
знакомым табаком на тщетно обмахивающихся мужчин. Те, уныло вздыхая, пыхтели
следом.
лавровым венком, обрамляли седые жалкие кудри, торчащие вверх; другой был
еще цветущ, но уже в том возрасте, когда мужчине снова начинает хотеться
быть мужчиной. Возглавляющая их женщина была худой, слегка ссутуленной. На
плече ее висела большая потрепанная сумка. У нее была короткая стрижка,
седые волосы лежали волосок к волоску, элегантно оттеняя смуглое бронзовое
лицо: тонкий ровный нос и ярко-красная полоска рта выдавали благородное
происхождение. Все трое были запаяны в черную кожу: кто в пальто, кто в
куртку. Единственное, чего им недоставало для того, чтобы подглядывающие в
глазок пенсионерки решили, что снова начались аресты, -- это портупеи,
перехлестнутой через плечо, и тяжелой "пушки" на пояснице. Гулким
устрашающим эхом раздавался на лестничных маршах их чеканный шаг. Лица их не
выказывали никаких эмоций -- ни напряжения, ни усталости от повторяющейся
день ото дня процедуры, ни задора, ни веселости.
мол, стоило ему два дня не поделать зарядку, как "дыхалка" начала давать
сбои. Но у его спутников все-таки осталось ощущение, что Устинов делал
зарядку последний раз в прошлом веке.
тройка бандитов-националистов шла громить квартиру известного политолога
Ессениуса с четвертого этажа. Ессениус не отрицал этого факта и даже дал
политическую оценку якобы случившемуся.
темный переулок и красные точечки сигнализации на стоявших у подъезда
машинах. Из квартир раздавались одни и те же истошные голоса героев
телесериалов; наступил тот час, когда последние прохожие бегом бежали в свои
квартиры, словно делом всей их жизни было участие в судьбах "просто Марий" и
"рабынь Изаур".
чистенькую, выложенную крупным итальянским кафелем с мор-ским узором.
Правда, кафель оказался покрыт тонким слоем влаги, и группе пришлось
держаться друг за друга, чтобы не поскользнуться. Нужная им дверь оказалась
бронированной, светлого дерматина. Группа остановилась перед приоткрытой
дверью и входить не торопилась. Они не торопились войти не потому, что в
чем-то сомневались, не потому, что предвкушали следующий ход событий, и уж
конечно, не потому, что им нужно было отдышаться. Нет, они ходили на
подобные дела действительно чуть ли не каждый день -- очень работоспособные
люди. Все трое остановились у двери, чтобы заговорщицки склониться над
дверным замком и обследовать его на предмет наличия взлома. Скрежет
отпираемой двери противоположной квартиры заставил их вздрогнуть и
выпрямиться.
майке, и, опершись на собственную дверную цепочку, сказал:
из тридцать седьмой. А вы из ЖЭКа?
завидевший солдатский строй.
Властная рука упала на его плечо, и мужик исчез. Дверь закрылась. Оттуда
послышалась возня и надсадный шепот:
Ты-то ладно, но ведь последнее унесут.
их вместе с ними войти в квартиру и выполнить свой гражданский долг в
качестве понятых.
площадку, но собственная значимость в этом деле ей польстила.
просторный квадратный холл, ярко освещенный четырьмя бра. Здесь стояли
комод, ящик для обуви, два кресла, небольшой курительный столик -- и
помощник прокурора Центрального округа Авокадов, дежуривший сегодня по
городу. В половине восьмого он принял заявление от гражданки Эминой об
обнаружении в соседней квартире трупа какой-то финки, который она увидела,
когда заходила к соседу за зарплатой. На место выехал Авокадов со своей
бригадой, но картина и обстоятельства преступления подсказали помощнику
прокурора, что следствие непременно должна вести его коллега -- ас из отдела
"мокрухи", -- Серафимова. Тем более и по подследственности дело все равно
передадут ей: в Центральном округе Серафимова -- как прима в театре, все
главные роли пишутся на нее. Да и не нравится она ему, больно
интеллигентная. Пусть теперь повозится.
спальня, чуть дальше по коридору слева -- гостиная, в конце коридора,
очевидно, находился санузел, и где-то рядом с ним, как это часто бывает в
наших квартирах, -- кухня. Может быть, в конце коридора была и третья
комната: правда, с порога видно не было.
стены за высокой металлической вешалкой. Когда в проходе материализовался
помощник прокурора в дырявых джинсах и в черной бандане на голове, Евдокия
Григорьевна перекрестилась. После взрыва в московском троллейбусе, жилых
домах, торговом центре, -- жертвой которых она, к счастью, не стала, потому
что была в тот момент дома, -- ей на каждом углу мерещился "злой кровожадный
чечен".
Приступайте, даю добро.
зеленого Эдичку. -- Где протокол первичного осмотра места происшествия, где
оперативные сотрудники, что говорит собака?